Гастон Леру - Дама в черном

Таким образом, попась в форт можно было лишь через северные ворота, охраняемые двумя башнями, А и AI, связанными общим сводом. Эти башни, сильно пострадавшие во время последних нападений генуэзцев, Ранс привел в сносное состояние, пригодное для жилья. В них помещалась прислуга. Низ башни А служил помещением для привратника. Небольшая дверь вела из башни А под свод ворот и позволяла сторожу, не выходя из своей комнаты, следить за проходящими. Тяжелые дубовые ворота, окованные железом, стояли бесчисленное число лет открытыми, — настолько трудно было открывать и закрывать их, — и вход в замок защищался лишь небольшой решеткой, которую каждый входящий, кем бы он ни был, открывал сам. Проникнуть в замок можно было лишь через этот вход. Как я уже сказал, пройдя эти ворота, вошедший попадал на первый двор, закрытый со всех сторон оградой и башнями, или, вернее, развалинами башен. Ограда не сохранила своей первоначальной высоты. Прежние куртины, соединявшие башни, были уничтожены и заменены круговым валом, к которому из двора вел довольно пологий скат. Вал окаймлялся с наружной стороны парапетом с бойницами для небольших орудий. Это преобразование было произведено в XV столетии, когда каждому владельцу замка приходилось принимать в расчет артиллерию.

Что касается башен В, ВI и ВII, которые долго еще сохраняли свое первоначальное устройство и высоту, то переделка их ограничилась снятием остроконечных крыш и устройством вместо них площадок, удобных для установки пушек, позднее их сравняли с уровнем парапета, сохранив лишь наружные стены, выступавшие в форме полумесяцев. Эта перестройка была произведена в XVII веке, во время сооружения Нового замка, до сих пор сохранившего это название, хотя он и был уже наполовину в развалинах. Новый замок отмечен на плане BBI.

Засыпав снесенные башни землей, на образовавшихся площадках посадили пальмовые деревья, которые, однако, плохо прижились под ветром и брызгами морской воды. Нагнувшись над парапетом, опоясывавшим весь замок и нависавшим над скалой, образуя с ней одно целое, всякий мог убедиться, что замок остался таким же неприступным, как и в те времена, когда куртины стен достигали на две трети высоты старых башен. Волчицу пощадили, как я уже сказал. Старое помещение для челяди, прилегавшее к парапету между В и ВI, было отдано под конюшни и кухни.

Я описал всю переднюю часть замка Геркулеса. Во второй двор можно было попасть лишь через тайный проход Н, который мистер Артур Ранс называл башней Садовника и который представлял собой в сущности флигель с толстыми стенами, находившийся прежде под защитой башни ВI, а также другой, расположенной в С и совершенно уничтоженной при постройке Нового замка ССI. От ВII тянулась ограда со рвом, примыкавшая к башне Карла Смелого, выступая в С посреди первого двора в виде контрфорса [14] Контрфорс — каменная поперечная стенка, вертикальный выступ или ребро, усиливающее основную несущую конструкцию (в основном наружную стену) и воспринимающее горизонтальные усилия (например, распор от сводов, перекрывающих здание). и совершенно отделяя его от второго. Ров существовал до сих пор, по-прежнему широкий и глубокий, но ограда была уничтожена по всей длине Нового замка, ее вполне заменила стена замка. Центральная дверь в D, которой теперь не существует, выходила на мост, переброшенный через ров и служивший для непосредственного сообщения с первым двором. Этот подъемный мост был снят или обрушился, и, так как окна замка располагались высоко надо рвом и сохранили свои толстые железные решетки, можно было с уверенностью сказать, что второй двор оставался таким же недоступным, как и в то время, когда Нового замка еще не существовало и двор отделялся высокой оградой.

Уровень этого второго двора, двора Карла Смелого, как его называли, был несколько выше уровня первого. Скала образовывала в этом месте естественный приподнятый пьедестал для величественной и мрачной громады Старого замка, совершенно квадратного, прямого, высеченного точно из одной гранитной глыбы, — Старого замка, отбрасывающего свою длинную тень на светлую поверхность воды. Доступ в Старый замок F был возможен через единственную дверь К. Старожилы этой местности называли его не иначе как Квадратной башней в отличие от Круглой башни Карла Смелого. Такой же, как и в первом дворе, парапет связывал между собою башни ВII, F и L, опоясывая со всех сторон второй двор.

Мы уже упоминали о том, что Круглая башня была срезана по высоте наполовину и переделана владетелем Мортолы по планам самого Карла Смелого. Эта башня имела пятнадцать туазов [15] Туаз — французская единица длины, используемая до введения метрической системы; 1 туаз = 1,949 м. в наружном диаметре; в ее основании находился орудийный каземат, пол которого был на один туаз ниже уровня скальной площадки. Спуск сюда шел по откосу, приводившему в восьмиугольную залу, своды которой опирались на четыре толстые цилиндрические колонны. В стенах этой комнаты были сделаны три громадные амбразуры для трех больших орудий. В этой-то восьмигранной зале Эдит и хотела устроить обширную столовую, так как, с одной стороны, зала всегда оставалась живительно прохладной благодаря невероятной толщине стен, а с другой стороны, свет совершенно свободно проникал в нее через три амбразуры, которые были увеличены и превращены в окна, заделанные, как и все остальные, железными решетками. На верхнюю площадку этой башни, в которой работал дядя Эдит, новая владелица замка приказала принести плодородной земли и, засадив ее растениями и цветами, превратила в чудесный висячий сад.

Во всем замке XVII столетия, называемом Новым, отремонтировали только две спальни и маленькую гостиную на первом этаже. Здесь должны были разместиться мы с Рультабием; что касается молодых супругов Дарзак, то им отвели помещение в Квадратной башне.

Две комнаты на нижнем этаже этой башни были заняты старым Бобом. Станжерсон поместился на первом этаже Волчицы под комнатами Ранса и его жены.

Эдит пожелала лично показать нам наши комнаты. Она провела нас через залы с осыпающимися потолками, с провалившимися полами, с источенными плесенью стенами, но уцелевшие то здесь то там куски лепнины, трюмо, облупившееся панно, превращенная временем в лохмотья драпировка говорили о былой роскоши Нового замка, созданного в великий век фантазией Мортолы. Зато наши маленькие комнаты, которые разделяла гостиная, ничем не напоминали это великолепное прошлое. Они были чистые, без ковров, окрашенные в светлую краску и меблированные на современный лад. Они очень нам понравились.