Ольга Бэйс - Слишком острая пицца (сборник)

– Какая чушь! – возмутилась я.

– Почему? Я согласен, что утверждения бездоказательные, но это ведь всего лишь гипотеза. Ее можно опровергнуть, или доказать. Публикация в газете Фроммера была действительно оскорбительной, но госпожа Тернер даже не подумала подать в суд на «Простые истины». Это показалось странным. Тем более, что процесс бы ей ничуть не повредил. А после того, как адвокат Тернеров выиграл бы это дело в суде, симпатии наших сограждан наверняка принадлежали бы не только вдове, но и ее телепрограмме. Почему она не воспользовалась такой возможностью? Этот вопрос и появился в некоторых солидных газетах и в журнале «Прецедент».

– А что это за человек, этот Паркер? Что о нем известно? – спросила я Дэвида уже более заинтересовано, – была ли знакома с ним Алиссия до гибели Кевина?

– Все, что о нем известно – это то, что он еще месяц назад жил в Нью-Йорке. Скорее всего, он был знаком с Тернером, иначе непонятно было бы, почему его пригласили на эту должность.

– Значит, толком о нем ничего неизвестно? Это может и ничего не значить, но стоит все же собрать побольше информации, хотя бы для очистки совести, – заключила я, ты не хочешь сходить в управление к нашему другу комиссару?

– Ну, зачем же идти, я на машине, – улыбнулся Дэвид.

– Замечательно, только давай ему сначала позвоним.

Организовать обсуждение с комиссаром Катлером новых фактов по делу, которое нам уже казалось безнадежным, мы смогли только к вечеру. Но время до нашей встречи потратили с пользой. Например, мы выяснили интересный факт. Господин Паркер, как оказалось, совсем не наследил в сети. Ну, в этом не было бы ничего странного, если бы он не был представителем достаточно публичной профессии. Ему было, не меньше сорока. В своем деле он был не новичок, иначе кто бы ему доверил подобный проект? И при этом ни одного упоминания! Да, этот человек все больше меня интересовал.

Еще одна странность состояла в том, что сама Алиссия никак и ни разу в наших с ней разговорах этого поклонника не упомянула. Впрочем, если его ухаживания оставляют ее равнодушной, то это можно понять. И даже, если он ей не так уж безразличен… Разве стала бы я на ее месте рассказывать о мужчине, проявляющем ко мне интерес, будучи в положении вдовы, совсем недавно потерявшей мужа? Пожалуй, нет. Но, судя по всему, он обладал незаурядными деловыми качествами. Его специально вызвали из штатов, и это не могло быть случайным явлением, если помнить, что все еще только начинало раскручиваться.

Когда мы с Дэвидом, наконец, оказались в кабинете комиссара, мое отношение к загадке гибели Кевина Тернера уже не было таким пессимистическим, хотя основания к оптимизму все еще были весьма призрачные.

Пока Эрик Катлер готовил кофе, а Дэвид разговаривал по телефону со своим шефом, я отпустила свои мысли, образно говоря, в свободное плаванье в потоке произвольно чередующихся воспоминаний. Именно в эти минуты моего относительного безделья я задумалась о цене «Народной экранизации». О цене в прямом значении этого слова. Да, госпожа Тернер унаследовала большие деньги, да и телекомпания «Сандилайн» имела репутацию процветающего бизнеса, но насколько для запуска подобного проекта была значима та сумма, которую Алиссия получила от страховой фирмы «Эпоха»? А ведь для молодой вдовы жизнь началась только теперь. В этот момент я это не просто поняла, я почувствовала, что это именно так! Я поняла, что расследование с самого начала чисто психологически воспринималось нами как обреченное на неудачу, поскольку мы не видели мотива. Настоящего мотива, а не получения страховки. Такая сумма не могла перевесить ценность человеческой жизни, для предполагаемых участников этих трагических событий. Но, когда на карту ставилась другая жизнь, это уже было нечто достойное внимания. Я вдруг увидела все события, так или иначе связанные со смертью Тернера, совершенно по-другому. Я поняла, что мы совсем не то выясняли и не те вопросы задавали.

Когда кофе был готов, и мы расположились в креслах вокруг комиссарского стола, я уже знала, что буду делать в ближайшее время, но были вопросы, которые мы могли обсудить уже здесь и сейчас.

– Вы не могли бы мне еще раз дать просмотреть материалы по делу Тернера? – спросила я Эрика.

– Разумеется, – ответил комиссар, – но там мало, что добавилось.

– Да, я понимаю, – не стала я спорить, – но все же хотелось бы еще раз кое-что просмотреть.

Я не собиралась никого посвящать пока в свои сомнения и догадки, сначала я хотела все сверить с той версией, которая вытекала из моих недавних размышлений.

– Вас устроит электронный вариант? – уточнил комиссар.

– Конечно.

– Ну, тогда я могу прямо сейчас сбросить вам все на диск.

– Кстати, а вы уже отменили наблюдение за домом Тернеров?

– Держать там людей столько времени я просто не могу, – стал объяснять Эрик Катлер, – но нам удалось установить камеру слежения напротив входной двери особняка, так что, по крайней мере, мы знаем, кто туда приходит.

– А часто ли Алиссию навещает господин Паркер? – поинтересовалась я, хотя прекрасно знала, какой получу ответ, и очень бы удивилась, если бы он оказался другим.

– Он был в этом доме всего дважды, – усмехнулся комиссар, и я поняла, что о скандальных слухах вокруг этого господина и Алиссии Катлер знает, – первый раз он был довольно долго, но в этом нет ничего удивительного, ведь тогда он только прибыл из штатов. Во второй раз он приезжал явно не с деловым визитом.

– Почему вы так считаете? – уточнила я.

– На деловую встречу мужчина не приходит с букетом цветов, даже, если эта встреча с женщиной, – объяснил Катлер.

– А какие цветы хотел подарить Паркер Алиссии? – спросила я, хотя тогда я еще не понимала ценность этой информации.

– Какие цветы? – удивленно переспросил Катлер, – я не уверен, но, кажется, это были розы. Впрочем, есть же запись, она в деле, и вы ее сможете увидеть сами.

– А что нового по делу о смерти Вайсмана? – вдруг поинтересовался Дэвид.

– Ну, отдельного дела нет, – ответил комиссар, – доктор Вайсман умер своей смертью, хоть и в несколько необычном месте. Но мы постарались, впрочем, безуспешно, найти человека, который был с ним в тот вечер. Протоколы допросов охранника, бармена и преемника доктора включены в материалы пока еще не закрытого дела о гибели Кевина Тернера.

– Вы предполагали, что расследование вскоре можно будет прекратить? – спросила я.

– Ну, посудите сами, коллега, – в голосе Эрика Катлера не чувствовалось абсолютной уверенности, но он продолжал меня убеждать, – нет ни одного факта, который бы указывал на то, что здесь имеет место преступление. Господин Тернер в машине был один. Вызывало сомнение техническое состояние автомобиля. Но нет ни одного факта, который бы свидетельствовал о том, что машина была неисправна. И уж полным абсурдом кажется предположение, что кто-то ее умышленно привел в такое состояние. Когда и где это могло произойти?