Гарольд Шехтер - Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По

— Понимаю, понимаю, дорогая, — поднял я обе руки, сдаваясь. — Признаю, что эти сюжеты не для молодого человека столь незрелого возраста.

Одарив меня чарующей улыбкой, означающей, что поддразнивает она меня любя, Сестричка повернулась к скауту.

— Прекрасный мальчик, мистер Карсон. Знаете, он начал обучать меня индейскому языку жестов. Вот, смотрите.

Сестричка выполнила свободной рукой ряд изящных жестов, сначала указав на глаза, затем описав указательным пальцем кружок у левой груди, после чего вытянула руку с неплотно сжатыми пальцами и быстро раскрыла ладонь, растопырив пальцы в стороны.

— Неплохо, — улыбнулся Карсон. — Вы способная ученица, миссис По.

— Признаю, что я оказался не в состоянии получить полное представление о переданной тобою информации, дорогая, — покачал я головой. — Несмотря на некоторое поверхностное знакомство с предметом.

— Так индейцы приветствуют друзей, — пояснила Сестричка.

— Это значит, что она очень рада вас видеть, — уточнил Карсон. — Облака рассеиваются, солнце сияет в ее сердце, когда глаза видят ваш облик.

— Какая прелесть! — умилилась тетушка, сияя гордостью за выдающиеся способности дочери.

— Да, мэм, — согласился Карсон. — Индейцы склонны выражаться цветасто и поэтично.

— Между прочим, мистер Карсон, — обратилась к нему моя теща. — С миссис Уитэйкер мы переговорили, она сразу согласилась принять вас с Иеремией. И с собакой, конечно.

— Премного благодарен, мэм, — откликнулся Карсон, переведя взгляд с сына на живописную пару на ковре. — Никогда еще не видел, чтобы этот пес так мирно дремал рядом с кошкой.

— Необычно, правда? — сказала Сестричка. — Но они сразу же поладили.

— Действительно, в высшей степени любопытный феномен, — согласился я. — Мне в связи с этим вспоминается популярный аттракцион мистера Барнума «Счастливое семейство». — И я объяснил, что имею в виду номер, в котором большая клетка заполняется многочисленными природными, естественными врагами: совами и мышами, лисами и кроликами, в общем, хищниками и их живыми деликатесами. И все они мирно сосуществуют, ограниченные пространством общей клетки.

— Это и в самом деле замечательно, — оживленно закивала головой Сестричка. — Как на картине мистера Хикса «Мирное царство». [15] На картине Э. Хикса (1780–1849) запечатлено мирное сосуществование хищных и травоядных животных на стаффажном фоне мирного обращения в христианство американских индейцев (примеч. пер.). Надо бы сводить Иеремию, показать. Уверена, ему понравится.

— Наверно. Сейчас я его, пожалуй, сведу вниз да уложу спать.

— Ждем вас к завтраку, — пригласила тетушка.

— Спасибо, мэм, — поклонился Карсон.

Пожелав нам спокойной ночи, скаут подхватил на руки спящего сына и бесцеремонно поддел носком сапога спящую собаку. Та недовольно проворчала что-то себе под нос, поднялась и поплелась следом.

Примерно полчаса после ухода Карсона мы оставались в гостиной, посвятив это время моему полному отчету о приключениях дня. Наконец, когда часы на камине пробили десять, Сестричка подняла оба сжатых кулачка на уровень плеч, потянулась и сладко зевнула.

— Меня не удивляет, что ты так устала, дорогая, — обратился я к ней. — В виду общей слабости твоего здоровья столь длительная прогулка с Иеремией тебя чрезмерно утомила.

— Идем баиньки, дорогая, — поднялась с кресла Путаница. — Пора в постельку.

Мы тепло распрощались, и Сестричка в сопровождении матери удалилась в спальню. Прежде чем самому отправиться спать, я навестил кабинет, где зажег настольную лампу, вытащил из кармана и положил в центральный ящик стола конверт, содержащий крошечный фрагмент обугленного листа бумаги, извлеченный Карсоном из камина Уайэта. После этого погасил лампу и отправился в спальню.

Освободившись от одеяний, я обнаружил, что часть правой руки моей непосредственно под плечом не только ушиблена, но и довольно сильно разодрана. Я подошел к умывальнику, тщательно промыл с мылом пораженное место, облачился в ночные одежды и со стоном облегчения опустился в постель.

Заснул я практически сразу, но разум мой, подвергшийся в течение богатого событиями дня воздействию множества раздражителей, не получил от сна желаемого освежения. Во сны мои вторглись события и существа в высшей степени беспокоящего свойства.

На меня свалилось множество бед. Исчезло ложе мое, и, откуда ни возьмись, набросилась на меня толпа свирепых демонов, рвущих плоть мою слюнявыми зловонными челюстями. Потом вдруг я оказался обнаженным средь раскаленных песков Сахары. Гроза тропиков, звериный властелин лев издал рык и прыгнул на меня, и вот его клыки уже дробят мой череп. Тут же антураж сменился, и я уже увяз по колено в топком болоте: передо мною множество громадных деревьев, серые стволы их теряются в вышине, а корни погружены в черную, зловеще притихшую жижу.

Вдруг один из толстых змеевидных корней ожил и заскользил по моей ноге; подобно экземпляру рептилий Pithoninae охватил лодыжки, сдавливая и сдирая с них кожу, причиняя адское жжение, чудовищную боль. Я забился, задергался, пытаясь высвободить ноги — тщетно! Все усилия мои лишь побудили чудовище сильнее сжать мои лодыжки.

К счастью, в этот момент я проснулся. Усевшись, сразу увидел — ибо в окно уже светило утреннее солнце, — что ноги запутались в постельном белье. Освободить их труда не составило, но тут я осознал, что жжение вовсе мне не почудилось. Лодыжки оказались сплошь покрыты десятками мелких бугорков весьма неприятного вида, несколько напоминающих характерную сыпь, вызываемую обыкновенно контактом кожи с листьями болотного кустарника Rhus vernix, более известного, как сумах ядовитый. Озадаченный появлением этих невероятно беспокоящих меня новообразований, я принялся их неистово расчесывать, каковое действие скорее усугубило мои страдания, нежели облегчило их.

В этот момент я воспринял приглушенный шум голосов, донесшийся до слуха моего сквозь дверь спальни. Встав с постели, я на скорую руку совершил водные процедуры, оделся и проследовал на шум в столовую.

Комнату наполнял восхитительный сложный аромат, состоящий из запахов свежесваренного кофе, поджаренного бекона, теплых сливочных булочек и фирменного ревеневого джема тетушки. Карсон и Иеремия уже восседали за столом — скаут во главе стола, сын его рядом с Сестричкой. Завидев меня, тетушка подняла голову от тарелки со сваренными вкрутую яйцами, которую как раз ставила на стол.

— О, Эдди, я как раз собиралась тебя будить к завтраку. Как ты себя чувствуешь, мальчик мой?

— Не могу похвастаться, к сожалению, — печально улыбнулся я.

— Ах ты господи! Рука болит? — забеспокоилась тетушка.