Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

— Разумеется, нет. По крайней мере…

— По-моему, он был потрясен, — сказал Найджел.

— Ну да, — согласилась Анджела. — И мне тоже так кажется. Но, что странно, он был больше расстроен потом, когда уже оказался на полу. Лицо у него стало цвета зеленого горошка. Господи, до чего же он был смешон!

— Вне сомнения. А чем можно объяснить это развлекательное происшествие? Что вы сказали ему?

— Я — ничего. Найджел что-то сказал… мы с ним оба постоянно восклицали.

— Я его подхватил, так он еще начал от меня отбиваться…

— А потом он встал на ноги, и мы, естественно, его спросили, все ли с ним в порядке, а он ответил «впо-о-олне». И ему вроде как стало лучше.

— А что такое вы ему сказали, Батгейт?

— Не знаю, право. Что-то вроде «караул!» или «елки-палки» или «ай-яй-яй»… что-то в этом роде.

— А сразу после того он сказал, что не совсем разделяет порыв братской любви товарища Какарова к убийце О'Каллагана… правильно?

— Да, он вроде как считает, что тот зашел слишком далеко.

— И все-таки, — продолжал Аллейн, — и все-таки я помню, что при заключительных словах задушевной речи Какарова Сейдж вскочил на ноги и завопил: «Товарищ!»

— Да… так оно и было, — согласился Найджел. Но он мог просто увлечься. Он на самом деле вполне неплохой парень, если только отбросить его страшное жеманство.

— Он весьма прилично отзывался о мисс О'Каллаган, — добавила Анджела.

— Похоже на то. А Сейдж и моя дорогая подружка Бэнкс о чем-нибудь разговаривали?

— Ни словом не обменялись.

— Ну что, Фокс?

— Ну что, сэр?

— Наверное, завтра мне стоит нанести мистеру Сейджу визит в его аптеку… Боже, так это получается уже сегодня, правильно? Который чае?

Инспектор Фокс вытащил часы из кармана заношенного пальто огромной грязной лапой.

— Вот-вот пробьет два, — сказал он, — слушайте.

Он опустил окно такси. По реке разнесся сиротливый горестный рев пароходной сирены. Затем Биг Бен прозвонил два в холодном ночном воздухе.

Инспектор Фокс с серьезным одобрением посмотрел на часы, убрал их и сложил руки на коленях.

— Мечтаете о постели, Фокс? — спросил Аллейн.

— Я-то уж точно, — откликнулась Анджела.

— А что, если мы отправим Батгейта в такси домой, а сами завернем в контору на полчасика?

— Отлично, сэр.

— Тогда выходим.

Он постучал в окошко водителя, и такси остановилось. Оба полицейских вышли. Аллейн переговорил с водителем, потом заглянул в салон машины.

— Большое спасибо вам обоим за помощь, — сказал он.

— Послушайте, Аллейн, надеюсь, вы не считаете, что мы показали себя распоследними ослами? — скорбно спросил Найджел.

Аллейн задумался.

— Я считаю, что вы приложили к этому все усилия, — наконец вымолвил он.

— Надо будет взять вас обоих на службу в полицию, сэр, — добавил Фокс. Его будничный голос прозвучал на морозе странно отдаленно.

— Ну да, инспектор Фокс, — подозрительно сказал Найджел. — Вы это уже раньше говорили.

— Спокойной ночи, товарищ Анджела, — сказал Аллейн, — спокойного сна.

— Спокойной ночи, инспектор. Я не обиделась на вас за вашу шутку.

— Благослови вас Бог, — мягко ответил Аллейн и захлопнул дверцу.

Такси уехало. Чуть дальше на Набережной улице уборщики поливали асфальт из шлангов. Струя воды разбрызгивалась огромным веером. Было очень тихо, если не считать шума воды, сирен и время от времени гудков такси в отдалении. Двое полицейских переглянулись.

— Интересно, много ли они навредили, — сказал Аллейн.

— Я бы сказал, сэр, вовсе нет.

— Надеюсь, что вы правы. А если навредили, я сам виноват. Пошли покурим.

В кабинете Аллейна они закурили трубки. Аллейн стал что-то писать. Фокс серьезно рассматривал противоположную стену. Они казались очень странной парой: кошмарная одежда, грязные лица, испачканные руки.

— А она милая, эта юная леди, — наконец сказал Фокс. — Невеста мистера Батгейта, сэр, если можно спросить?

— Да.

— Очень приятная молодая пара.

Аллейн нежно посмотрел на него.

— Ах ты, старый мешок чепухи… — Он отложил ручку в сторону. — На самом деле я не слишком рисковал с ними. Маленький человечек к ним даже близко не подходил. Вы его, разумеется, узнали?

— Конечно. Я запомнил его с предварительного расследования. Он сидел к нам спиной.

— Да, я его тоже видел. Слишком он хорошо одет, резко выделялся в этой компании. Никакой попытки одеваться на уровне «товарищей».

— Да уж, — ответил Фокс, — очень странно.

— Вообще тут все очень нечисто. И еще что странно: он прошел вплотную к Сейджу и сиделке Бэнкс, и никто из троих даже ухом не повел.

— Вот именно. Если они в сговоре, это может быть подстроено специально.

— Знаете, Фокс, как-то мне кажется, что вся эта коммунистическая белиберда не может быть подоплекой этого дела. Это компания со своими причудами, они устраивают митинги, печатают брошюрки, причиняют хлопоты полиции. С нашей точки зрения — сплошное беспокойство, но они не из того теста, из которого делают наемных убийц. Разумеется, найдись там хоть один фанатик… — Он замолчал и покачал головой.

— Ну что ж, — сказал Фокс, — так и есть. Они не очень-то много значат. А он, может быть, другой. Может, он и есть фанатик.

— Не того сорта, я уже думал об этом. Я снова к нему съезжу и увижусь с ним. Завтра. Сегодня то есть. Мне этот тип все-таки симпатичен. Придется нам связаться с тем специалистом, который работает по компании Какарова, и узнать, насколько интересующий нас человек увяз в этом деле. Ну и денек был, однако. Кажется, века прошли с тех пор, как мы с вами тут сидели и ждали отчета о вскрытии. Черт… Мне кажется, что мы готовы помножить два на два и получить стеариновую свечку. Такое ощущение, будто мы вот-вот помчимся по ложному следу.

— Очень жаль, — ответил Фокс.

— Сколько времени? Половина третьего. Наверное, Батгейт уже дома. Высадил мисс Анджелу — у нее был усталый вид — возле дома ее дядюшки… Осчастливлю-ка я его на сон грядущий.

Он набрал номер и подождал.

— Привет, Батгейт. Сколько вы ставили на своего маленького смешного человечка?

— На Робертса? — В трубке отчетливо слышался голос Найджела.

— Да, Робертса.

— Два к одному, помнится. А что? Что-то случилось?

— Вы заметили, что сегодня Робертс был на митинге?

— Робертс?!

— Вот-вот. Робертс. Спокойной ночи.

Аллейн повесил трубку.

— Пошли, — устало сказал он Фоксу. — Давайте перемножим два и два и получим стеариновую свечку.

Среда, семнадцатое. Утро и день

На следующее утро старший инспектор Аллейн и инспектор Фокс возобновили разговор.

— Теория насчет Ленин-холла при свете дня выглядит еще неряшливее, — сказал Аллейн.