Николас Блейк - Бренна земная плоть

— Чашка чая, сэр, после трудной поездки наверняка благотворно подействует на вас, — сказала она с изысканной вежливостью. — Чай вкусный и крепкий.

Стрэйнджуэйз отхлебнул глоток и начал разговор. В этой деревушке трудно было узнать что-либо быстро и без околичностей.

— Я прибыл сюда, чтобы навести справки о семействе Файр, жившем в Мейнард-Хауз. Мне сказали, что вы лучше всех сможете ответить на этот вопрос.

— Значит, речь идет о Файрах? — дружелюбно сказала вдова, откидываясь в своей качалке. — О да, тут я смогу вам помочь. Я ведь жила в Большом доме с тех пор, как умер мой муж, — упокой Господь его душу! — и до самого пожара. Очень милые люди были эти мистер и миссис Файр: лучше не найти, если даже пройти пешком отсюда до Дублина.

— Вы, наверное, служили у них экономкой, миссис О'Брайен?

— Нет, — польщенно ответила старая женщина. — Меня взяли в дом кормилицей, когда родилась мисс Юдит. Ах, какая она была тогда крошка! Да и ее брат Дермут. Настоящий маленький джентльмен. Но проказник страшный…

— Детям, должно быть, было тут хорошо, раздольно и привольно. Да и когда они выросли — тоже.

— Все было бы хорошо, если бы их не отметила судьба, — вздохнула женщина. — Мистер Дермут вырос красавцем, так что за ним бегали все девушки в округе. И наездник он был первоклассный. Даже кубок выиграл в Дублине. Но духом он был так мятежен, что его мечтой стало попасть на войну. Не сказав никому ни слова, кроме мисс Юдит, он и еще один бездельник по имени Джек Ламберт убежали из дому. Через два дня мать получила от него письмо, что они уже в армии и вернутся домой с богатыми трофеями.

— Джек Ламберт?

— Да, это был один из садовников в доме Файров. Его рекомендовал мистеру Файру Вискаунт Фернс. И он действительно работал прилежно. Что с ним потом стало, я не знаю. А мистер Дермут погиб во Франции. Его отец так и не смог примириться со смертью сына. А ведь был сильным и здоровым мужчиной. И тем не менее умер через год после смерти Дермута. Миссис Файр прожила немногим больше. Она была последней из Файров; и мне кажется, трудно найти семью более несчастную, чем эта.

— Значит, мисс Юдит тоже умерла?

— Да… И причем раньше своего брата, бедная крошка. У меня было такое чувство, словно я потеряла собственного ребенка. Особенно тяжело было оттого, что она была такой несчастной… Дело в том, что она наложила на себя руки…

Старая женщина замолчала. Найджел почувствовал, что у него влажнеют глаза, и, видимо, не только от дыма. Странно: испытывать такое сочувствие к девушке, которую и в глаза не видел… А может быть, все-таки видел? У Стрэйнджуэйза забрезжило какое-то смутное воспоминание.

— Я вам налью еще чашечку, — сказала вдова О'Брайен. — А потом расскажу всю историю с самого начала.

— Мисс Юдит, — начала она, — обещала превратиться в чрезвычайно милую девушку. И была такой доброй, что отдала бы любому последнюю рубашку. Но, как и ее брат, она была довольно своенравна. И тем не менее невинна, как ангел небесный. Временами мне даже казалось, что слишком невинна для этого мира. Один из родственников мистера Файpa, мистер Кавендиш, проводил в Мейнард-Хауз каждое лето. Когда он появился впервые, мисс Юдит была еще подростком лет тринадцати. Он часто играл с ней, и она называла его дядя Эдвард. Это был красивый, благородный господин, всегда великолепно одетый. Он имел собственную машину. Юдит не часто видела машины в нашей местности, так как дворянство и знать были здесь довольно бедными. А через несколько лет мисс Юдит вдруг посчитала, что влюбилась в этого человека, хотя по возрасту он ей в отцы годился… Нет-нет, я ничего не хочу сказать против него. Он был благородным человеком, хотя, на наш ирландский взгляд, довольно чопорен. Мисс Юдит неоднократно заигрывала с ним, и ему это нравилось. В конце концов он тоже в нее влюбился. Если бы вы видели мисс Юдит, вы бы поняли, как это случилось. Она была самой красивой девушкой во всем графстве Бексфорд. И как я уже сказала, она считала, что любит его. Отец у нее был очень строгим и с дьявольским нравом. Юдит его побаивалась, хотя смелости ей было не занимать. Она знала, что отец придет в ярость, если узнает о ее любви, так как для него она все еще была маленьким ребенком. К тому же, поскольку она много читала, голова ее была полна самых разных романтических бредней, как и у всех девушек в ее возрасте. Она всячески утаивала свою любовь к мистеру Кавендишу. Она писала ему письма, а я должна была выносить их из дома и отправлять по почте. Тем не менее я думаю, что отец ее уже начал подозревать неладное. Мистер Кавендиш отвечал на письма мисс Юдит, посылая их на адрес ее подруги, чтобы отец по почерку не мог узнать отправителя.

Я не раз предупреждала мисс Юдит, что все это не доведет до добра, но она всякий раз лишь серчала на меня. Но это еще были пустяки по сравнению с тем, что произошло дальше. В один прекрасный день у нас в доме появился тот самый Джек Ламберт, о котором я вам уже говорила.

— Когда это было, миссис О'Брайен?

— Приблизительно за год до начала войны. Осенью, когда мистер Кавендиш уже уехал. Ламберту понадобилось совсем немного времени, чтобы буквально околдовать мисс Юдит. Парень он был что надо, и язык у него был подвешен отлично… Я хорошо помню тот день, когда мисс Юдит, смеясь и плача, пришла ко мне.

— Ах, Ненни! — сказала она. — Я так счастлива! Я люблю его. И не знаю, что мне делать.

— Потерпи, малютка, — сказала я. — Этим летом он наверняка вернется: Тебе скоро исполнится восемнадцать, и твой отец, возможно, согласится отпраздновать помолвку.

— Но я не его имею в виду! — вспыхнула она. — Я люблю Джека Ламберта…

— О Боже ты мой! — воскликнула я. — Ужель этого бездельника? Ведь он только садовник!

Но все мои уговоры были напрасны. Какая разница, садовник он или конюх, — она его любит и хочет выйти за него замуж. И она, конечно, боялась, что об этом узнает мистер Кавендиш, когда приедет к ним летом. Ей не хотелось его огорчать. Но в тот год Кавендиш так и не приехал, потому что началась война. Тем не менее он продолжал ей писать, и она ему отвечала, хотя и не так часто. Но сообщить, что между ними все кончено, она не решалась. Все это время она тайно встречалась с Джеком Ламбертом или выезжала с ним на прогулки на лошадях, так как он стал конюшим. А в те минуты, когда Ламберта не было рядом, Юдит мечтала о нем. Все видели, что происходит с девушкой, только отец ничего не замечал.

Так продолжалось около года. Девушка очень измучилась. Однажды мисс Юдит сказала, что, если папа не будет согласен на ее свадьбу с Ламбертом, она выйдет за него замуж тайком и убежит из дому. Я хорошо знала, что ее отец никогда на это не пойдет, так как он был строгим и гордым человеком. Он скорее отдаст ее в монастырь, чем позволит ей выйти замуж за человека низкого происхождения, как бы она его ни любила. Поэтому я сочла наилучшим выходом написать мистеру Кавендишу. И просила его приехать, так как надеялась, что ему удастся отговорить мисс Юдит от безрассудного поступка. В тот день, когда я ему написала, Юдит пришла ко мне и под секретом сообщила, что мистер Дермут и Джек хотят записаться в английскую армию и что теперь все в порядке. Он вернется с войны офицером и знаменитым человеком, и отец не сможет отказать им в браке.