Джон Карр - Капкан для призрака

— Ну, хорошо. И что же следует из того, что леди Калдер сказала именно так?

— То, что она сказала неправду. Эти вещи она держала под замком. Миссис Хеншью готова показать это под присягой. Если Глайнис Стакли каким-то образом заполучила купальный костюм или купальный халат в этом доме, то это могло быть только в том случае, если ей их дала сама сестра.

Такова первая улика, свидетельствующая против этой дамы, доктор. Вторая улика — это велосипед. Этот велосипед обычно держат в сарайчике с северной стороны дома, недалеко от велосипедной дорожки, ведущей к шоссе. Она говорит, что ездила на этом велосипеде по окрестностям вплоть до той минуты, когда сразу после шести часов встретилась с Ормистоном. Юный мистер Ормистон клянется, насколько этот парень вообще может клясться, что он вообще ее не видел.

А что можно сказать о том отрезке шнура, которым убийца воспользовался, чтобы задушить Глайнис Стакли? Разве правдоподобно, что кто-то совершенно посторонний пришел в дом, чтобы найти там орудие убийства? Как ему вообще пришло в голову, что там можно найти шнур? Или что шнур можно найти в задней комнате, где его неделю назад оставили мастера, чинившие слуховое окно?

— Секундочку, мистер Твигг! Вы можете доказать, что этот шнур находился в задней комнате?

— Ха! Могу. Это сообщила миссис Хеншью.

Каллингфорд Эббот сел и принялся насвистывать сквозь зубы. В салоне стоял сплошной гул от разговоров. Твигг вытянул руку вперед.

— А теперь послушайте, доктор. Вы не хотите, чтобы я подверг допросу леди Калдер, верно? Хорошо, я не стану ее допрашивать. Вы хотите получить шанс, чтобы иметь возможность защитить ее, так? Хорошо, я даю вам этот шанс. В том случае, если бы это дело поручили вам, что бы вы сделали?

— Если вы говорите серьезно…

— Серьезно. Что бы вы сделали, будь вы на моем месте?

— Во-первых, — сказал Гарт, — я бы прочел книгу, которая называется «Чьей рукой?». Во-вторых, поинтересовался бы, что случилось с Майклом Филдингом.

— С Майклом Филдингом? Меня удивляет, что вы снова заговорили об этой ерунде.

— Куда же он подевался, в таком случае? Он сказал, что вернется, однако не вернулся. Вот на столе его котелок. А где же он сам?

И в этот момент Гарт увидел Марион Боствик.

Он смотрел поверх плеча Твигга в западную часть салона, где было несколько полированных инкрустированных деревянных дверей, ведущих в холл. В одной из этих дверей стояла Марион Боствик в белом платье, высоко вскинув голову и повернувшись лицом в сторону салона. Казалось, что она скорее кого-то ждет, а не просто из любопытства разглядывает салон. Она была одна.

— В пятницу ночью, — неожиданно сказал Гарт, не спуская глаз с Марион, — я дал определенное обещание одной особе. До сих пор я это обещание не нарушил, однако ради леди Калдер мне вскоре придется это сделать.

— Гм. Какое обещание, доктор?

— Об этом вы узнаете в свое время. И если вы не хотите поискать Майкла Филдинга, то это сделаю я. Извините.

И Гарт направился в сторону холла.

Твигг что-то проворчал ему вслед, но его слов никто не расслышал. Каллингфорд Эббот тоже что-то сказал, но Гарт уже не обращал на это внимания.

Он не мог идти быстро, чтобы не привлечь к себе внимание. Ему казалось, что это длилось несколько минут, однако в действительности прошло не более шести или семи секунд, когда он подошел к полированным инкрустированным дверям. Он хотел вспомнить лицо официанта, передавшего сообщение Майклу, однако в тот момент, как это и бывает в большинстве случаев, когда речь идет о лицах официантов, не обратил на него особого внимания.

В холле было много людей. Гирлянды электрических лампочек освещали полированную деревянную обшивку холла, подчеркивая его архитектурную красоту. Стены на высоте около четырех метров были украшены фризом, состоящим как минимум из двадцати панелей, на каждой из которых был изображен какой-нибудь боевой корабль флота Его Королевского Величества, полным ходом плывущий в облаках дыма. На центральной панели прямо над огромной дверью, ведущей на Виктория-авеню, был изображен бронированный дредноут новейшего типа, недавно пополнивший военный флот.

Однако лишь эти картины соответствовали драматизму ситуации.

Портье стоял за своей стойкой и не обращал никакого внимания на звонивший телефон. Два лифта, каждый из которых приводил в действие служитель в белых перчатках, подтягивающий стальной трос, двигались до шестого этажа и обратно вниз. Вокруг холла, словно кареты в Гайд-Парк-Гарденз, медленно и церемонно прогуливались женщины в шляпах.

Эти шляпы казались большими, поскольку имели узкие поля; их украшали букеты цветов и перья. Все женщины были в перчатках, так же как и мужчины. С точки зрения Твигга это означало бы проблему с отпечатками пальцев, если бы…

Марион тоже исчезла. По крайней мере, Гарт нигде ее не видел.

А куда, черт бы его побрал, подевался этот Майкл?

Все эти шляпы и равнодушные лица под ними словно парализовали Гарта и сделали его бессильным. Тут мимо него проплыла фигура, показавшаяся ему знакомой, фигура в полосатом жилете, а поскольку здесь он не мог кричать, он просто преградил путь этой фигуре и вынудил ее остановиться.

— Это вы, да?

— Сэр?

— Вы, случайно, не тот официант, который четверть часа назад передал сообщение от одной дамы молодому человеку, находившемуся вместе со мной в салоне?

— Нет, сэр, это не я. Такие поручения выполняет посыльный. Прошу прощения, сэр…

— Секундочку. Вы обслуживаете гостей здесь или в салоне?

— Здесь, сэр.

— Вы сегодня уже давно находитесь здесь?

— Около получаса, сэр. Если вы соблаговолите…

— В таком случае вы по крайней мере должны были хотя бы видеть его. В холле тогда еще не было всех этих людей. — Гарт быстро описал Майкла. — Он куда-то торопился и был без шляпы и перчаток. — Из руки Гарта в руку официанта незаметно перешли деньги. — Может, я смогу немного освежить вашу память? Вы в самом деле вообще его не видели?

Официант отвернулся, несколько секунд боролся сам с собой и снова повернул голову к Гарту.

— Возможно, я передал сообщение от одной дамы, сэр. Иногда мне приходится это делать.

— Кто она была, эта дама? Вы можете описать ее?

— Нет, сэр, не могу. Я ведь не мог разглядывать эту даму. Это была просто дама.

— Послушайте, я вовсе не ревнивый муж, который шпионит за своей женой. Это дело гораздо важнее. Вспомните, и я еще раз освежу вашу память.

Официант начал говорить тише и внезапно превратился в обыкновенного человека.

— Больше денег я не могу взять, сэр, — испуганно прошептал он. — Это ни к чему, даже если бы вы дали мне десять фунтов. Мы не имеем права разглядывать гостей, и поэтому я тогда не разглядывал ее. К тому же она говорила мне на ухо и при этом стояла сзади. Честное слово.