Дороти Сэйерс - Встреча выпускников

— Я не сомневаюсь относительно этого ни на мгновение. Просто было сказано, что ваш опыт в делах такого сорта — скорее недостаток. Простите мне. Это не я говорила.

— Именно поэтому мне совершенно не хочется иметь хоть какое-то отношение к расследованию. Это абсолютная правда. Я не жила безупречной жизнью, и тут уж ничего не изменишь.

— Если хотите знать моё мнение, — сказала мисс Аллисон, — безупречные жизни некоторых людей достойны большого порицания. Я не дура, мисс Вейн. Без сомнения, моя собственная жизнь была безупречна, насколько речь идёт о серьёзных грехах. Но есть вещи, относительно которых я ожидаю, что ваше мнение будет более сбалансированным, чем у некоторых здешних обитателей. Не думаю, что должна говорить больше, чем это, не правда ли?

Следующий визит Харриет нанесла мисс Лидгейт под предлогом интереса, что можно сделать с покалеченными корректурами. Она нашла тьютора по английскому, терпеливо проверяющую небольшую стопку студенческих работ.

— Входите, входите, — бодро сказала мисс Лидгейт. — Я с ними почти разделалась. О, по поводу моих бедных корректур? Боюсь, что от них помощи не много. Они действительно довольно неразборчивы. Полагаю, что единственный выход — сделать всё заново. Бедняги-наборщики будут рвать на себе волосы. Надеюсь, с большей частью труда у меня не будет значительных проблем. И у меня остались примечания ко введению, таким образом, дела не настолько плохи, как могли бы быть. Худшая потеря — это множество сносок и два приложения к рукописи, которые мне пришлось вставить в последний момент, чтобы опровергнуть некоторые очень необдуманные, как мне казалось, заявления в новой книге мистера Элкботтома по современным формам стиха. Я по глупости написала всё на чистых сторонах корректур, и они утеряны безвозвратно. Мне придётся заново проверить все ссылки на Элкботтома. Это так утомительно, тем более, что все всегда страшно заняты к концу семестра. Но это — наказание мне за то, что не придерживаюсь надлежащего порядка.

— Может быть, — сказала Харриет, — я могла бы помочь вам в восстановлении корректур. Я с удовольствием осталась бы здесь на недельку, если от этого будет польза. Я привыкла к работе с корректурами и полагаю, что могу вспомнить достаточно из своей учёбы, чтобы разобраться в англосаксонском и староанглийском.

— Это было бы громадной помощью! — воскликнула мисс Лидгейт и её лицо просветлело. — Но разве это не будет злоупотреблением вашим временем?

Харриет сказала, что нет, она уже хорошо продвинулась с собственной работой и с удовольствием уделит немного времени английской просодии. Она подумала, что, если бы она действительно захотела провести расследование в Шрусбери, корректуры мисс Лидгейт послужили бы удобным предлогом для её присутствия в колледже.

В настоящий момент о предложении больше не говорили. Что касается автора бесчинств, мисс Лидгейт не смогла сделать никаких предположений, за исключением того, что, кем бы ни было это бедное существо, оно должно испытывать ужасные душевные муки.

Когда Харриет покинула комнату мисс Лидгейт, она столкнулась с мисс Хилльярд, которая спускалась по лестнице из собственной квартиры.

— Итак, — сказала мисс Хилльярд, — как продвигается расследование? Хотя я не должна спрашивать. Вы умудрились бросить среди нас яблоко раздора в полном смысле слова. Однако поскольку вы привыкли получать анонимные письма, вы без сомнения самый вменяемый человек, чтобы действовать в такой ситуации.

— В моём случае, — сказала Харриет, — я получала только то, что до некоторой степени заслужила. Но здесь совсем другое дело. Это совсем другая проблема. Книга мисс Лидгейт никого не могла оскорбить.

— Кроме некоторых мужчин, на теории которых она набросилась, — ответила мисс Хилльярд. — Однако обстоятельства, кажется, исключают мужчин из нашей проблемы. В противном случае это массовое нападение на женский колледж напомнило бы мне обычную мужскую злобу на образованных женщин. Но вы, конечно, находите это смешным.

— Нисколько. Множество мужчин очень злы. Но, конечно, нет никаких мужчин, которые бегали бы по колледжу ночью.

— Я не была бы слишком в этом уверена, — сказала мисс Хилльярд, саркастически улыбаясь. — Довольно смешно для экономки говорить о запертых воротах. Что могло бы помешать человеку спрятаться на территории прежде, чем ворота закроют, и вновь уйти, когда их откроют утром? Или, если потребуется, влезть на стену?

Харриет подумала, что эта теория заведёт слишком далеко, но её она заинтересовала как предубеждение говорящего, которое было почти навязчивой идеей.

— Фактом, который, по моему мнению, указывает на мужчину, — продолжила мисс Хилльярд, — является уничтожение книги мисс Бартон, которая, то есть книга, сильно профеминистическая. Я не думаю, что вы её читали, вероятно, вас это не интересует. Но по какой ещё причине была выбрана именно эта книга?

Харриет рассталась с мисс Хилльярд в углу дворика и перешла к Тюдор-билдинг. У неё не было больших сомнений по поводу личности тех, кто составляет оппозицию её расследованию. Если вы ищете извращённый ум, то мисс Хилльярд была, конечно, немного сдвинутой. И, если об этом задуматься, не было никаких доказательств вообще, что корректуры мисс Лидгейт когда-либо попадали в библиотеку или вообще покидали руки мисс Хилльярд. Кроме того, её несомненно видели на пороге профессорской перед молитвой в понедельник утром. Если мисс Хилльярд была достаточно чокнутой, чтобы нанести такой удар мисс Лидгейт, то она уже созрела для сумасшедшего дома. Но, впрочем, это относилось к любому, кто мог сделать такое.

Она вошла в Тюдор-билдинг, постучала в двери мисс Бартон и, когда её впустили, спросила, может ли она взять на время копию «Места женщины в современном государстве».

— Сыщик в работе? — спросила мисс Бартон. — Так, мисс Вейн, вот она. Между прочим, я хотела бы принести извинения за некоторые слова, которые я сказала, когда вы были тут в последний раз. Я буду очень рада, если вы займётесь этим в высшей степени гадким делом, которое едва ли может быть приятным лично для вас. Я чрезвычайно восхищаюсь любым, кто способен подчинить свои собственные чувства общему делу. По моему мнению, случай этот — очевидно патологический, как все антиобщественные поступки. Но полагаю, здесь не стоит вопрос о процессуальных действиях. По меньшей мере, я надеюсь, что нет. Я совершенно не хочу, чтобы дело дошло до суда, и поэтому я против найма каких бы то ни было детективов. Если вы в состоянии добраться до сути дела, я готова оказать вам любую помощь.

Харриет поблагодарила коллегу за доброе мнение и за книгу.

— Вы, вероятно, здесь лучший психолог, — сказала Харриет. — Что вы думаете обо всём этом?