Чарльз Тодд - Хладнокровное предательство

— Насколько я понял, мисс Аштон не приехала, когда ее сестра выходила за Джералда во второй раз.

Мисс Фрейзер просунула салфетку в кольцо.

— Неприятная у вас работа, верно? Изводить людей вопросами, совать нос в чужую жизнь.

— Лишь бы убийца не остался безнаказанным!

Она посмотрела на него в упор:

— Да, наверное…

Но что-то в лице Элизабет Фрейзер заставило его усомниться в том, что она с ним согласна.

Поздно ночью Ратлидж проснулся от головной боли и, накинув халат, спустился на кухню набрать холодной воды.

Тихо ступая в одних носках, он шел по коридору и гадал, бодрствуют ли другие постояльцы или наконец заснули, пусть и некрепко. В доме было тихо и темно, но теперешняя темнота казалась ему уютной и нестрашной.

«Через двери-то не видно, — напомнил ему Хэмиш. — В горе ночи бывают долгими!»

В передней части дома гуляли сквозняки; ноги у него сразу закоченели. Ратлидж покосился на входную дверь, но она оказалась заперта на засов. Когда он повернул в ту часть коридора, которая вела к кухне, на него повеяло леденящим холодом.

«Осторожно!» — предупредил Хэмиш.

Дверь в кухню была приоткрыта. Ратлидж замер на пороге. Кто здесь? На кухне тоже было темно, как во всем доме, но гораздо холоднее. Кто вошел в дом, не побеспокоив никого из обитателей? Если бы пожаловали те, кто сейчас ищет мальчика, они бы наверняка постучали.

Атмосфера как будто сразу сгустилась. Неужели убийца рыщет по гостинице в поисках новой жертвы? Или он уже приходил и ушел, сделав свое черное дело?

Ратлидж тихо прижался лицом к щели. Занавески задернуты, плита погашена — он едва видел спинки стульев.

Он переступил с ноги на ногу, стараясь получше разглядеть кухню, и вдруг увидел: дверь, ведущая во двор, распахнута.

Ничто не шелохнулось. Ни звука.

Вдруг кто-то у него на глазах заполнил собой дверной проем. Он увидел стройную фигуру, четкий силуэт на фоне снега. Изо рта у женщины вырвался клуб холодного пара.

Ратлидж узнал мисс Фрейзер. Она стояла на пороге и смотрела на склон горы, нависшей над двором. С того места, где находился сам Ратлидж, склон виделся огромной белой массой без начала и конца, заслонившей небо.

Держась за дверной косяк, Элизабет Фрейзер сделала шаг, другой… Но почти сразу сдалась, осторожно попятилась и медленно опустилась в свое кресло. Бросив последний взгляд на заснеженную гору, она вкатилась назад и закрыла дверь.

Звякнула щеколда.

Ратлиджу не хотелось, чтобы она увидела, как он за ней подглядывает. Прижавшись к стене, чтобы Элизабет Фрейзер не заметила его, если вдруг повернется, он вышел в коридор и беззвучно зашагал назад, к своей комнате.

Хэмиш заметил: «Не такая она и калека, как кажется из-за инвалидной коляски». Ратлидж медленно ответил:

— Не знаю. Может, принимает желаемое за действительное? А может, хочет вернуть то, чего лишена…

«Да, — ответил Хэмиш, — для девушки такая жизнь — не жизнь».

Когда утром Ратлидж спустился на кухню, завтрак был почти готов. Но у плиты стояла не мисс Фрейзер, а миссис Камминс. Она рассеянно разбивала яйца в большую сковородку. Услышав шаги, она повернулась:

— Доброе утро, инспектор! К сожалению, тосты у меня подгорели — правда, совсем чуть-чуть.

На плите засвистел чайник; Ратлидж предложил заварить чай.

Миссис Камминс явно обрадовалась:

— Ах, будьте так любезны! У меня руки не из того места растут.

Он заварил чай, нашел в кладовке за кухней масло и сливки и стал накрывать на стол. За этим занятием его и застал инспектор Грили.

Явно удивившись при виде миссис Камминс, Грили сказал:

— Доброе утро, Вера… инспектор.

— Что нового? — спросил Ратлидж.

— Зависит от того, что считать новостью, — ответил Грили, не сводя взгляда с миссис Камминс. — Наши поисковые партии побывали на всех фермах, прочесали все известные развалины, посмотрели все места, где мог спрятаться ребенок. Они готовы признать свое поражение. Прошло три дня — и никаких результатов.

— Что вам подсказывает ваше чутье?

— Мальчик мертв, по-иному и быть не может. Либо замерз в снегу, либо его догнал убийца. Сбылись наши опасения…

Что-то тихо напевая себе под нос, миссис Камминс сняла сковородку с плиты. Слова Грили ее как будто совсем не трогали — как будто инспектор рассказывал о погоде.

— Ненавижу сдаваться. Я никогда не любил сдаваться, — сказал Грили, выдвигая себе стул. — Чай готов?

— Только что кипел. — Ратлидж протянул ему чашку.

Инспектор стал жадно пить.

— Пожалуйста, поговорите с людьми. Может, вам удастся снова вселить в них надежду, — сказал Грили, вытирая губы. — Мои доводы на них уже не действуют.

— Они знают местность гораздо лучше меня. Но я попытаюсь.

— Тогда поехали! Давайте на вашей машине, так быстрее. Сегодня оттепель, скоро растает даже самый толстый лед. Нам нужно как можно скорее добраться до них.

В оттепель дороги развезло. Колеса вязли в скользкой грязи, и быстро ехать не получалось. Грили выругался, когда они едва не завязли на первой же тропе, на которую свернули с дороги. Зато на ферме, на заднем дворе, они увидели группу мужчин. Все пили чай и негромко переговаривались. Краснолицый хозяин дома с усталым лицом обвел рукой окрестности. При свете неяркого, водянистого солнца под дымчато-голубым небом земля была похожа на тяжелое одеяло из снега и камней.

Услышав рокот мотора, мужчины обернулись. Когда машина остановилась, хозяин и остальные подошли поздороваться с инспектором Грили, а потом стали с любопытством разглядывать приезжего из Лондона.

— Новостей у меня нет, — начал Грили, возвышая голос, чтобы все могли его слышать. — Но вот инспектор Ратлидж просит нас сделать еще одну попытку, потратить на поиски еще хотя бы день и пораскинуть мозгами, а не просто мерить шагами землю. Надо подумать, где мог укрыться парнишка в непогоду. Ему ведь нужна совсем небольшая норка. Мы, взрослые, такую даже не заметим, а мальчик мог туда заползти.

Хэмиш спросил: «Он что, произносит речь вместо тебя?»

Один из спасателей перебил Грили:

— Мы уже все обыскали, и даже больше. Мы не виноваты, просто мальчика нигде нет! — Взгляд у него был тяжелый, глаза красные от недосыпа и холодного ветра. — Нам надо за скотиной приглядывать, и потом, у всех свои семьи. Мы так устали, что не заметим очередную расщелину и, того и гляди, переломаем ноги. Черт побери, мы сделали все, что могли!

— Я знаю, Том Хестер, что уж ты ни за что не сдашься, пока не умерла последняя надежда! Но я все время думаю, что мальчишка где-то там, забился в расщелину и боится выходить. А может, он решил, что за ним гонятся! Он будет сидеть в своей норе, как раненый зверек, и найти его нужно нам.

Еще один фермер с кислым видом спросил: