Чарлз Тодд - Одинокая смерть

На следующее утро Ратлидж прибыл в Ярд за пятнадцать минут до назначенного времени и встретил на лестнице самого старшего инспектора Хаббарда. Для человека, приближавшегося к пятидесяти годам, он был в прекрасной форме, двигался по-молодому энергично, держался прямо.

— Вы точны, — сказал Хаббард, — идемте, приступим к делу. Как там в Винчестере?

— Присяжные еще не вышли, когда я уехал. Но кажется, прокурор произвел на них впечатление своими ясными и неопровержимыми доказательствами виновности подсудимого.

— Этого я и ожидал. Наверное, приговор вынесут сегодня.

Они прошли в кабинет, Хаббард предложил Ратлиджу садиться. Положил шляпу на самую высокую стопку папок на своем столе и сел сам. Глубоко вздохнув, сказал:

— Говорят, ваше расследование в Суссексе зашло в тупик.

— Кем бы ни был убийца, он необыкновенно умен. Ничего подобного не встречал, — ответил Ратлидж. — Но я уже начал разбираться, когда меня отозвали. Впрочем, констебль Уокер очень способный полицейский и быстро введет в курс дела мою замену.

Хаббард кивнул, взял папку, лежавшую отдельно на столе, открыл и, прочитав еще раз сообщение, сказал:

— Меня информируют, что инспектор Майклсон уже готов арестовать преступника. Может быть, уже произвел арест к этому времени.

Это было неожиданно.

— Рад слышать, — помолчав, сказал Ратлидж искренне, — было очень важно найти убийцу до того, как он снова нанесет удар. Вы можете назвать его имя?

— Да, это Карл Хопкинс. Всегда сочувствовал немцам, кажется.

Если вначале Ратлидж был удивлен, то сейчас лишился дара речи.

Немного опомнившись, он спросил:

— Хопкинс? Я как раз собирался его допросить, но меня в этот момент отозвали. Вряд ли он действительно сочувствовал врагу. Наверное, немного помешался от горя, когда на войне погибли оба его брата. Родной брат, воевавший на нашей стороне, и двоюродный — на стороне противника.

— Значит, инспектор Майклсон сделал свои выводы. Например, что у Хопкинса умелые руки и он вполне мог изготовить поддельные медальоны, чтобы сбить с толку полицию.

— Но на чем основаны его подозрения?

— Сначала Майклсон с помощью Уокера составил список всех, с кем вы разговаривали, и снова их допросил. Кто-то в гостинице припомнил, что к вам заходил владелец мебельной фабрики. Мистер Кентон очень неохотно пошел на разговор и не хотел рассказывать, о чем с вами говорил. Он с Хопкинсом связан родственными узами. Но когда Майклсон припугнул его арестом, передумал и объяснил, что его привело тогда к вам.

Ратлидж не мог оспаривать успехи Майклсона. К тому же он не успел поговорить с Карлом Хопкинсом. Мотив выглядел правдоподобно, если учесть, что Хопкинс тот человек, которого хорошо знали жертвы. Он мог подойти в темноте, не вызывая никаких подозрений.

Ему хотелось бы, конечно, самому составить мнение о Хопкинсе, чтобы аргументировать возможные возражения. Ратлидж все еще чувствовал свою ответственность, ведь именно он начал расследование и провел немало времени в Истфилде.

— Спасибо, что сказали мне, сэр. Инспектора Майклсона можно поздравить. — Он помолчал. — Мне бы хотелось взять пару дней отпуска. Для личных дел. У вас есть возражения, сэр?

— Никаких. У вас сейчас перерыв, вы не заняты расследованием, и я не вижу никаких препятствий.

— Спасибо, сэр. — Ратлидж начал вставать, но Хаббард жестом остановил его:

— Мы еще не обсудили дело, по которому я вас позвал.

Ратлидж снова сел, держа шляпу на коленях. Ждал продолжения.

— Женщина, которая на вас пожаловалась, миссис Фаррелл-Смит, так, кажется?

— Да, сэр.

Это было неожиданно. Он не обратил внимания ни на предупреждение сержанта Гибсона, ни на то, что люди отводили глаза, когда он проходил по коридорам Ярда, даже собственная интуиция подвела на этот раз. Впрочем, он ни с кем еще не успел встретиться с тех пор, как прибыл в Ярд. Исключением были ночные дежурные.

Тон Хаббарда вдруг стал ледяным.

— Я знаю от сержанта Гибсона, что вы интересовались прошлым миссис Фаррелл-Смит. Это ваша личная инициатива, вы делали это по своему усмотрению.

— Личная? Вряд ли. Ее муж погиб при невыясненных обстоятельствах, и она была подозреваемой. Это было перед войной. Я заинтересовался прошлым одного из подозреваемых в убийствах и надеялся, что она поможет, она была с ним знакома, просил рассказать о нем. Она отказалась, ужасно рассердилась, и я не мог понять почему. Когда я первый раз пришел к ней, она сразу решила, что речь пойдет именно об этом человеке, она яростно протестовала, когда к делу был привлечен Ярд. И любой полицейский на моем месте заподозрил бы, что здесь что-то неладно. Тогда были убиты уже трое, и вскоре появилась четвертая жертва. Я считал естественным, что люди просто обязаны помочь следствию найти убийцу.

— Сержант Гибсон мне сказал, что предупредил вас. Он сообщил, что она написала жалобу на ваше грубое обращение и некомпетентность, но вы все равно настаивали на том, чтобы Гибсон разузнал для вас все, что было возможно, о муже Фаррелл-Смит.

— В ее жалобе, по моему мнению, должны были разобраться в специальном отделе Ярда. Я работал по делу об убийствах и нуждался в информации, которая могла мне в этом помочь.

— А это не было поводом заставить ее отозвать жалобу?

Ратлидж даже рот открыл от изумления:

— Это абсурд.

— Правда? Сержант Гибсон пришел ко мне, и правильно сделал, когда обнаружил, что мистер Фаррелл-Смит погиб при невыясненных обстоятельствах. Но ведь было расследование, и ее отпустили, потому что вина не была доказана.

— Он упал в пропасть.

— А я считаю, это не имеет к вам отношения. Я стараюсь до вас довести, что жалоба кладет тень на вашу репутацию и недопустимо копаться в прошлом женщины, которая на вас пожаловалась, да еще и сержанта Гибсона подставили, хотя он чувствовал, что вы поступаете неправильно.

— Сэр, но она хотела отстранить меня от дела, и ее жалоба оказалась верным ходом. Новый инспектор, посланный в Истфилд вместо меня, нашел преступника в лице Хопкинса, а тот не имеет отношения ни к миссис Фаррелл-Смит, ни к ее мужу.

— Вы ставите под сомнение компетентность инспектора Майклсона? — Теперь в голосе Хаббарда зазвучал праведный гнев, голубые глаза метали молнии. — Если бы вы придерживались свойственной ему объективности, то ничего бы с вами не произошло.

Ратлидж долго молчал, потом спокойно ответил:

— Послушайте, так мы никуда не придем. Как вы собираетесь поступить?

Старший инспектор Хаббард понял, что совершил ошибку. Он нахмурился и постарался взять себя в руки.

— Вы должны взять пару дней и исчезнуть, пока все здесь утрясется.

Ратлидж молчал.

— Иен. Вы сами напросились. Это для вашего же блага. Я вам вполне верю, что когда вы звонили сержанту Гибсону и просили узнать прошлое миссис Фаррелл-Смит, то еще не знали о жалобе на вас.