Чарлз Тодд - Одинокая смерть

Джонс покачал головой:

— Не помню таких.

— Вы были сапером. Не пришлось служить под командованием лейтенанта Дэниела Пирса?

— Никогда не служил с ним, хотя и слышал об этом Дэниеле. О нем ходили легенды. Была, например, история, как он вошел в туннель, один, чтобы посмотреть, почему не взорвался подложенный заряд. Или еще — людей завалило при взрыве, и он спасал, рискуя подорваться. Была даже байка, как он прорыл туннель так далеко на сторону германцев, что встретился с противником, тоже сапером, они с немцем пожали друг другу руку, а потом каждый выстрелил в другого, и оба погибли. Не знаю, сколько там было правды, но на войне всегда хотелось верить в подобные сказки. Это придавало нам храбрости. Были такие, что клялись, будто наш герой как-то ночью докопался до преисподней и обедал с дьяволом. В общем, слухов было полно. Но они поднимали боевой дух. Все знали — у саперов опасная работа.

— Что еще говорили о лейтенанте Пирсе?

— О, я уж всего не помню. Что был несчастен в любви, что-то в этом роде. — Джонс убрал медальоны обратно в чемодан, пригладил потревоженное содержимое и добавил через плечо: — Не только у него была несчастливая любовь. Я пришел домой и узнал, что моя девушка вышла за корабельного боцмана.

Хэмиш что-то давно бубнил, но Ратлидж не слушал.

— Откуда вы узнали, что он был несчастлив в любви?

— Говорили, что девушка, на которой он хотел жениться, умерла. Другие — что предпочла ему другого. В любом случае он потерял ее. Верно? Нет дыма без огня. — Джонс задвинул чемодан под кровать и встал, отряхивая с себя пыль. — Что-нибудь еще, инспектор? — В его голосе звучало торжество, как будто найденных медальонов было достаточно, чтобы спровадить Ратлиджа, тем более что он выполнил долг перед ним и сказал правду.

Ратлидж отозвался рассеянно, его мысли были далеко.

— Нет. Благодарю, я удовлетворен.

Джонс стоял в дверях, глядя, как инспектор уходит, как будто не доверял ему и боялся, что тот затеял с ним хитрую игру.

Ратлидж чувствовал на спине его взгляд. Интересно, что такого совершил этот человек, отчего такой подозрительный и недоверчивый по отношению к полиции. Все ответы Джонса показались ему правдивыми.

Впрочем, он доволен результатом, а все остальное не его дело.

Когда он сел в машину и тронулся в обратный путь, Хэмиш сказал: «Он боялся, что ты увидишь в чемодане другой сувенир, который он не должен был оставлять на память».

Но Джонс не был исключением: не он первый и не он последний. Многие принесли с фронта оружие.

Проезжая через Глостер, Ратлидж вспомнил, что находится всего в двадцати милях от дома Розмари Юм. Вспомнил, как она отослала его прочь, буквально выгнала, но он понимал ее — Розмари была в тот момент на грани отчаяния и не понимала сама, что говорит. Он некоторое время взвешивал за и против и все-таки решил ее навестить. Она могла изменить свое мнение, он обязан заехать ради Макса.

Он приехал в Чезуэлл, и первый, кого встретил, был кузен Макса, Реджинальд. Машина стояла перед зеленной лавкой. Кузен Макса сидел впереди на пассажирском сиденье, видимо ожидая Розмари.

Реджинальд увидел Ратлиджа, когда его машина остановилась рядом, и явно обрадовался.

— Инспектор, что вас привело в Чезуэлл? Вот уж меньше всего думал, что вы появитесь.

— Был в Уэльсе, опрашивал свидетеля. Сейчас направляюсь обратно в Лондон. Потом в Суссекс. Как Розмари?

— Все еще переживает. Так и не простила своего бедного Макса. Я не могу ее утешить, больше и не пытаюсь.

Ратлидж, удивленный, что Реджинальд захотел здесь остаться, сказал:

— Что ж, заботы и время помогут ей залечить раны.

— Думаю, она просто боится, что, если уеду умирать в одиночестве, еще одна смерть будет на ее совести, — ответил Реджинальд.

Ратлидж спросил, игнорируя клаксон водителя грузовика, которому загородил проезд:

— Я чем-нибудь могу помочь?

— Нет. Просто не исчезай, держи с нами связь. — Реджинальд бросил взгляд на дверь магазина, откуда только что вышли две женщины с корзинками в руках, они оживленно разговаривали. — Вот что, Иен. — Он впервые назвал Ратлиджа по имени. — Я долго не протяну. И Розмари тоже знает это. Наверное, поэтому и не отсылает меня. — Он замолчал, глядя на дорогу. — Ты приедешь проститься, если я позову? Ради Макса. Ну и ради меня.

Ратлидж понимал, о чем он, ведь со смертью Макса никого не осталось, чтобы присутствовать при его конце. Реджинальд не хотел, чтобы это была Розмари, потому что его уход будет нелегким.

— Даю слово, что сделаю все возможное.

Реджинальд кивнул:

— Другого и не ждал. Спасибо, Иен.

Из магазина вышла Розмари Юм. Она увидела, что с ее деверем разговаривает Ратлидж, и ему вдруг показалось на какой-то миг, что она сейчас отвернется. Но она холодно поздоровалась, и Ратлидж спросил ее о самочувствии.

— У меня было время осмыслить, что произошло с нами, — сказала она. — Если он больше не хотел жить, если не хотел поделиться со мной своими чувствами, то наш брак еще тогда кончился. — Она сняла перчатку с левой руки, на пальце не было обручального кольца. — Я собираюсь последовать его совету и продолжать жить, строить жизнь заново. — Розмари протянула корзинку Реджинальду. Несмотря на ее решительные слова, Ратлидж заметил блеснувшие на ее глазах слезы. Но Розмари уже взяла себя в руки. — Я думала, тебя послали в Суссекс. Что ты здесь делаешь?

— Расследование привело меня в Уэльс. А теперь я возвращаюсь в Суссекс. — Поколебавшись, он сказал: — Розмари, послушай…

— Иен, не надо! Не надо его оправдывать. Она повернулась к Реджинальду, но Ратлидж опередил:

— Я помогу.

Он помог ей сесть в машину, и она, кивнув на прощание, отъехала.

Хэмиш тут же сказал: «Не надо с ней разговаривать, пока она действительно не успокоится».

— Да, — согласился с ним Ратлидж, возвращаясь к машине, — по крайней мере, с ней сейчас Реджинальд. Ей придется за ним ухаживать, и это поможет ей больше, чем мое присутствие и утешительные слова.

Он не сделал остановки в Лондоне. Три дня подходили к концу. Из Хэмпшира попытался дозвониться до офиса пивоварни, но там никто не отвечал. Наверное, они уже закончили работу и разошлись. Надо было сказать Уокеру, чтобы держал тех шестерых под замком, пока он не приедет в Истфилд рано утром.

Он сделал звонок инспектору Норману в Гастингс, чтобы через него передать распоряжение Уокеру. Но инспектор отсутствовал. Он пытался объяснить дежурному ситуацию и услышал твердый ответ:

— Простите, сэр, вам надо поговорить сначала с инспектором.

Ругаясь про себя, он вернулся за руль и попытался выжать из автомобиля все, что мог.

Ратлидж надеялся, что у Уокера хватит благоразумия его подождать. Но с каждой милей понимал, что вряд ли тот удержит под контролем ситуацию. Запертые мужчины взбунтуются, и констебль вынужден будет их отпустить. В конце концов, ему жить с ними в Истфилде после того, как он уедет.