Эрл Гарднер - Дело молчаливого партнера

Там, где спиртное течет рекой и где ни на минуту не ослабевает азарт, неудачливый игрок, которому проигрыш был не по средствам, легко мог «взбрыкнуть». Но если проигравший привык садиться за игорный стол в смокинге, если его окружали все атрибуты богатства, то он, как правило, делал вид, что ему просто не повезло, с достоинством расплачивался и покидал клуб. Лишь дома, сняв смокинг, при беспощадном свете дня он начинал понимать, что проигрыш — всегда проигрыш, раскаивался и осуждал себя. Он вдруг осознавал, что слова «проигрывать, как джентльмен» повторяют обычно те, кто на этом наживается, а на деле — это грабеж. Но уже никто ничего не мог исправить.

Возможно, Эстер Дилмейер и не понимала по-настоящему всю сложность взаимоотношений между посетителями этого этажа, но зато знала достаточно точно, как себя вести в разных обстоятельствах. Если, например, ее вызывали играть в ночной клуб как актрису шоу — это одно, а если нужно было стать игрушкой для какого-то гостя, который интересовался не спектаклем, а ее бедрами, — это совсем другое. Когда Эстер проходила между столиками верхнего этажа, где не было слышно громкого смеха, не нужно было соблазнительно трясти плечами и бедрами, она выступала совсем в другом обличье: светской дамы. Правда, женщины относились к Эстер с холодным презрением, зато мужчины заглядывались на нее, предвкушая немало удовольствия. С такими она обращалась фамильярно, что было следствием ее презрения к подобного рода публике.

В этот раз Эстер Дилмейер сидела за столиком у окна, тщательно пряча свою досаду.

Играя бокалом с пивом, которое выглядело для окружающих как шампанское, она по привычке кривила губы в полуулыбке. Сегодня что-то не ладилось в ее деле: вот уже несколько часов она сидела в ожидании клиентов. Повторялась одна и та же история: те из мужчин, кто были с женами, смотрели на нее с завистью, строя сумасшедшие планы вернуться сюда на следующую ночь, когда будут одни; те же, что были без пары, использовали один из пяти стандартных методов, которые Эстер научилась мгновенно распознавать. Она считала свою работу все-таки подходящей, так как в конце концов можно будет нажить небольшой капиталец. Взамен юности и привлекательной внешности она получит деньги. Мужчин тянуло к ней, им разрешалось покупать для нее вино, но распускать руки не позволялось. Обычно она говорила, что через десять-пятнадцать минут явится муж, будет встречать ее или что-нибудь другое в таком же роде. Если же у мужчины были деньги, которые он хотел потратить, Эстер помогала ему это сделать. Когда попадался посетитель стоящий, она заигрывала с ним, обещая наверху гораздо большее, а тех, кто интересовался карточной игрой, сразу провожала наверх к столу с рулеткой. Там крупье проверял клиента в нескольких первых играх. Игрок азартный, осторожный, случайный, завзятый картежник — вот разные категории любителей острых ощущений. Выгодней всего тот, кто не хочет остаться побежденным, а стремится отыграться после поражения, если есть деньги. Существовала кодовая система сигналов между Эстер и крупье. Если на овце оказывалось много шерсти, ее стригли, тогда девушка оставалась, чтобы наблюдать за стрижкой. В противном случае Эстер отправлялась назад в клуб искать новые жертвы.

Эстер подняла глаза, когда Милдред Фолкнер подошла к ее столику и, встретив недовольный взгляд Эстер, улыбнулась. «Эта еще для чего пожаловала в довершение ко всему? — подумала про себя Эстер, стараясь сдержаться. — Может быть, она из тех женщин, муж которой, увлеченный красивой блондинкой на верхнем этаже, проигрался в пух и прах?» Она ненавидела таких мужчин. Здесь они — игроки, искатели приключений, а дома жалуются на судьбу и льют крокодиловы слезы, лгут и всячески изворачиваются, чтобы беззастенчиво начать все сначала при первой же возможности.

Милдред отодвинула стул и села, вежливо и приветливо поздоровавшись. Один из официантов остановился на приличном расстоянии, ожидая знака от Эстер. Начало не обещало ничего хорошего.

— Добрый вечер, — ответила Эстер весьма холодно.

— Вижу, что вы сидите совсем одна, и я одна, — заметила Милдред, вздохнув. — Кроме того, я устала от мужчин. Попробовала присесть и выпить коктейль, так трое успели по очереди нахально мне улыбнуться, пока я не поднялась. Разрешите угостить вас вином, а потом я уйду.

Эстер почувствовала облегчение, неприятностей вроде бы не предвиделось. Тогда она подозвала официанта, как бы говоря, что все в порядке.

— Еще один коктейль с шампанским? — спросила Милдред.

Блондинка кивнула.

— Принесите два, — попросила Милдред.

— А этот уберите, — заявила Эстер официанту, — он несвежий. — И, посмотрев на Милдред, улыбнулась.

Бывалая девица на этот раз не могла понять, почему эта женщина сидит здесь так долго, но если она сама угощает, то в этом как будто нет ничего плохого. На всякий случай Эстер посмотрела на часики.

— Мой дружок что-то опаздывает.

— О, у вас свидание. Я должна была догадаться, простите. Постараюсь не задержать вас.

— Все в порядке, сидите, еще есть время, чтобы выпить. Бездельник запаздывает не в первый раз… Черт с ним!

— Не встречала ли я вас где-то раньше? — спросила Милдред. — Ваше лицо мне очень знакомо.

— Не думаю, ошибаетесь, по всей вероятности. — И Эстер отрицательно покачала головой.

— Все-таки где-то… О, подождите минуточку, теперь я точно вспомнила. Вы ведь были в пострадавшей машине? Да, конечно, это были вы!

— Значит, вы видели этот удар?

— Да, в тот момент я как раз шла через улицу. Если это ваш друг был рядом в машине, то его стоит подождать.

— Этого? — поморщилась Эстер презрительно. — Он, конечно, хорош, но предатель. Мой дружок — другой, его зовут Синдлер, тоже красавчик, и знает об этом, чертов сын. А вы чем занимаетесь? Правда, может, меня это не касается?

— О, у меня есть свое собственное маленькое дело. Владею тремя магазинами.

— Великий Боже, должно быть, прекрасно работать на себя и быть независимой, — задумчиво сказала Эстер. — Как бы хотелось иметь настоящее дело, заниматься тем, что любишь, вместо того, чтобы быть подсадной уткой.

— Подсадной уткой! — спросила Милдред.

— Да, я зазывала.

— О, понятно.

— Нет, вам этого не понять, не всякий сможет, даже если попытается. Дело отвратительное.

— А почему бы вам это не бросить и не подыскать что-нибудь другое?

— А как? Не зная ни машинописи, ни стенографии, не имея никакого делового навыка, можно разве что пойти мыть полы или выполнять работу по дому для женщины, которая хочет сохранить красоту рук и проводить время, играя в бридж. А есть и другая работа для хорошенькой женщины, умеющей ладить с мужчинами. Некоторые даже приглашают, но, по-моему, этот заработок еще хуже моего.