Нацуки Сизуко - Третья дама

По своему обыкновению, Дайго направился к полкам, где стояли книги по защите окружающей среды. В этом читальном зале имелись книги по разнообразной тематике — истории, сельскому, лесному и морскому хозяйству, а также по защите окружающей среды. А здешняя коллекция книг по землепользованию была даже богаче, чем в университетской библиотеке.

Беспокойно поглядывая на дверь, Дайго принялся было читать один научный труд по сравнительному изучению состояния загрязнённости вод в префектуре, потом дал книгу библиотекарю, попросив его сделать копии с десяти страниц.

Он пробыл там до 15.30, но женщина, которую он ждал, так и не появилась. За это время в зал зашли и вышли несколько молодых посетительниц. Каждую из них он пристально разглядывал, но все они не обращали на него никакого внимания. По словам жены, мисс Цукава, позвонив утром, сказала, что встреча назначена на два и продлится около двух часов. Поэтому он решил подождать до четырёх. Остаток времени он по большей части провёл, наблюдая в окно за колышущимися на ветру верхушками тополей, и почти не заглядывал в книгу. В 16.10 он покинул библиотеку.

Он был раздосадован, сердит и чувствовал какое-то смутное беспокойство. Он так расстроился из-за этой новой неудачной попытки увидеться с Фумико, что даже дышать начал неровно. Он понятия не имел, что ему теперь делать. Если он сразу вернётся домой, то может своим видом расстроить жену и детей.

В итоге Дайго поступил совершенно несвойственным ему образом — отправился в коктейль-бар на одиннадцатом этаже большого отеля в центре города. Дайго знал поблизости множество других баров и кафе, но все они были ещё закрыты.

Дайго нашёл в баре местечко с видом на гавань и почти сразу выпил полпорции разбавленного виски. Он попытался сосредоточиться и проанализировать все события, произошедшие с момента получения подозрительного письма по настоящий момент. Он пытался найти объяснение целой цепочке событий, выстроенных некой женщиной, называвшей себя Цукава. Но почему-то он вдруг поймал себя на том, что думает совсем о другом — о своей ссоре с Йосими и о своём нынешнем положении. Похоже, всё вокруг начинало оборачиваться против него, и он, как никогда, остро ощущал свою изолированность. В конце концов настроение у него совсем испортилось.

Вот так всегда: стоило ему задуматься об этих вещах, и он впадал в нерешительность и депрессию.

Солнце начало клониться к закату, море посерело и покрылось рябью белых барашков.

Когда около семи Дайго прибыл домой, на пороге его встретила расстроенная Сихоко.

— Ну наконец-то! Тебе звонил из лаборатории господин Ямада. Кажется, у профессора Йосими дома случилось что-то страшное…

— Страшное?

— Он не посвящал меня в подробности, но Йосими…

В этот момент в передней зазвонил телефон. Дайго подскочил к аппарату и схватил трубку.

— Дайго? Здравствуйте. Это Ямада. — И без того пронзительный голос Ямады, казалось, с присвистом вырывался через ноздри.

— Жена сказала мне, у Йосими дома что-то произошло.

— Да. Кажется, Йосими мёртв.

— Что-о?..

— Некоторое время назад мне сообщила об этом его жена. Она куда-то выходила, а когда вернулась домой в шесть, то нашла Йосими бездыханным в гостиной.

— Бездыханным?

— Ну… я точно не знаю. Судя по всему, это была не естественная смерть, потому что они немедленно вызвали полицию. Я прямо сейчас собираюсь поехать к Йосими домой.

Почему-то у Дайго в голове сразу же промелькнула мысль — так вот она, весточка!

Оставив «технарей» снимать отпечатки пальцев, инспектор Фурукава из первого полицейского отделения Фукуоки вышел из гостиной. Он остановился в тёмной, уложенной каменной плиткой прихожей. Снаружи перед входом была разбита усыпанная песком парковочная стоянка, а сам двор отгорожен от внешнего мира аккуратно подстриженными зарослями камелий и миртов. Однако расстояние между крыльцом и воротами было довольно коротким. Чугунные ворота, судя по всему, днём никогда не закрывались.

Такие дома, как этот, не были уж столь огромными, чтобы их можно было назвать особняками. На противоположной стороне улицы два-три магазинчика, а за ними, чуть подалее, десятиэтажный многоквартирный дом. Это был район обитания среднего класса, и частный дом Йосими пока что был здесь самым большим.

За натянутой у ворот верёвкой топтались любопытные. Фурукава вдруг подумал, что обычно эта улица, должно быть, очень многолюдна. Днём здесь, наверное, снуют туда-сюда домохозяйки и распространители товаров, так что рано или поздно какой-нибудь очевидец всё же найдётся.

Фурукаве припомнилось выражение лица одного из полицейских, которого он посылал опрашивать жителей района. Фурукава велел парню во что бы то ни стало найти какого-нибудь очевидца — ведь за неимением каких бы то ни было улик на месте преступления подспорье в виде свидетеля могло сослужить следствию добрую службу.

Гостиная, в которой произошло убийство, была довольно просторной. Здесь умещались стандартный диван, солидные шкафы красного дерева и толстоворсый персидский ковёр. Когда Фурукава со своими людьми прибыл сюда, комната выглядела сумрачной и тихой, и на первый взгляд могло показаться, что здесь вовсе ничего не произошло. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было вкрадчивое урчание радиатора, но, хорошенько приглядевшись, Фурукава заметил на полу возле дивана распростёртое тело мужчины средних лет. На низеньком столике стояли чашечка с наполовину выпитым кофе и серебряный столовый прибор для сахара и сливок. Вот и всё, с чем им приходилось работать на месте преступления.

Вскоре следствие установило, что Акисигэ Йосими умер от принятой внутрь дозы цианида, подмешанной в кофе. Лёгкий запах миндаля и пятна на коже мертвеца были типичными признаками смерти, вызванной цианистым отравлением. Когда содержимое чашки прошло лабораторное обследование, источник яда только подтвердился.

Выходит, кто-то явился к Йосими, когда тот был дома один, и Йосими подал кофе в гостиную. Воспользовавшись случаем, убийца подсыпал цианид в чашку Йосими и дождался, когда тот выпьет и умрёт. Убийца скорее всего скрылся, прихватив с собой другую чашку. Чтобы не вызвать подозрения у Йосими, убийце пришлось тоже выпить кофе, а стало быть, оставить на чашке отпечатки пальцев и губ. Убийца предпочёл унести чашку с собой, а не смывать с неё водой уличающие его следы.

И убийца действительно не оставил никаких следов. Обследовав место преступления, полиция даже не смогла определить пол убийцы. Фурукава сильно сомневался, что они вообще найдут какие-нибудь отпечатки пальцев. Вот почему так важно было отыскать какого-нибудь очевидца, видевшего, как убийца входил или выходил из дома.