Чарлз Тодд - Одинокая смерть

— И зачем вы мне сейчас это рассказали?

Тяжело вздохнув, Кентон взглянул в глаза Ратлиджу:

— Несколько недель назад он получил письмо из Германии. Его тетка повесилась. Она не могла пережить смерть сына и оставила вместе с письмом заключение доктора о своем здоровье. Чтобы убедить церковь, что она не хотела накладывать на себя руки. Карл показал мне письмо. Я посоветовал сделать церкви небольшое пожертвование от ее имени. Это конец истории. Как видите, я его предал, его доверие.

Кентон выглядел расстроенным, глаза его выражали тревогу.

— Я поговорю с ним, — пообещал Ратлидж спокойно, — и постараюсь вас не вмешивать.

— Я не указываю пальцем на него, вы поймите. Но ведь четыре человека убиты, и я беспокоюсь, что, если вам не скажу, могут быть и другие. Я люблю Карла как сына и сделаю все, чтобы ему помочь. Но я любил и Тео. Не могу поверить, что Карл мог его убить. Только не Тео.

— Вы выполнили свой гражданский долг. И правильно сделали, что пришли ко мне, — сказал Ратлидж.

Кентон поднялся.

— Правильно ли? Он ведь мог быть моим сыном. Но моя мать отговорила меня жениться на Хильде. И она была мудрой женщиной, потому что все для меня сложилось к лучшему. Но тогда я был расстроен.

И он ушел. Ратлидж раздумывал некоторое время, как много правды в последнем заявлении. Видно, Кентону нелегко было уговорить себя, что мать оказалась права.

Он направился в полицейский участок, где застал констебля за чтением письма от инспектора Нортона.

Когда Ратлидж вошел, констебль поднял на него глаза и сказал:

— В Гастингсе нашли женщину, которая видела Тео Хартла в семь часов, он разговаривал на улице с каким-то мужчиной. Инспектор Норман спрашивает, хотите ли вы присутствовать, когда он будет брать у нее показания. Я передал с констеблем Петти, что мы отправимся, как только вы придете.

— Поехали.

Ратлидж пошел к гостинице забрать машину, подумав, что Карл Хопкинс пока может подождать.

И совершил ошибку.

Инспектор Норман нетерпеливо ждал их, находясь в состоянии перманентного раздражения. Не здороваясь, он сразу заявил Ратлиджу:

— Я уже хотел уходить без вас. У меня срочный вызов — убийство двух женщин в доме на Брент-стрит. Они вошли в тот момент, когда там орудовал грабитель. Сейчас ведется поиск по горячим следам. И мне некогда заниматься вашими расследованиями.

— Но мы с констеблем Уокером можем поговорить со свидетелем и без вас.

— Это мой район. Я уже говорил вам.

Норман схватил шляпу и поспешил на улицу.

— Поедем на вашем автомобиле, если позволите.

У Ратлиджа не было другого выхода, как посадить инспектора и констебля Петти в машину, таким образом лишив Хэмиша его привычного места. Но расстояние было небольшим, не прошло и нескольких минут, как они уже входили в магазин одежды для новорожденных и маленьких детей. Чепчики, одеяльца, распашонки, рубашки для крещения, прекрасные шерстяные одеяльца, неплохой выбор игрушек: лошадки-качалки, плюшевые мишки, получившие популярность благодаря американскому президенту; поднос с серебряными ложечками, погремушками, зубными кольцами и прочим — всего этого здесь было в избытке.

В магазине был покупатель, и хозяйка — крупная женщина с матерински-заботливыми манерами и низким голосом, посмотрев на четверых мужчин, вошедших в магазин, не прервала беседы с покупателем о ленточках для чепчика. Так они и стояли столбом, пока покупатель не удалился, вполне довольный коробочкой лент, завернутой в серебристую бумагу.

— Миссис Гриффит? — вперед вышел инспектор Норман.

— Да, я. Чем могу помочь? Кажется, вы пришли не за рубашками для крещения и фарфоровыми кошечками.

Инспектор Норман представил всех.

— С вами говорил один из наших людей. О Тео Хартле.

— О да. Я слышала, что полиция пытается узнать, где он был до того, как его убили. Я видела его на углу, около Марин-стрит. Он разговаривал с каким-то мужчиной. Разговор выглядел дружеским, во всяком случае, мне так показалось со стороны. Но серьезным. Я шла с подругой, мы двигались в другом направлении, и у меня не было возможности спросить о его сестре.

— Вы знаете эту семью? — удивленно спросил Ратлидж.

— Мы с его матерью вместе учились в школе. Потом обе вышли замуж, и наши пути разошлись. Но мы поддерживали связь. Петти Уинслоу — моя крестница, и я старалась присмотреть за ней, ради ее матери. Но этот бесполезный нытик держит ее на коротком поводке. Очень жаль, но это так. Она всегда любила заходить ко мне, я старалась ее чем-то порадовать. Но в последнее время она не приезжает в Гастингс.

Ратлидж вспомнил, как миссис Уинслоу с удовольствием пила чай с пирожными.

— Вы знаете мужчину, с которым разговаривал Хартл?

— Не думаю, хотя могу сказать, что видела его время от времени.

— Хартл не казался напуганным или, может быть, проявлял неловкость в его присутствии?

— Не заметила ничего такого.

— В какое время это было? — спросил Норман.

— Между шестью и семью, ближе к семи. Я не следила за временем.

— И они продолжали разговаривать, пока вы их видели?

— Так и стояли на углу. Не знаю, куда они потом пошли, не видела. Не могу поверить, что Тео больше нет. Он пережил войну, его не убили германцы, а какой-то маньяк забрал его жизнь. Я обязательно пойду на похороны, понравится это мужу Пегги или нет. И все равно буду за ней присматривать, как раньше, — добавила миссис Гриффит энергично. Ратлидж не сомневался, что она именно так и поступит.

— Можете описать этого мужчину? — спросил он.

Женщина сжала губы и задумалась.

— Не такой высокий, как вы. Каштановые волосы, худощавый. Я его не разглядывала особенно, мне было ни к чему.

И тем не менее этого было достаточно, чтобы сравнить. Описание подходило к тому человеку, которого Ратлидж встретил в отеле «Белый лебедь». Может быть, это был не он, но очень похож.

Хэмиш сказал: «Он мог его преследовать, потом убить, когда стемнело».

Разумеется. Так могло быть.

— Вы были недостаточно близко, чтобы услышать, о чем они говорили? — спросил Ратлидж. — Не уловили, например, характерный акцент того человека, чтобы определить, откуда он приехал?

— Нет, не слышала, а вы думаете, что он мог быть иностранцем?

— Как он выглядел?

— Одет как джентльмен.

Норман повернулся к Ратлиджу:

— Вы думаете о том же, что и я?

Следовало отдать должное его уму и проницательности и не забывать об этом.

— Никто, я имею в виду из живых людей, не слышал, как он говорит. Он мог быть шотландцем или из Мидленда, было бы полезно определить, откуда он.

Норман хмыкнул и обратился к констеблю Петти:

— Вы запишете показания миссис Гриффит. — И, повернувшись к ней, добавил: — Когда закроете магазин, зайдите к нам и прочтите, перед тем как подписать.