Сергей Саканский - Формула Кошачьего царя

Через час, когда Жаров уже сидел в редакции и занимался с очередным номером «Курьера», ему позвонил из управления Пилипенко.

– Минин произвел вскрытие, – сообщил он. – Похоже, что его и вправду искусали коты. На всем теле следы именно кошачьих челюстей.

– То есть как? – удивился Жаров. – Напали на взрослого человека коты, двенадцать, словно группа присяжных, и закусали его до смерти? И он не смог сопротивляться?

– Если он был в сознании. Дело в том, что один укус пришелся как раз на сонную артерию, и он был смертельным.

– Самый первый укус…

– Возможно. В любом случае, завтра же я прекращу это безобразие. Уже связался с бригадой очистки. Всех этих котов необходимо изъять.

– Я поеду с вами, – сказал Жаров.

– Оно тебе надо? Впрочем, как хочешь, – на этом Пилипенко прервал разговор.

Жаров точно знал, чего ему надо. Не говоря о том, что Лидочка завтра была выходная… Снимок, отражающий ловлю котов ребятами из очистки, украсил бы первую полосу газеты, наряду с портретом следователя, примеряющего маску пустырника. Впрочем, истории с котами и с Пустырником никак не были связаны и тянули на две отдельных статьи.

В самом деле… Карасик работал чудовищем на пустыре. Это одно. Карасик повесил Пушистика – это другое. Карасика за это загрызли коты. Это уже никуда не годилось. «Магия Кошачьего Царя…» – вспомнил Жаров. – Вот где решение. Вот почему старушка так странно вела себя… Допустим, существует какой-то нетрадиционный, действительно магический способ организовать животных в стаю. И старушка это колдовство применила. Узнав о том, что магия сработала и ее коты действительно убили Карасика, Анна Трофимовна насмерть перепугалась.

Правда, чтобы принять такую мысль, надо окончательно поверить в то, что колдовство в принципе возможно… Но разве может существовать столько книг на пустом месте? Соображая насчет чего-то потустороннего, Жаров исходил из того, что уже тысячелетия люди упорно верят в волшебство. Может быть, эта самая вера каким-то образом действительно материализуется?

На ночь Жаров поставил аккумуляторы своей цифровой камеры на зарядку и, засыпая, все думал о колдовстве и прочей чертовщине, постоянно задавая себе вопрос: а верит ли он сам во все это? Однако то, что принесла наутро реальность, было гораздо причудливее любой фантазии, и фотографировать пришлось не подвиги бригады очистки, а совсем другое…

Машина из очистки прибыла на несколько минут раньше, нежели Пилипенко и Жаров на милицейском «Жигуленке». Двое здоровых узколобых парней в специальных комбинезонах с прочными пластиковыми мешками по бокам грелись на весеннем солнышке подле своей «Газели». Машина была выкрашена в темно-зеленый цвет и оборудована под передвижную тюрьму для животных. Все четверо молча поднялись по лестнице и позвонили у дверей третьей квартиры.

Вышла запанная, простоволосая Лидочка. Улыбнувшись было Жарову, насторожилась, увидев незнакомых людей.

– Решением администрации города, – торжественно объявил Жаров, – эта квартира подлежит принудительной очистке от расплодившихся животных.

– Шутишь? – удивилась Лидочка.

– Есть документы.

Пилипенко молча достал и протянул девушке официальный ордер. Мельком его проглядев, Лидочка произнесла торжествующим шепотом:

– Ура!

Жаров постучался в дверь Анны Трофимовны. Никто не ответил. Жаров прислушался. За дверью раздалось мяуканье.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Возможно, старушка еще спит. Не станем ее будить. Займемся котами, которые в другой комнате.

– Это пожалуйста! – весело ответила Лидочка и распахнула соседнюю дверь. Нахмурилась: – Странно. Тут никого нет.

– Наверное, они все там, – сказал один из парней очистки. – Я нюхом чую.

Действительно, в комнате старушки продолжалось многоголосое мяуканье, урчанье… Вот послышался мягкий шлепок: это какая-то кошка спрыгнула на пол с высоты. Жаров постучал в дверь более решительно. Нет ответа, лишь усилились кошачьи голоса. Дернул дверь – заперта изнутри.

– Запах знакомый, – пробурчал Пилипенко. – Ага, валерьянка! Она что, устраивает своим котам массовые попойки?

– Ни разу не замечала, – произнесла Лидочка, потянув носом. – И вправду, пахнет валерьянкой, будто флакон разбили.

– Анна Трофимовна, откройте, – громко сказал Жаров, забарабанив в дверь.

– Что будем делать? – спросил парень из очистки. – Ломать?

– Подожди, – сказал Пилипенко. – Это первый этаж. Сначала заглянем в окно.

Пилипенко и Жаров спустились во двор. Из-за высокого цоколя просто так добраться до окна было нельзя.

– Давай, как в восьмом классе, в медицинском общежитии, – сказал Пилипенко, сцепив ладони внизу живота.

Жаров сразу понял, о чем речь и почувствовал, что краснеет от собственного воспоминания. Он снял ботинки и наступил на ладони друга, затем перешагнул на его плечи. То, что он увидел в окне, заставило его содрогнуться.

В нескольких сухих и точных фразах Жаров обрисовал картину следователю. Старушка лежала на полу, со всех сторон ее тело облепили коты, казалось, они просто поедают ее.

– Ты можешь открыть окно? – поинтересовался Пилипенко.

– Попробую.

Окно было притворено, но не заперто. Жаров легко распахнул створки и перекинул ногу через подоконник. Увидев его, коты бросились врассыпную. Тело старушки, теперь открытое, было сплошь в мелких укусах – точно, как труп Карасика. Поскольку она была в одной ночной рубашке, эти многочисленные раны еще пуще бросались в глаза. Не было никакого сомнения: хозяйку убили ее коты.

Жаров перегнулся через подоконник, принял у друга свои ботинки и натянул их. Затем обошел мертвую старушку и открыл дверь. Узколобые ребята из очистки сделали свое дело быстро и качественно: не обращая внимания на труп, отловили котов и набили ими свои мешки, став от этого значительно толще.

– Что вы с ними сделаете? – поинтересовался Пилипенко.

– Известно, что, – сказал один из парней, проведя ребром ладонью по горлу.

– Не надо! – строго сказал Пилипенко. – Думаю, что до конца расследования животные должны остаться целыми. Вот что. Отвезите их в собачий питомник. Найдите там Ярцева, кинолога. Пусть устроит котов в свободную клетку.

В комнате стоял крепкий запах валерьянки. При беглом осмотре в углу была обнаружена большая миска с какой-то кашицей, откуда, вероятно, хлебали коты. Жаров обратил внимание на книгу, что лежала на столе раскрытой, ту самую, что вчера старушка держала в руках.

Это был явно какой-то рецепт: пять крупных роз, отварной рис, валерьянка… Нет никакого сомнения, что содержимое миски приготовлено именно по этому рецепту. Жаров перевернул страницу назад.