Сирил Хейр - Простым ударом шила

— Мы тоже, — сдержанно заметил Моллет. — Посмотрим, миссис Хопкинсон, не сумеете ли вы нам в этом помочь, ответив на несколько вопросов.

— Конечно! На любые! Но вообще-то я, честно говоря, ничего не знаю, кроме того, что когда я нашла дверь запертой…

— Что вы делали в пятницу днем? — прервал поток ее речи Моллет.

Миссис Хопкинсон, казалось, была несколько обескуражена неожиданным вопросом.

— Ну-у, — неуверенно протянула она. — Да ничего особенного. Как всегда, полагаю. Пообедала в столовой вместе с Джудит Кларк. Потом вернулась в отдел и до чая трудилась не покладая рук, как прилежная девочка.

— Значит, вы никуда не выходили до того, как отправились в буфетную и увидели, что случилось с мисс Дэнвил?

— Н-нет… Впрочем, подождите секундочку, не совсем так. Разговаривая с полицией, нужно быть безукоризненно точной, не правда ли? Дайте вспомнить. Я работала, когда начал свистеть этот жуткий чайник. Мисс Дэнвил сразу рванула из комнаты. Она держала дверь открытой, чтобы вовремя услышать свисток. Она, знаете ли, была глуховата, но в этот раз услышала его сразу. Тогда я выскользнула за ней и отправилась сами знаете куда.

— Вы имеете в виду дамский туалет?

— Правильно.

— Вход в него расположен напротив входа в ваш отдел, — уточнил Джеллаби, сверяясь с планом, — и рядом со входом в буфетную?

— Да. Ну, там я провела некоторое время. Насколько я видела, больше в туалете никого не было. А когда вышла, проклятый свисток продолжал свистеть. Поэтому я пошла посмотреть, что там происходит. Я подумала, она или молится в буфетной и ничего не слышит или еще чем-нибудь таким занимается. С ней это частенько случалось: она могла впасть в свой религиозный экстаз в самый неожиданный момент. Жутковатое зрелище. Так вот, я обнаружила, что дверь заперта, и тут появились мисс Браун и мистер Петтигрю.

— Мы знаем, что было потом, — сказал Моллет, к явному разочарованию миссис Хопкинсон, которая сочла себя невежливо прерванной на самом интересном месте своего повествования. — Теперь я хочу спросить вас о другом. С вашей точки зрения, у мисс Дэнвил были враги среди сотрудников управления?

— Если вы имеете в виду меня, — воинственно ответила миссис Хопкинсон, — то скажу вам прямо: я ее не любила и не боюсь в этом признаться. Как раз накануне вечером у меня с ней произошла весьма бурная ссора. Но да будет вам известно, это вовсе не значит, что каждый раз, когда я ссорюсь с людьми, я начинаю втыкать в них острые предметы.

— Этого никто не предполагает, миссис Хопкинсон.

— Надеюсь, что нет, но я люблю изъясняться начистоту и люблю, когда начистоту изъясняются другие. Более того, я не имею ничего против того, чтобы рассказать вам, по какому поводу возникла ссора.

— Не утруждайтесь. Она возникла из-за того, что мисс Дэнвил поощряла внимание, которое мистер Филипс оказывает мисс Браун, не так ли?

— О! — воскликнула миссис Хопкинсон, явно умерив свой пыл. — Вы об этом уже знаете…

— Полагаю, непосредственной причиной последовавших неприятностей стало то, что вы сказали мисс Дэнвил, будто мистер Филипс является женатым мужчиной?

— Да. И не стыжусь признаться, что была полной дурой. Бесполезно спрашивать меня, откуда эта идея пришла мне в голову, но я была уверена в этом так же, как в том, что сижу сейчас здесь. А когда подобное втемяшивается мне в голову, я не могу держать это в себе. Такая уж у меня натура. Я просто не могла видеть, как охмуряют молодую девушку. Когда мистер Петтигрю сказал мне, что может доказать факт смерти миссис Филипс, меня как обухом по голове ударило. И он до смерти напугал меня разговорами о судебном преследовании. Но теперь бесполезно что-либо против меня затевать, потому что в тот же вечер я прямо призналась мистеру Филипсу в том, что наговорила, и заверила его, что и я, и мисс Дэнвил знаем теперь, что это неправда. И должна заметить, он был исключительно мил — воспринял все совершенно спокойно, как настоящий джентльмен, хотя и не является таковым. — Подумав, миссис Хопкинсон добавила: — Но я по-прежнему уверена, что он охотится за мисс Браун только из-за денег. И я не вижу, как он мог бы предъявить мне иск после того, как принял мои извинения, а вы?

— Давайте вернемся к мисс Дэнвил, — предложил Моллет, воспользовавшись тем, что красноречие миссис Хопкинсон наконец иссякло.

— К мисс Дэнвил? Да о ней, собственно, и сказать больше нечего. Она была настоящей занудой, всегда устраивала путаницу в отделе. Я просто не могла стерпеть того, что она подбивает мисс Браун выйти замуж за мистера Филипса. Я, конечно, не слышала этого своими ушами, но не сомневаюсь, что она это делала. И что мисс Браун в нем нашла, не понимаю! Если уж ей так хочется выйти замуж за мужчину в возрасте, почему бы не предпочесть мистера Петтигрю? Невооруженным взглядом видно, что он был бы очень рад. О-о! А это идея, вы не находите? Предположим, это мистер Петтигрю убил мисс Дэнвил за то, что она мешала ему жениться на мисс Браун. Вы спрашивали о ее врагах, инспектор? Вот он-то и есть ее настоящий враг или должен был бы им быть.

Кончики усов Моллета ходили ходуном, но ему удалось сдержаться. Ровным голосом он произнес:

— Однажды вы уже чуть не попали в беду, миссис Хопкинсон, выдвинув бездоказательное обвинение. Впредь вам следует вести себя осмотрительнее.

— Помилуйте! — отмахнулась миссис Хопкинсон. — Это же просто фантазия, которая неожиданно пришла мне в голову. Я никому не пророню ни слова, клянусь. У вас еще есть ко мне вопросы, а то, честно признаться, приближается мое обеденное время.

— Только еще один. Не хотите ли вы рассказать нам что-нибудь о так называемом сюжете?

— Ах, о «сюжете»! Этот несчастный дурацкий «сюжет»! Вы же не думаете, что он имеет какое-то отношение к делу? Или думаете? Это же было просто развлечение. Все началось в тот вечер, когда мы узнали, что мистер Вуд пишет детективные романы. Потом замысел разрастался, разрастался — мистер Вуд предлагал новые повороты, мистер Иделман предлагал новые повороты, — и в моей бедной голове все это перестало умещаться. Я предлагала превратить «сюжет» в пьесу, чтобы развлечь ею публику на Рождество, но остальные и слышать об этом не желали, а потом, признаюсь честно, все это мне немного надоело. Тем не менее мы получали удовольствие от этой затеи, было очень весело красться по дому, придумывая, как мисс Дэнвил убьет управляющего и никто ничего об этом не узнает.

— Мисс Дэнвил эта забава не показалась веселой, когда она о ней узнала, — заметил Моллет.

— Во всем виноват мистер Рикаби. Его никто не просил вот так все вываливать. Препротивный субъект, нам не следовало вообще принимать его в игру.

— Но если бы из этого «сюжета» сделали пьесу, как предлагали вы, мисс Дэнвил все равно бы все узнала, — заметил инспектор.