А. Шантарский - Не проси

— Держи. — И в руки Николая упал фотоаппарат. — Вспышка заряжена, но сработает не более десяти раз, — шепнул Костя, прежде чем закрыть створки окна.

— Мне и двух-трех раз достаточно, — ответил обрадованный одноклассник, но его уже никто не слушал.

Коля обогнул пятиэтажку с обратной от подъездов стороны и после недолгих вычислений привстал на цыпочки и заглянул в окно.

В комнате горел довольно яркий ночник. В щель плохо задернутой шторы было видно, как Дмитрий Павлович сидел на софе, а у него на коленях пристроилась женщина, адрес которой выяснил Костик.

«Вовремя я подоспел», — пронеслось в голове наблюдателя, но делать снимки он не спешил, решил дождаться более интересного продолжения.

Глаза подростка уже привыкли к темноте, и он не торопясь осмотрелся. Заметив около молоденького клена худое жестяное ведро, Коля подобрал его, которое и послужило подставкой под ноги. Когда он вновь заглянул в окно, парочка вовсю целовалась. Николай установил расстояние на объективе, навел резкость и приготовился, не забыв приспособить и вспышку.

События развивались с молниеносной быстротой. Желания мужчины и женщины совпадали, и через какую-то минуту они сбросили с себя всю одежду. Груздев дождался, когда они приступят к главному, и нажал кнопку.

Яркая вспышка на долю секунды осветила комнату, вызвав недоумение у женщины и испуг на лице мужчины. Они замерли, но очередная вспышка вывела их из состояния транса, и оба вскочили. И в этом положении зафиксировал их Николай, прежде чем отскочил от окна. Но он не убежал, а ждал, когда окно раскроется.

Рыжий высунулся первым, а сзади него показалась и хозяйка. Она увидела юношу с фотоаппаратом в руках и расхохоталась раскатисто и слишком громко. Ей явно нравилось ночное приключение.

— Подглядываешь, шельмец?

— Чему ты радуешься? — грубо оборвал ее Дмитрий Павлович, предчувствуя недоброе. — Дура!

До того как женщина исчезла из поля зрения, подросток успел их сфотографировать еще раз.

— Иди сюда! — позвал рыжий подростка приказным тоном, не терпящим возражений.

— Перебьешься. Нужно — сам подойдешь, — усмехнулся он, намекая на форму одежды Углова.

— Мы сумеем договориться, — сменил Углов тон. Но его уловка не удалась.

— Не о чем договариваться. Разные мы и не поймем друг друга.

Николай развернулся и зашагал прочь.

Если бы на рыжем была хотя бы набедренная повязка, он бы не задумываясь выпрыгнул в окно, но привлекать внимание соседей в одежде Адама было выше всяких человеческих сил.

От шума на разных этажах загорелся свет, и любопытные прильнули к окнам.

— Я тебя все равно поймаю! — только и смог пригрозить Дмитрий Павлович вдогонку убегающему подростку.

— Лишь бы поздно не было, — огрызнулся школьник уже на ходу.

Груздев долго не сомневался, и, когда сдавали тетради по русскому языку на проверку, сунул туда компрометирующие фотографии.

На следующем уроке в класс заглянула взволнованная Марина Владимировна и попросила математичку, чтобы та разрешила Николаю на время выйти из класса. Разумеется, ее просьбу исполнили.

— У нас контрольная на носу, а вы меня отрываете от занятий, — с наигранным укором проворчал Груздев.

— Какая контрольная? Боже!

— По математике, — изобразил недоумение на лице школьник.

— Он может думать еще о контрольной! — воскликнула Сметанина. — Откуда у тебя эти фотографии?

— Какие? — ерничал подросток.

— Очень тебя прошу, прекрати паясничать.

— Я сам фотографировал, — серьезно произнес он и посмотрел женщине прямо в глаза. — Помните, я обещал вам доказать его непорядочность?

— Ну зачем ты это сделал, зачем? Мне ведь придется расстаться с ним! — ломала руки Марина Владимировна.

— Мой долг — донести до вас истинную правду. И я не уверен, что такой проступок у рыжего был единственным. Если данных снимков недостаточно, то я…

— Не нужно, — прервала его учительница, — для меня он умер. Возвращайся в класс, — произнесла она сухо и официально. Но Николай прекрасно понимал ее теперешнее состояние.

Дмитрий Павлович открыл дверь квартиры Сметаниной своим ключом. Приоткрыв балкон в комнате, он уселся в кресло, закинув ногу на ногу, закурил, приспособив пепельницу на подлокотнике кресла. Ночную историю, которая произошла с ним несколько дней назад, он никак не связывал с Мариной Владимировной, на которой намеревался жениться. Он уже начинал понемногу забывать ночное происшествие, объясняя поступок любопытного подростка возрастом, когда к подобным вещам появляется интерес.

Вытянув длинные ноги, Углов с удовольствием вдыхал свежий осенний воздух, и его абсолютно не смущало, что он перемешивает его с табачным дымом.

«Где ее черти носят? — подумал мужчина, выкидывая сигарету на улицу. — Давно бы уже должна быть дома».

До него долетел щелчок замка на входной двери, будто хозяйка прочитала его мысли на расстоянии.

— Задерживаешься, Маришка.

Он поднялся, поставил пепельницу на стол и пошел к женщине навстречу, собираясь поцеловать ее. Но та уклонилась от его поцелуя и ушла на кухню.

Дмитрий Павлович последовал за ней.

— Какая муха тебя укусила?

— Дима, — женщина даже не смотрела на него, устанавливая чайник на газовую плиту, — у тебя от меня нет никаких секретов? — Она дала ему шанс повиниться и по возможности оправдаться.

— Шутишь? Какие могут быть секреты между без пяти минут мужем и женой. — Его с хитринкой взгляд ни о чем не говорил.

— Ты меня любишь?

— Господи! Жить без тебя не могу! — Он попытался обнять ее сзади за талию, но она отстранилась. — Ничего не понимаю.

— И у тебя нет другой женщины?

— Я не святой, до тебя, конечно, были, — произнес он вслух, а сам подумал: «Неужели тот ночной кошмар как-то с ней связан?»

Она посмотрела на Углова и грустно улыбнулась.

— Ты не глупый и догадался, что я имею в виду.

«Да не может она ничего знать, — заверил он сам себя. — Не в ее стиле нанимать юного следопыта и устраивать слежку».

— Я жду, — напомнила Марина.

— В настоящее время у меня никого кроме тебя нет, — соврал он не моргнув глазом и стараясь выглядеть искренним.

— Самое страшное для меня — измена, но и ее я готова была простить. — Дмитрий Павлович хотел перебить собеседницу, но она выставила руку вперед ладонью, предлагая выслушать до конца. — Если бы ты сам признался и повинился. Но ты упустил предоставленную возможность.

— О чем ты? — Мужчина решил держаться до конца.

— О чем? — Марина оттолкнула его и прошла в прихожую. Сняла с вешалки сумочку, извлекла оттуда изобличающие фотографии и бросила их в конопатое лицо. — Вот о чем! — И она скрылась в комнате.

Углов склонился и подобрал снимки. Беглого взгляда было достаточно, чтобы трезво оценить обстановку, в которую вверг его неизвестный и ненавистный подросток.