Ольга Бэйс - Слишком острая пицца (сборник)

Но когда мы уже из Стренчфилда возвращались в Сент-Ривер, меня преследовала мысль о том, что мы что-то важное видели, но не смогли правильно оценить и понять.

Мне показалось, что у Дэвида было такое же чувство, но я не стала с ним это обсуждать.

Свою поездку мы расценивали, конечно, как неудачную.

Ну, действительно проездили почти целый день, а результат нулевой.

Когда мы уже ехали по улицам Сент-Ривера. Мне позвонила Джессика и сообщила, что нашла то самое письмо и может мне его привезти. Поэтому Дэвид высадил меня у моей конторы, а сам поехал в редакцию.

Пока я ждала Джессику, я все же включила компьютер, но посмотреть свою почту так и не успела.

– Вот, – Джессика сразу протянула мне конверт с довольно объемистым письмом, – даже не знаю, как оно сохранилось.

Я развернула письмо, которое было написано размашистым и не очень разборчивым почерком. Оно действительно было написано от руки, что меня несколько озадачило, поскольку я почему-то была уверена, что такое письмо должно быть напечатано на компьютере.

– Как вы разбирались с этими каракулями? – спросила я, – мне вообще кажется, что сейчас мало кто пишет письма таким образом, у всех есть возможность напечатать…

– Да, и как раз поэтому я это письмо выделила из других, прочитала и сохранила! – Госпожа Карвер, наконец, похоже, прониклась моей идеей.

– Человек, писавший это письмо, явно хотел добиться вашего внимания. Но разве он мог предположить, что вы воспользуетесь присланной им информацией для своего романа? – усомнилась я.

– Возможно, именно такой цели он и не преследовал, но он понимал, что каким-то образом эта информация всплывет, он хотел, по какой-то причине, чтобы о ней вспомнили, – высказала свое предположение Джессика.

– Но почему? И почему именно тогда?

Я рассмотрела почтовый штамп на конверте и увидела, что письмо было отправлено не год назад, как говорила Джессика, а гораздо раньше. Фактически в тот момент с трагических событий на горной дороге прошло всего несколько месяцев. Я обратила ее внимание на этот факт.

– Да, но, видимо я так подумала, потому, что воспользовалась этими сведениями не сразу, вы ведь понимаете, это все же творческий процесс. Восприятие времени у меня иногда не соответствует его истинному течению. Я живу от романа к роману, а не от года к году…

Возможно, в ее заявлении и присутствовал излишний пафос, но что-то в этом было.

– А как эта информация могла бы привлечь к себе внимание, если бы вы, скажем, не стали бы ее использовать творчески? – поинтересовалась я.

– Я очень часто даю различные интервью, выступаю на всяких писательских посиделках, в женских программах на телевидении, невозможно везде говорить одно и то же. Вот тут и выручают интересные письма моих читателей. А вы посмотрите это письмо там очень много такого, о чем я с удовольствием говорила, вот и эпизод, вошедший в роман…

– Пожалуй, вы подали мне еще одну идею! – не дала я договорить своей клиентке.

Позвонить еще раз Розалии Эксман меня заставила мысль, которая возникла тогда, когда я рассматривала письмо от читателя Джессики Карвер. Этот таинственный читатель явно подписался вымышленным именем, что, кстати, тоже говорило о некоторой нестандартности этого эпистолярного хода. Я подумала, что почерк очень похож на докторский. Ну, сразу представила, например, недавно опубликованные письма Артура Конан Дойла. Может, моя мысль и была притянута за уши, но она заставила меня взглянуть на ситуацию еще с одной стороны.

Дозвониться до Розалии мне удалось не сразу. Она выходила в магазин, а свой мобильный телефон не взяла. Поэтому оба ее телефоны не отвечали какое-то время. Но вот, наконец, она взяла трубку.

– Здравствуйте, Розалия, извините, что опять вас беспокою…-начала я, – это Мэриэл Адамс, я недавно говорила с вами…

– Да, я вас прекрасно помню, мне было приятно с вами познакомиться, вы хотите еще что-нибудь спросить?

– Вы не знаете, где можно найти того парня, врача, с которым встречалась ваша дочь до своего замужества?

– Карена? Разумеется, у меня есть его телефон. Хотите с ним поговорить?

– Да, у меня появилось несколько вопросов.

– Запишите номер, можете сослаться на меня.

Я интуитивно понимала, что по телефону разговор с этим Кареном, как его назвала Розалия, не получится. И тут же без всякой причины подумала, что у него было экзотическое, но довольно звучное сочетание имени и фамилии Карен Пирс. Мысль моя заскользила дальше, но я ее остановила, решив, что для столь невероятных версий у меня маловато фактов. Сначала решила узнать, насколько свободен сегодня Дэвид. У меня было предчувствие, что для дальнейших действий мне очень нужна будет его помощь.

Он не сразу услышал сигнал своего телефона, из чего можно было сделать вывод, что он сейчас в машине.

– Привет, ты очень занят? – сразу спросила я о главном.

– Сейчас еду на одну частную вечеринку, о которой придется отчитаться, это займет пару часов, а потом буду свободен. Есть предложения, или просьбы?

– Пока нет, но может наметиться одна поездка, – несколько туманно ответила я.

– Куда? – естественно поинтересовался Дэвид.

– Пока не знаю, сейчас буду звонить некому Карену Пирсу, вот с ним я бы и хотела встретиться.

– Ты что же, не знаешь, где он находится? – удивился мой друг.

– Представь себе, не знаю, мне известен только номер его телефона и то, что он врач.

– Понятно, ну звони. И держи меня в курсе. С удовольствием тебя доставлю, куда нужно. Это связано с историей Джессики Карвер.

– Конечно.

– Тогда это меня втройне заинтересовало. Сразу приеду к тебе, как только освобожусь. Ты будешь у себя в конторе, или дома?

– Дома. Но думаю, что нам все же предстоит дорога.

Перед тем, как уйти домой, я попросила Ари попытаться найти в медицинском справочнике врача по имени Карен Пирс.

– А какая у него специализация? – спросил меня мой секретарь.

– Не знаю, а разве нет общего алфавитного указателя?

– Общего для всех, насколько я знаю, нет.

– А ты посмотри сначала информацию о Елизаветинском госпитале в Лондоне, возможно, это больница определенного профиля? Там этот Пирс стажировался, пояснила я.

– Тогда он, скорее всего, психиатр, или психоаналитик. Елизаветинский госпиталь – это довольно известный в Европе медицинский научно-исследовательский центр, занимающийся вопросами психологических аномалий, подобно нашей клинике Крофта.

– Ясно, вот и поищи, пожалуйста. А потом позвони мне, я иду домой, мне, возможно, придется ехать в другой город.

– Хорошо.

Я пошла домой пешком, впрочем, эта прогулка заняла у меня не больше десяти минут, но мне хотелось подумать, не отвлекаясь. Почему-то лучше всего у меня это получается, когда я просто хожу по улицам.