Нацуки Сизуко - Третья дама

Тело задушенной Мидори Нагахара оставили лежать в том положении, в каком оно было найдено, до приезда следственной группы из Одавары. Эда со своими людьми прибыл туда около половины десятого, и сейчас они как раз заканчивали первичный осмотр места происшествия, пытаясь найти ключи к разгадке.

— Примерно в семь пятнадцать нам позвонили из «Эмеральд вью» с просьбой принять меры к поискам жертвы, — проинформировал Эду стоявший рядом сержант местной полиции. Он был старше Эды и всё время сутулился, ёжась от холода. — Владелец «Эмеральд вью» приходится девушке отцом. Он позвонил примерно в семь пятнадцать и сказал, что она должна была играть сегодня в шесть тридцать на каком-то приёме в отеле, но почему-то туда не явилась. Он звонил ей домой и выяснил, что она уже выехала и что машины нет в гараже. Он подумал, что она решила заехать куда-нибудь ещё, поэтому сколько-то времени ждал, но она так и не появилась. Он справился у её самых близких друзей, но никто из них её этим вечером не видел. Тогда, опасаясь, как бы она не попала в аварию, он связался с нами.

После этого звонка двое местных полицейских выехали в отель, где мобилизовали ещё пару служащих на поиски пропавшей девушки. Следов автомобильной аварии они нигде не обнаружили, однако продолжали поиски ещё почти целый час. Примерно в восемь тридцать они вооружились фонарями и отправились на поиски снова. На этот раз, по словам старого сержанта, они нашли пропавший «порше», брошенный в лесу на склоне неподалёку от дома Мидори. Старика, судя по всему, раздражало, что руководить расследованием прислали какого-то сопляка — Эде и впрямь было тридцать с небольшим. А вышло всё очень просто — начальник окружной полиции слёг в больницу с переутомлением, его заместитель уехал в командировку, так что нравилось это кому или нет, а руководить расследованием назначили Эду. Сегодня он выступал в этой роли впервые.

— Когда вы нашли машину, Мидори была на заднем сиденье, удушенная шёлковым чулком. Ключ зажигания торчал в машине, но мотор был выключен. — Словно разговаривая с самим собой, Эда медленно повторил вслух эти факты. — В котором часу Мидори вышла из дома? — спросил он у местного сержанта.

— Её младшая сестра говорит, это было примерно в шесть двадцать или около того.

— Понятно.

Эда припомнил сейчас слова одного опытного полицейского из их команды, который предположил, что убийство произошло не позже семи. Это означало, что на каком-то отрезке между домом и отелем убийца забрался в машину Мидори, пригнал её сюда и задушил девушку. А в таком случае круг людей, способных совершить это, оказывался весьма и весьма ограниченным. Утром он, конечно же, пошлёт своих людей разыскивать возможных очевидцев. В это время года в Хаконэ не очень людно, так что проверить круг знакомств девушки будет не сложно.

Эда пребывал в общем-то в хорошем расположении духа. Сунув руки в карманы пальто и кутая подбородок в шарф, он вернулся к своей машине. Часы показывали чуть больше одиннадцати. Оставив следственную группу обшаривать окрестности в поисках следов, сам он отправился в дом Нагахара. Вести машину он предоставил своему молодому помощнику Игусе.

Прибыв в дом Нагахара, он обнаружил, что левая половина гаража занята чёрным «опелем», место справа пустовало. Этот «опель» явно стоял на своём месте. Эда загнал свою машину в гараж рядом с «опелем».

В старомодной гостиной было жарко от натопленного камина. Ничуть не раскрасневшиеся от жары, бледные и уставшие, его встретили там отец Мидори Макото и её младшая сестра Аканэ. Они тоже принимали участие в поисках Мидори и, когда «порше» был найден, оставались около него до приезда Эды и его людей. Они вернулись домой, только когда полиция приступила к осмотру места преступления. Разумеется, Эда уже коротко переговорил с ними обоими.

Нагахара пригласил Эду и Игусу поближе к огню со словами:

— Мы ценим ваши усилия… — Это был элегантный седовласый господин лет шестидесяти, своей наружностью производивший впечатление английского джентльмена. — Боюсь, моя жена слишком потрясена случившимся. Она сейчас отдыхает наверху. Я вызвал к ней нашего семейного доктора, так что, к сожалению, она пока не сможет ответить на ваши вопросы. — Умение сохранять учтивость даже в таких обстоятельствах, несомненно, было результатом многолетнего выступления в качестве владельца отеля.

Затем он представил полицейским свою младшую дочь Аканэ — высокую девушку в оранжевых брючках и сочетавшимся по цвету свитере. Не вставая, Аканэ только слегка кивнула, когда её представили. На сестру она походила ярко выраженными, почти европейскими, чертами лица. Даже сейчас, когда глаза её были красны и припухли от слёз, в ней чувствовалась свойственная её натуре живость характера.

Коротко выразив свои соболезнования по поводу случившегося, Эда принялся расспрашивать старшего Нагахару о Мидори.

— В ноябре ей исполнилось двадцать семь. После окончания Токийской консерватории она три года училась в Европе, а потом выступала в частных клубах в токийском районе Акасака. Она жила, как ей нравится, но, когда ей исполнилось двадцать пять, я попросил её вернуться домой. Я считал, что ей пора подумать о замужестве.

Нагахара отвечал на все вопросы Эды, хотя голос его дрожал и время от времени срывался.

— А она была с кем-нибудь помолвлена?

— Нет. У нас было несколько кандидатур, но все они ей чем-нибудь да не нравились.

— У неё был возлюбленный?

— Нет. Во всяком случае, насколько мне известно.

— Был ли у неё друг или кто-то, кому она симпатизировала?

— Она дружила с какими-то мужчинами, но никогда не знакомила меня с ними, так что мне трудно тут что-нибудь сказать.

В другой комнате зазвонил телефон, а ещё через несколько мгновений в гостиную вошла домработница средних лет, которая сообщила, что господину Нагахаре звонят из отеля. Извинившись, Нагахара вышел. Он говорил долго, но о чём, из гостиной было трудно разобрать.

Эда изучал профиль Аканэ, задумчиво смотревшей на огонь в камине, потом наконец сказал:

— Вы слышали, что сказал ваш отец, но как сестра Мидори вы, наверное, могли бы знать больше о её друзьях и знакомствах.

Аканэ перевела взгляд на Эду. По её зелёным глазам можно было судить о сильном характере.

— Ну так как же? Были у вашей сестры поклонники или близкие друзья мужского пола? Вы, конечно же, понимаете, что я так настойчиво интересуюсь этим вопросом, потому что на Мидори напали не с целью грабежа. И деньги, и украшения, и норковая шуба остались при ней, к тому же мы не обнаружили признаков борьбы. Похоже, убийца знал Мидори в лицо и имел возможность сесть в её машину. Это даёт нам основания подозревать, что убийство было совершено кем-то из её знакомых.