Буало-Нарсежак - Контракт на убийство

— Алло! Это вы, Поль? Как видите. Все прошло хорошо…

Г не желает дальше слушать. Он спускается, тщательно запирает за собой дверь и идет гулять. Половина двенадцатого. Генеральный директор позавтракает. Потом будет работать над своими бумагами. И лишь позднее, когда терраса окажется в тени, можно ожидать его появления. Между этим моментом и приходом гостя надо постараться урвать минуту. Но какой риск! Тотчас поднимется тревога, и сразу набежит толпа! «Я слишком стар», — снова сетует Г. И начинает уговаривать себя, что он богат, что у него есть очаровательная фермочка между лесом и рекой, где можно провести лето. Ну на что похоже это смешное ожидание, которому конца не видно! Он бредет от витрины к витрине, лениво разглядывая почтовые открытки и книги на вертящихся стойках, не испытывая ни малейшего желания купить роман, тем более полицейский. Там полно неточностей. К тому же он не любит читать. Через несколько страниц персонажи начинают путаться, особенно если у них английские имена. Раньше у него никогда не было времени читать. Приходилось жестоко работать. По приказу одного стрелять, по приказу другого жонглировать! До полного изнеможения! И, став наконец хозяином самому себе, Г ничуть не томился праздностью, или, как говорят иные, бездельем. До чего же сладостно отдаваться на волю бегущей минуты, ни о чем не вспоминая и не жалея, ни к чему не стремясь, — кое-кто, верно, скажет: жалкое счастье, похожее на счастье прикорнувшей кошки, — да, но зато он выбрал радость! Радость, которая в данный момент покидает его по вине мсье Луи. Утратить инициативу, пребывать в неизвестности, ожидая, когда соизволит показаться мишень, — все это выводит Г из себя. Он шатается бесцельно между казино и музыкальным киоском, задержавшись у витрины скобяной лавки, где выставлены всевозможные лезвия — от крохотных перочинных ножиков до свирепого вида навахи. Уже половина первого. Президент, наверное, кончил завтракать. Случай, возможно, представится. Он поворачивает назад, к «Тюльпанам», и встречает служанку, только что покинувшую виллу. Да, это она, невысокая, широкая, чернявая, крепкая, торопливая. Стало быть, она вернулась? Уже? Г идет к себе, следит за каждым своим движением. Охота начинается. Поднявшись на второй этаж, он берет винтовку и занимает наблюдательный пост перед полуоткрытым окном. На террасе пусто, но с кухни доносится чей-то голос. Г вслушивается. Это транзистор. Зарядив винтовку, он приготовился.

Только бы поскорее вышел президент, и контракт будет выполнен! Наконец-то!

— Отстань! — кричит старик. — А ну, вперед!

Внезапно он появляется, отталкивая большую овчарку, та прыгает перед ним, пытаясь лизнуть в лицо. Г не успел удержаться. Он выстрелил два раза подряд и оба раза попал в цель. Отброшенный выстрелом мужчина медленно оседает у стены, а пес, заскулив от боли, валится на бок. Глушитель погасил звук выстрелов. С минуту Г стоит неподвижно с винтовкой у плеча. Он словно окаменел от удивления… И не очень хорошо понимает, что произошло. Однако инстинкт самосохранения заставил его очнуться, и тотчас мысль заработала, прояснившись. Президент убит пулей в висок, но пес только ранен. Задело лапу, когда он прыгнул, играя с хозяином. Вот только кто хозяин? А если не президент? Если кто-то сейчас выйдет или, наоборот, запрется, чтобы позвонить и позвать на помощь? Значит, надо подождать немного, не складывая оружия! Но Г ни разу еще не промахнулся. И не убил ни одного свидетеля. Не сделает этого и сейчас. Транзистор по-прежнему работает. Никто его не выключил. Телефон молчит. Пора действовать. Надо пойти посмотреть, и если собака смертельно ранена, что ж, придется ее прикончить. Г кладет винтовку на кровать, берет пистолет, ставит на него глушитель и выходит на улицу. Поблизости ни души. Остается лишь толкнуть калитку соседнего дома. Несколько шагов, и он на террасе. Собака приподнимается на груди, ворчит. Крови из раны вытекло немного. Левое бедро. Похоже, пуля вышла, но мускул, должно быть, задет. Г немного разбирается в животных: в цирковом зверинце их были немало, и, когда кобылы производили на свет жеребят, ему случалось иногда помогать. Однако вид у овчарки не слишком любезный. К счастью, она не может передвигаться, а лишь едва тащится, оскалив пасть, навстречу своему недругу. Обойдя ее стороной, Г проникает в дом. Мсье Луи не любит, когда его тревожат в неурочный час. Тем хуже! Ему следует все знать.

Г набирает номер, в точности соблюдая ритуал. На другом конце отвечает не мсье Луи. Незнакомый голос звучит резко.

— Я в курсе. Так что? Дело сделано?

— Да, но здесь собака. Она ранена.

— Подождите минуту.

Раздается голос мсье Луи:

— Вам известно, что следует делать! Только не говорите, что нуждаетесь в совете. Вам он не нужен!

Г в нерешительности.

— Ситуация ясна, — шепчет мсье Луи. — Какой-то вор забрался на виллу. Убил человека и собаку и все перевернул вверх дном. Понятно? Собирайте документы и бегите…

— А собака?

— Что собака! Плевать на собаку. И прошу вас не звонить мне больше!

На этот раз голос становится ледяным. Трубку бросили.

«Лучше бы мне промолчать!» — думает Г.

С минуту он размышляет. Так вот, стало быть, что задумал мсье Луи с самого начала. Изобразить ограбление, проще простого! Но тут собака. Легко сказать: «Плевать на собаку!» Вот если бы дело было подготовлено как следует!.. Невозможно работать в подобных условиях! Какая гнусность! Ладно еще президент! Но Г чувствует, что он превращается в бандита, грабителя, который сгребает все, что под руку попадет, а под конец приканчивает несчастную, беззащитную животину.

Продолжая недовольно ворчать, Г принялся за спальню старика. Достав из шкафа чемодан, сунул туда большую папку, оставленную президентом открытой у кровати. Прихватил и книгу под названием «Цветы зла». Пожав плечами, он опрокидывает стул и кресло, затем идет в туалетную комнату, швыряет в корзинку для бумаг тюбик пасты для бритья, зубную щетку, лезвия… Раз требуется создать беспорядок, надо делать это обстоятельно. Теперь на очереди первый этаж! Досье там, аккуратно уложены двумя стоиками на маленьком столике. Г сваливает их в чемодан, давит на полу очки старика, бросает как попало трубку, ножницы, три-четыре карандаша, линейку, путеводитель Мишлена. Ну что еще? Заметив коробочку с пилюлями и тюбик с таблетками валиума, Г кладет их в карман, и тут его осеняет идея, пока еще довольно смутная, но наверняка опасная. Он смотрит на часы: обитатели отелей садятся за стол. Пожалуй, это самое спокойное время дня. Он останавливается у стеклянной двери. У президента кровь на одной стороне лица, шее, плече, уже слышно жужжание мухи. Овчарка неподвижно застыла в луже крови, но навострила уши при виде незнакомца, который желает ей зла. Человек и зверь пристально смотрят в глаза друг другу. Г вспомнилось, как в былые времена он любил разговаривать с хищным зверьем. Пантеры, львицы, гепарды слушали его с тоской, прикрыв свои золотистые глаза, ибо кошачья порода не выносит человеческого взгляда. Но овчарка не сдается. Кроме боли ее темные зрачки выражают что-то вроде горделивой отваги бойца, решившего не складывать оружия. Белые клыки сверкают по обе стороны языка, и где-то в глубине горла слышится предостерегающее рычание. Рана перестала кровоточить, но белая шерсть на груди покраснела и стала липкой от крови.