А. Шантарский - Не проси

Понятливые гости сразу собрались, и через минуту-две супруг остался наедине с любимой женой, которой он так долго добивался. Он устроился напротив нее с другой стороны стола и долго и внимательно рассматривал прекрасное лицо суженой, за взаимные чувства которой еще, как ему самому представлялось, предстояла длительная и нелегкая борьба. Но, настроенный оптимистически, он не сомневался, что в конечном итоге победа останется за ним. Лицо спящей красавицы притягивало. Еще мгновенье — и Груздев буквально сорвался с места. Он поспешно приблизился к женщине, наклонился и коснулся своими губами ее губ, ярких и нежных. От прикосновения напряглись суставы в ногах, а где-то в глубине зарождалась сладострастная истома. Даже если бы и захотел Сергей Емельянович отказаться от задуманного, то уже вряд ли бы смог. Впрочем, он к этому и не стремился. Осторожно взяв любимую на руки, он унес ее в спальню. Желая продлить удовольствие, теперь уже он не спешил. Положив жену на кровать, долго раздевал ее, исследуя жадными руками все изгибы ее прекрасного тела, пока на ней абсолютно ничего не осталось. Вид стройной женщины с высокой, упругой грудью, с впалым животом и тонкой талией, с развитыми бедрами и словно выточенными из мрамора длинными ногами сводил его с ума.

«Она кого угодно может лишить рассудка», — подумал обладатель неземной красоты, как бы оправдываясь в собственных глазах.

Мелкая дрожь пробежала по всему телу, и одного лицезрения оказалось более недостаточно. Груздев принялся неистово целовать тело Марины Владимировны: каждый бугорок, каждую впадину и временами даже стонал от наслаждения, а безучастность партнерши распаляла еще сильнее. Главным для мужчины в данную минуту было то, что она не возражала, вернее, не могла возразить и как-то воспрепятствовать происходящему с ней. Насытившись любовными ласками до изнеможения, муж наконец овладел телом супруги. Затем откинулся на подушки, обессиленный и усталый, и моментально уснул…

Сквозь узкую щель неплотно задвинутых штор пробивалась яркая полоска света и падала на лицо Марины Владимировны. Она чуть повернула голову, и свет упал на глаза. Женщина сильно зажмурилась и резко вскинула вверх длинные ресницы, радуясь наступающему дню. Но тут она почувствовала на своей груди что-то тяжелое и теплое. Только теперь она заметила, что полностью обнажена и лежит в одной постели с фиктивным мужем, а теплое и тяжелое — это его рука. Груздева замерла в напряжении, стараясь вспомнить, как такое могло произойти. Ей невыносимо хотелось столкнуть лежащего рядом мужчину, но не было твердой уверенности, что тот оказался с ней только по его собственной инициативе. Супруга осторожно сняла руку мужа со своей груди и бесшумно поднялась с постели, набросив на себя халат, а его прикрыв простыней.

Стол в комнате оставался неубранным и помогал по каким-то отдельным моментам восстанавливать память. Марина Владимировна вспомнила, как ее ужасно клонило ко сну, когда они пили вино. На столе стояли две бутылки: одна пустая, а другая почти полная. Только теперь женщина задумалась, почему гостям и себе муж наливал из другой бутылки? Вечером она подсознательно отметила это, но не придала должного значения, зато сейчас мелькнула запоздалая мысль, что он ее усыпил и воспользовался этим, чтобы затащить в постель. Сначала Марине Владимировне эта догадка показалась абсурдной, но чем дольше она об этом думала, тем больше крепла уверенность, что так оно и было. Женщина бросилась было в спальню, намереваясь растормошить супруга и потребовать объяснений, но здравый рассудок одержал верх, и она остановилась на полпути, решив проверить предположение.

Сергей Емельянович очнулся от сна из-за того, что чья-то нежная женская рука теребила его за щеку.

— Милый, просыпайся, — проворковал ласковый голос.

Мужчина разомкнул веки, и в его глазах читались испуг и настороженность одновременно.

— Доброе утро, Маришка, — вкрадчиво пропел он елейным голосом.

— Хочу выпить с тобой, дорогой, — ошарашила его супруга, протягивая огромный бокал с вином. В другой руке она держала точь-в-точь такой же бокал, только с другим содержимым, обыкновенной водой с разведенным в ней вареньем.

— Неудобно как-то с утра пораньше, — приподнялся на локтях Сергей Емельянович. Он прекрасно понимал, из какой бутылки налито вино.

— По меньшей мере некрасиво отказывать женщине, с которой провел первую брачную ночь, — пристыдила его Марина Владимировна, поставив в безвыходное положение.

— Ну, если ты настаиваешь. — И Сергей Емельянович нехотя поднес бокал к губам и как-то нервно сделал пару маленьких глотков.

— Пьем до дна, — повелительным тоном произнесла жена. И Груздеву ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Они вместе поставили пустые бокалы на прикроватную тумбочку.

— Благодарю, — улыбнулась Марина Владимировна, — завтрак на столе. — Затем она сдернула с него простыню, обнажив тело. Мужчина резво перекатился на противоположную сторону кровати и моментально вскочил в спортивные штаны.

— Надо же, какой стеснительный! Вчера за тобой такого не заметила.

— Винные пары, дорогая. — Супруг ощущал себя неуютно и чувствовал, что идет игра.

За завтраком глаза у Сергея Емельяновича уже слипались. Он сопротивлялся, стараясь держать их раскрытыми как можно дольше. Но как он их ни таращил, отчего казался не совсем нормальным, усыпительная доза взяла свое.

— Я оказалась права, — произнесла вслух Груздева и принялась убирать со стола.

Неудобная поза спящего человека ее не волновала, она даже посматривала на него с негодованием.

Проснулся Сергей Емельянович на полу посреди комнаты. Долго не поднимался, стараясь сообразить, где он находится и что с ним происходит. Одна его нога просунулась в спинку, а вторая запуталась в ножках стула. Подымаясь, он несколько раз падал, ударяясь то носом, то затылком. В конце концов ему удалось высвободить ноги, а голова постепенно просветлялась. Только теперь муж обнаружил на софе злорадно улыбающуюся жену.

— Чему радуешься? — буркнул он. — Не нахожу ничего смешного.

— Мне тоже не до смеха, — жестко парировала Марина Владимировна.

— В чем, собственно, дело? — повысил голос муж, еще не совсем оправившийся от сна.

— Мне самой хотелось бы услышать ответ на тот же самый вопрос. — Она находилась в более выгодном положении, потому что готовилась к беседе заранее, а Сергея Емельяновича застала врасплох.

— Ты имеешь в виду… — замялся он.

— Верно подумал, — не давала ему опомниться Груздева.

— О чем, интересно, это я подумал? — тянул тот, в свою очередь, время.

— Наверное, о ночных наслаждениях с бревном, в роли которого использовал мое безучастное тело.