Чарлз Тодд - Одинокая смерть

— Полиция или нет, вы без разрешения вторглись в частные владения.

— Простите, — сдерживаясь, сказал он, — если бы я знал, что вы сегодня будете в школе, я бы спросил разрешения.

— Что вы здесь ищете? Подтверждения, что садовником был Томми Саммерс?

— Я считаю, что он мог вернуться и спрятаться здесь. Знакомое до мелочей место, здесь вполне безопасно. Но кажется, в доме никто не бывает.

— Сын зеленщика согласился работать в саду. Он живет со своими родителями в городке. Сомневаюсь, что Саммерс здесь появится. Его все хорошо знают. Но я понимаю, что вам надо с чего-то начать.

Она обвела взглядом крыши пристроек, над которыми кружились голуби, в тишине было слышно их громкое воркование.

— Так это правда? Что Томми совершил все эти убийства?

— Пока все на это указывает. Но дело в том, что мы не можем его найти. Поэтому я и заглянул в коттедж, где он жил.

— Значит, вы не собираетесь арестовывать Дэниела Пирса?

— Вы его любите? — последовал вместо ответа вопрос.

Миссис Фаррелл-Смит вздохнула. К удивлению Ратлиджа, ответ ее прозвучал искренне:

— Думаю, что я всегда любила его. К несчастью. Но он не любил меня. Я надеялась, что со временем… Как глупо с моей стороны, теперь я знаю это, но было время, когда я даже думала, что, используя Энтони, смогу вызвать его ревность. Но тот, кто не любит, не станет ревновать.

— Вы самоотверженно его защищали.

Она вспыхнула и, взглянув ему в глаза, сказала:

— У меня была веская причина. Идемте со мной.

Он прошел за ней к зданию школы. Они вошли через боковую дверь в темный коридор, который привел к лестнице. Поднявшись по ней, они оказались в небольшом холле рядом с директорским кабинетом. Дверь его была широко распахнута, очевидно, миссис Фаррелл-Смит увидела, как инспектор идет к коттеджу садовника, и выбежала, чтобы выяснить, что ему надо.

Указав ему на стул, она прошла к своему столу и с помощью ключа, висевшего у нее на цепочке на шее, отперла нижний ящик. Потом, снова взглянув на него, сказала:

— Вы можете дать мне слово, что не солгали по поводу того, что подозреваете не Дэниела, а Тома Саммерса?

— Даю слово.

Она вынула из ящика и положила на стол толстый большой конверт.

— Вы просили меня внимательно отнестись к случившемуся и вспомнить события, которые происходили в школе, когда учились те мальчики, которые потом вместе воевали. Не могу сказать, что знаю о каждом. Все хранилось в документах моей тети, в ее личных бумагах, я их просмотрела, когда стала здесь заведовать. Хотя эта находка меня шокировала, не могу сказать, что в тот момент я придала ей большое значение. Наверное, потому, что была пристрастна, испытывая слабость к одному из бывших учеников. Это принадлежало именно ему. — Она раскрыла конверт, оттуда выпал на стол какой-то предмет.

Ратлидж похолодел, когда узнал его.

Гаррота.

Не совсем гаррота. Скорее неуклюжая, неудачная копия, попытка сделать нечто похожее.

— Дэниел, — продолжала миссис Фаррелл-Смит, — был совсем не похож на брата. Энтони был джентльменом, всегда и во всем. А Дэниел — тот чувствовал себя прекрасно в обществе детей фермеров и лавочников. Он играл с ними, дрался, и его прекрасно устраивала их компания. Мои тетки относились к нему как к маленькому хулигану. Думаю, что ему очень понравилось в армии. Это была его стихия. Мне говорили, что он приобрел там известность.

Она пальцем дотронулась до гарроты.

— Из записей моей тети Фелиции я узнала, что в последний день, перед тем как покинуть Истфилд и отправиться в школу в Суррей, Дэниел принес это в класс и угрожал своим одноклассникам — мальчикам, разумеется. Тетя Фелиция была в ужасе, случайно услышав, как он грозится ночью пробраться к ним дом и казнить их. Она отняла у него гарроту. Хотела рассказать его отцу, но он умолял не говорить. Поклялся ей, что просто угрожал, чтобы кое-кого защитить. В этой папке все написано. Если они не боятся Бога, сказал он, пусть боятся смерти. И она не стала жаловаться отцу, но написала обо всем, что случилось, и положила записи вместе с гарротой в конверт. Предупредила, что, если услышит, что он плохо себя ведет в новой школе и уронит недостойным поступком честь латинской школы, она прямиком пойдет к его отцу и все расскажет. И он дал ей клятву.

Ратлидж взял гарроту. Веревка, на концах которой аккуратно и крепко привязаны две палочки. Грубо сделанное орудие. Тем не менее выглядело оно вполне воинственно.

— Но откуда такой маленький мальчик узнал о гарроте?

— Тетя Фелиция писала, что Дэниел уже успел подружиться с одним из мальчиков из новой школы и был приглашен туда на последний уик-энд. Отец этого мальчика служил в Индии, и у него были книги о членах религиозной секты Северной Индии, разбойниках, нападавших на караваны. Как раз такая книга могла привлечь внимание подростков. Дэниел рассказал тете, что попытался сделать орудие убийства, как описано в книге, только у него не было индийского головного шарфа и двух горстей рупий, чтобы привязать к концам этого шарфа. Он нашел обрывок веревки в сарае и привязал по краям две палки.

Ратлидж попробовал на прочность веревку, волокна лопнули и рассыпались.

— Это не сработало бы.

— Да, но другие мальчики не знали этого, верно? Двери в домах не запирали на ночь, и Дэниел легко мог к ним проникнуть, а его рассказ о разбойниках произвел должное впечатление.

— Кого он хотел защитить? Которого из них?

— Дэниел не выдал своей тайны. Но мои тетки не были слепы, и, по мнению тети Грейс, это был Саммерс, ведь Дэниел иногда из-за него дрался. Тетя Фелиция тем не менее была уверена, что все это пустая угроза, он просто хотел припугнуть обидчиков.

Вернувшись, Томас сделал настоящую гарроту и позже убил брата своего защитника. Он не испытывал ни малейшей благодарности к самому Дэниелу и без зазрения совести использовал его имя в отеле.

— Милостивый Боже… — произнес Ратлидж.

— Ужасно, — согласилась миссис Фаррелл-Смит.

Хэмиш сказал вдруг: «Во Франции служили индийские солдаты».

Это была неплохая мысль. Хотя время разбойников прошло, их истребили англичане, но известно, что все еще в некоторых глухих уголках Индии существуют подобные религиозные секты. Так что вполне вероятно, индийцы, служившие в армии, могли показать Саммерсу, что собой представляет настоящая гаррота, если он не знал или не имел достаточной информации к тому времени сам.

— Если бы вы узнали о том, что я сегодня вам рассказала, в тот первый раз, когда вы появились в Истфилде, то ваше подозрение упало бы целиком на Дэниела, — сказала миссис Фаррелл-Смит. — И тогда все было бы несправедливо и ужасно. Его отец тоже боялся, что всплывет старое дело с гарротой. Он, наверное, заболел от тревоги, когда был убит Энтони. Может быть, он подумал, что таким образом Дэниел отомстил старшему брату за связь со мной. Отец знал о гарроте, мои тетки позже рассказали ему о случае в школе. Ему необходимо было знать, что один брат не убил другого. Поэтому он хотел привлечь к расследованию Скотленд-Ярд, а не инспектора Нормана, склонного к предубеждениям. Дэниел всегда был любимцем отца, а теперь он остался единственным сыном.