Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

— Ну что ж, сэр, — сказал Фокс, — я бы не сказал, что в ней нет слабых мест, но совсем не обращать на них внимания мы тоже не можем, верно ведь?

— Не можем, наверное. М-да.

— Если в ней совсем ничего нет, то это весьма любопытное совпадение. Вот вам дама, сестра покойного…

— Да-да, Фокс, и кстати: я ожидаю поверенного в делах их семьи, мистера Криссоэта из фирмы «Найтли, Найтли и Криссоэт». Полагаю, это дядюшка леди О'Каллаган. Он проявил необыкновенную готовность прийти — позвонил и сам выразил желание нас посетить. Он весьма осторожно упоминал мисс О'Каллаган, и у меня невольно появилось ощущение, что в завещании она играет главную роль. Так что вы говорили?

— Я собирался сказать, что вот вам леди, сестра покойного, которая подсовывает ему патентованные лекарства. Вот вам этот Сейдж, аптекарь, член прогрессивной партии, которая угрожала покойному, — он поставляет эти препараты. Вот вам доктор, который давал наркоз, он появляется на том же митинге, что фармацевт и сиделка, делавшая укол. Сиделка знает фармацевта. Фармацевт, по словам мистера Батгейта, не спешит приветствовать сиделку. Доктор делает вид, что не знает никого из них. Ну ладно, доктор притворяется. Предположим, они все в сговоре. Сейдж, понятно, не захочет, чтобы его видели вместе с сиделкой Бэнкс. Доктор Робертс, возможно, решил, что лучше будет, если никого из них не увидят вместе. Предположим, Сейдж снабдил мисс О'Каллаган лекарством, в котором содержится приличное количество гиосцина, сиделка Бэнкс вколола еще немного, а доктор Робертс довершил дело, введя недостающую дозу препарата?

— И всех их подбил на это товарищ Какаров?

— Н-ну… да…

— Но зачем? Зачем вмешивать в это дело троих, когда и один бы прелестно справился? И к тому же никто из них не знал, что О'Каллагана насмерть скрутит в Палате Общин, а потом его увезут в клинику сэра Джона Филлипса.

— Так оно и есть, разумеется, но Сейдж мог знать, через мисс О'Каллаган, что ее брат собирается показаться сэру Джону, как только закон будет принят. Кажется, они тогда уже знали, что это аппендицит. Они ведь могли даже сказать, что ему надо отправиться в больницу и сделать операцию. Леди передала это мистеру Сейджу, он передал дальше. Он, сиделка Бэнкс и доктор Робертс продумывают план действий.

— И тут, как по мановению волшебной палочки, все происходит именно так, как они задумали. Мне это не нравится, Фокс. К тому же, старина, каким это образом доктор Робертс сделал укол, не имея шприца? Почему же он не воспользовался золотой возможностью анестезиолога сделать укол? Вы скажете, чтобы обеспечить себе алиби. Он сделал укол втихаря, так, чтобы никто не знал. Но как? В кармане брюк шприц с готовой смертельной дозой не пронесешь. Да и к тому же его брюки, как и все тело, были закрыты чем-то вроде белой ночной сорочки. И он не оставался с пациентом наедине.

— Так и есть, и меня это, признаю, озадачивает. Ну что ж… может быть, он обо всем договорился с мисс Бэнкс, и она ввела гиосцин вместо камфары.

— Ну да, а потом всем дала понять, как она радуется его смерти. Вы считаете, что это тонкая уловка или просто глупость?

Фокс медленно покачал головой.

— Шеф, я не отстаиваю эту теорию, но это все-таки гипотеза…

— О, конечно. Насчет гиосцина есть еще один момент. Препарат хранится в пузырьке, и это, как меня уверяет Томс, уже давно устарело. Гиосцин должен быть в ампулах. Филлипс, как я полагаю, не возражает, поскольку он всегда пользуется своими таблетками. Джейн Харден уверяет, что пузырек был полон и что с тех пор из него набирали только один раз. Я это проверял. Когда я увидел этот пузырек, он был почти полон. Томс показал мне его.

— Томс показал? — повторил Фокс, как всегда, медленно.

— Да. Я взял немного на анализ. Если кто-нибудь добавлял туда воду, раствор окажется слабее нормы.

— Да… Но могли добавить и немного раствора гиосцина.

— Не вижу как. Откуда бы они взяли его? Ведь долить пузырек надо было немедленно, на месте.

Аллейн встал и начал расхаживать по комнате.

— Вы так и не рассказали мне о своих взглядах на интуицию, Фокс, — сказал он.

— Не могу сказать ничего определенного. Никаких взглядов у меня нет… да и интуиции тоже, если уж на то пошло. Я всегда был почти лишен фантазии. В школе мне с большим трудом давались сочинения. И все-таки я не стал бы говорить, — осторожно сказал Фокс, — что на свете нет такой штуки, как интуиция. Я знаю, что вы сами по этой части довольно много можете.

— Спасибо, Фокс. Ну ладно, на меня накатило озарение, если это так называется. «Покалывает в пальцах — зло грядет», как сказано у Шекспира в «Макбете». У меня такое ощущение, что эта большевистская компашка не играет большой роли в нашем деле. Это побочная тема в кровавой кантате. И все-таки, черт побери, придется расследовать и ее.

— Что поделаешь, — Фокс поднялся. — Что мне сегодня делать, сэр?

— Изловите наших бравых ребят — кто там у нас приглядывает за «товарищами»? — и проверьте, нельзя ли проследить связь Робертса с большевиками. Если в этом что-нибудь есть, нам придется постараться раздобыть свидетельство преступного заговора. Со времен дела Красинского-Токарева Сумилову пришлось притихнуть, но остается еще товарищ Робинсон. Он все-таки протолкался в первые ряды. Вызовите-ка его. Мы платим мерзавцу весьма недешево. Пускай отрабатывает то, что получает. Вызовите его, Фокс, и велите вынюхать. Он может сказать «товарищам», что мы начали задавать всякие вопросы, и пусть посмотрит, как они отреагируют. Кстати, о вынюхивании. Я просмотрел данные на наших джентльменов-медиков. Чертовски сложно было все это выкопать, а сколько еще предстоит сделать!.. Но пока что нам нечему радоваться. — Он подтянул к себе стопку бумаг. — Вот, пожалуйста. Филлипс. Образование — Винчестер и Кембридж. Врачебная стажировка в клинике Томаса. Блистательный послужной список. Отличился на военной службе. Можете прочитать сами. Инспектор Аллисон целыми днями собирал эти сведения. Томас полон восторга по отношению к одному из своих самых блистательных учеников. Нигде никаких отрицательных сведений. А вот тут все, что собрал детектив-сержант Бейли на Робертса. Домашнее обучение в детстве. Болезненный ребенок. Медицинское образование получил в Эдинбурге и за границей, в Вене. После получения диплома выезжал в Канаду, Австралию и Новую Зеландию, в Англию вернулся после войны. Во время войны работал в Красном Кресте, в Бельгии. Работы по наследственности. Одну он мне дал почитать, и она чертовски хорошо написана. Наверное, придется подробнее изучить его жизнь за границей. Я завтра позвоню в Торонто. Нам придется проверить эту историю насчет передозировки морфия. И еще говорят о рутинной скучной работе! Господи, доколе!.. Томс: образование — Святой Бардольф, Эссекс и клиника Гая. Я позвонил своему приятелю в клинике Гая, который начинал с ним вместе. Тот считает, что Томс — очень хороший ассистент, но дальше не пойдет. Непримечательная, но безупречная карьера, кое-где расцвеченная небольшими скандалами из-за женщин. Вот бес! Мой друг весьма непохвально отозвался о Томсе. Он назвал его «похотливым паразитом». Больше у нас ничего нет.