Лори Кинг - Нелепо женское правленье

— Да, люди охотно жертвуют Храму. Многие делают это регулярно, другие помогают, когда и чем могут.

А ведь мне казалось, что я ее фактически обвинила! Очевидно, эта женщина не один час обдумывала финансовые аспекты своей деятельности и находила их вполне оправданными. Я сменила тему.

— Меня заинтересовало прочтение вами текстов. Скажите, это ваше собственное толкование или же вы изучали источники?

К моему удивлению, этот безобидный вопрос ее насторожил. Марджери вздрогнула и уставилась на меня, будто услышав, как леди Макбет прервала свои зловещие завывания, чтобы сообщить рецепт кондитерской выпечки. Глаза ее сузились.

— Мисс Рассел, какую газету вы представляете?

Настала моя очередь удивляться.

— Газету? Боже мой, как вы заблуждаетесь! — Смеяться мне? Обижаться? Я в качестве проныры-корреспондентки, рвущейся отобразить «Марджери Чайлд без грима»… Я решила засмеяться, и смех мой прозвучал достаточно убедительно. — Нет, мисс Чайлд, я не имею отношения к прессе. Я здесь в качестве подруги Ронни Биконсфилд, не более.

— А чем вы занимаетесь? Где работаете?

Я быстро взвесила ее вопрос. Очевидно, я как-то выпадала из общей массы досужих поклонниц Марджери Чайлд.

— В Оксфорде. Я внештатный преподаватель, исследователь.

— И что вы исследуете?

— Библию. Священные тексты.

— Значит, занимаетесь теологией?

— Теологией и химией.

— Странное сочетание.

— Не слишком странное.

— Вы так считаете?

— Химия исследует физическую Вселенную, теология занимается вопросами духа. Можно проследить методологическое сходство.

Стакан и сигарета забыты. Марджери застыла, прислушивается к себе, словно бы советуется с каким-то внутренним голосом.

— Угу… — Похоже, это относится не к последней сказанной мною фразе. — Начинаю понимать. Вас интересует моя трактовка создания женщины. Как бы интерпретировали эту историю вы?

— Весьма схожим образом, хотя, полагаю, мы пришли к одинаковому результату разными путями.

— О средствах можно забыть, если цель достигнута и результат тот же. — Тут хозяйка вспомнила о сигарете и стряхнула с ее кончика наросшую палочку пепла.

— Не согласна. — Она подняла голову, привлеченная скорее моим тоном. Разумеется, Марджери Чайлд не знала, насколько строго, насколько нетерпимо я отношусь к методологической неряшливости. Отсутствие системы в подходе к тексту, с моей точки зрения, менее простительно, нежели намеренная фальсификация результатов анализа, как в богословии, так и в химии. Я улыбнулась, чтобы смягчить впечатление от возражения, и попыталась объяснить: — Интерпретация Библии без специальной подготовки напоминает поиск адреса в большом городе без карты и без знания местного языка. Вы можете выйти к своей цели, но шансы сбиться с пути недопустимо велики. Работая с английским текстом Библии, вы отдаетесь на откуп переводчикам.

— Неужели различия столь существенны?

— Дело не в случайных различиях. Встречаются умышленные искажения, умолчания.

— Например?

— Второзаконие, тридцать два, стих восемнадцать, — отчеканила я, оседлав любимого конька. Чуть не месяц я мучила библиотекарей из-за одного слова, посвятив его толкованию целую статью.

Марджери моментально процитировала упомянутое место.

— «Твердыню, тебя породившую, забыл ты, Бога не помнишь, создавшего тебя». — Она посмотрела на меня с удивлением. — Какие вопросы может вызвать эта фраза? Фрагмент увещеваний Моисея, взывающего к своему заблудшему стаду, призывающего отрешиться от языческих заблуждений и обратиться к Твердыне своей, к Господу.

— Не совсем так. То есть совсем не так. Видите ли, официальная версия перевода с оригиналом не совпадает. Это «создавшего» на иврите передается глаголом «hub», что означает «крутиться, вертеться, извиваться». Как в танце. Или как при деторождении. Фразу можно перевести так: «Твердыню, тебя породившую, забыл ты, Бога, корчившегося в муках родовых, чтобы создать тебя».

Я внимательно следила за ее лицом. Хотела бы я увидеть такую реакцию со стороны моих академических коллег. Марджери вскочила, как ошпаренная кошка, прыгнула к столу и схватила потертый том Библии в мягкой кожаной обложке. Она быстро нашла искомое место и уставилась в текст, как бы желая увидеть его изменившимся. Но текст, разумеется, остался прежним. Марджери обвиняющим жестом протянула книгу мне.

— Но ведь это… Это значит…

— Да, — сухо, даже чопорно подтвердила я. — Это означает умышленное искажение словаря, относящегося к передаче материнской функции Бога. — Следя за игрой эмоций на ее лице, я сформулировала фразу, которую, разумеется, не употребила бы ни в статье, ни в оксфордских дискуссиях. — Господь — Матерь наша, скрытая от нас в течение столетий.

Марджери посмотрела на книгу, опустила взгляд вниз, как будто опасаясь, что пол разверзнется под ее ногами. Вытащив из ящика лист плотной бумаги отличного качества, она отложила Библию. Следующую сигарету уже раскуривала женщина усталая и озабоченная, на кошку совершенно не похожая.

— И… есть еще что-нибудь в таком же духе?

— Сколько угодно.

Марджери несколько раз затянулась сигаретой. Затянулось и молчание.

— М-м-да, — буркнула она под нос, вскочила и зашагала по комнате, снова напомнив мне кошку, готовую вспрыгнуть на штору. Вернувшись к креслу, «кошка» энергичным жестом погасила сигарету о дно пепельницы.

— Я поняла цель вашего прихода. Вы здесь для того, чтобы учить меня.

Я ощутила, что брови мои ползут вверх, точно, как это зачастую случалось с физиономией Холмса.

— Учить меня прочтению Библии. В оригинале. Возьметесь?

Она смотрела на меня так, как будто готова была сию минуту подтянуть свои шелковые рукава и усесться за Библию.

— Ни иврит, ни греческий не представляют особых трудностей в изучении. Было бы время, — туманно отреагировала я.

— Вы должны показать мне это место. Господь — Матерь наша… Если б я только знала!.. И, говорите, есть и еще разночтения подобного рода?

— Не перечесть. Если искать целенаправленно, найдешь. Иов, 38; Псалом двадцать второй; Исайя, 66; Осия, 11; Исайя, 42… И, разумеется, Книга Бытия. То, что вы цитировали сегодня.

— Да, да… Никогда бы не подумала…

В том-то и дело. Марджери Чайлд усвоила слова и понятия, сколотила из них конструкции, пригодные для своих целей, пользовалась этими конструкциями, но ей никогда не приходило в голову копнуть поглубже, подвергнуть сомнению основы, традиционные, устоявшиеся в течение столетий истины. Идея о женственности Божественного не приходила ей в голову. Эту женщину нельзя назвать глубоким мыслителем, ей чуждо буйство интеллекта. Она молится и думает, но мышление ее не назовешь аналитическим. Однако к преображению она готова, как раствор в колбе готов к введению реагента и катализатора. И я только что добавила в этот раствор первую каплю реагента. Пора отскочить в сторону. Подальше.