Раймонд Чэндлер - Высокое окно

Дом ослепительно белый, и, если бы не разросшийся сад, совершенно новый на вид. По здешним понятиям довольно скромный: не больше четырнадцати комнат и, вероятно, всего один бассейн; низкие кирпичные стены, между кирпичами проступает застывший и подкрашенный белой краской бетонный раствор. Под крышей низкая железная балюстрада, выкрашенная в черный цвет. На большом серебряном почтовом ящике, висевшем у служебного входа, красуется надпись: «А. П. Морни».

Я оставил машину на улице и по асфальтовой аллее подошел к свежевыкрашенной белой боковой двери, по которой разбегались цветные блики от витражного навеса. Сзади, сбоку от дома, шофер мыл «кадиллак».

Дверь открылась, и на меня, презрительно скривившись, мрачно уставился филиппинец в белом пиджаке. Я протянул ему визитную карточку.

— К миссис Морни, — сказал я.

Он закрыл дверь. Придется ждать — дело привычное. От воды, струившейся по «кадиллаку», веяло прохладой. Шофер был коротышкой в бриджах, гетрах и пропотевшей рубашке. Похож на растолстевшего жокея, и так же насвистывает за работой, как конюх, когда тот чистит лошадь.

Колибри с красной шейкой нырнула в кусты возле двери, слегка всколыхнула длинные полые стебли и растаяла в воздухе, как будто ее и не было.

Дверь открылась, филиппинец протянул мне мою визитную карточку. Я не взял ее.

— Что вы хотеть?

Жесткий, потрескивающий, как яичная скорлупа, голос.

— Миссис Морни.

— Она нет дома.

— Вы что, этого не знали, когда брали карточку?

Он разжал пальцы, и карточка порхнула к моим ногам.

Ухмыльнулся, продемонстрировав работу дешевого зубного техника.

— Я знать, когда она мне говорить.

И захлопнул дверь у меня перед носом.

Я подобрал карточку и, обогнув дом, подошел к шоферу, который обдавал «кадиллак» водой из шланга и смывал с него грязь большой губкой. Красные пятна вокруг глаз, челка соломенных волос. К углу нижней губы прилепился потухший окурок.

Искоса глянул на меня, как человек, который всегда готов вступить в разговор, — лишь бы не работать.

— Где хозяин? — спросил я.

Сигарета подпрыгнула во рту. Вода по-прежнему тихо струилась по краске.

— Спроси в доме, приятель.

— Спрашивал. Захлопнули перед носом дверь.

— Очень сочувствую, приятель.

— А миссис Морни дома?

— Не в курсе. Я ведь при гараже. Чем-нибудь торгуешь?

Я показал ему карточку — другую, с моей профессией. Он положил, губку на капот, а шланг — на цемент. Переступил через струйку воды, чтобы вытереть руки о полотенце, висевшее на двери гаража. Выудил из кармана штанов спичку, чиркнул ею и, откинув назад голову, прикурил потухший окурок.

Лисьи глаза беспокойно бегают. Зашел за машину и кивнул мне головой. Я последовал за ним.

— Как у вас дела с деньжатами? — спросил он тихим, вкрадчивым голосом.

— Куры не клюют.

— За пятерку я готов начать думать.

— Боюсь, это будет тебе не по силам.

— А за десятку спою, как четыре канарейки под гитару.

— Не люблю хорового пения.

— Кончай хохмить. — Он исподлобья взглянул на меня.

— Не хочу, чтобы ты потерял работу, сынок. Меня интересует только одно: миссис Морни дома? Это стоит больше доллара?

— За меня не беспокойся, приятель. Я — на хорошем счету.

— У Морни или у кого-нибудь еще?

— Так я тебе и ответил всего за один доллар.

— За два.

— А ты случаем не на него работаешь? — Он подозрительно осмотрел меня.

— Ну.

— Врешь.

— Ну.

— Давай два доллара, — выпалил он.

Я дал.

— Она в саду за домом, с хахалем, — сказал он. — Хахаль что надо. Главное, чтобы муж работал, а любовник — нет, и все на мази, понял?

Он подмигнул.

— Смотри, как бы тебя в сточной канаве не утопили.

— Это меня-то? Нет, я не такой дурак. Знаю их как облупленных. Всю жизнь за нос водил.

Потер две долларовых бумажки между ладонями, подул на них, сложил в длину и в ширину и спрятал в кармашек для часов.

— Но это еще цветочки, — сказал он. — Если накинешь пятерку…

Довольно крупный светлый кокер-спаниель бросился к «кадиллаку», слегка поскользнулся на мокром цементе, легко взмыл в воздух, ткнулся мне в живот всеми четырьмя лапами, облизал лицо, рухнул на землю, обежал вокруг, уселся у меня под ногами, высунул язык и тяжело задышал.

Я переступил через него, облокотился на машину и вынул носовой платок.

— Хитклиф! Хитклиф! — позвал мужской голос. На бетонной дорожке послышались шаги.

— Хитклиф здесь, — угрюмо отозвался шофер.

— Хитклиф?

— Ну да, собаку зовут Хитклиф, неужели непонятно.

— «Грозовой перевал» [1] Персонаж романа Э. Бронте «Грозовой перевал». ? — уточнил я.

— Опять околесицу несешь, — хмыкнул он. — Тихо! Идет!

Взял губку и шланг и снова стал мыть машину. Я отошел в сторону. Проклятый пес тут же опять ткнулся мне в ноги, так что я чуть не упал.

— Эй! Хитклиф! — еще громче позвал мужской голос, и в проходе между отгороженными решеткой кустами роз появился человек.

Высокий, смуглый, с гладкой оливковой кожей, блестящими черными глазами, ослепительно белыми зубами. Баки. Узкие черные усики. Баки очень длинные, слишком длинные. Белая рубашка с вышитыми на кармане инициалами, широкие белые брюки, белые туфли. На худом загорелом запястье наручные часы с золотой цепочкой. Вокруг тонкой бронзовой шеи желтый шейный платок.

Увидел, что собака сидит у меня в ногах, и это ему не понравилось. Щелкнул длинными пальцами и четким, резким голосом бросил:

— Ко мне, Хитклиф!

Собака тяжело дышала и не шевелилась, только еще тесней прижалась к моей правой ноге.

— Кто вы такой? — спросил он, пристально посмотрев на меня.

Я протянул ему визитную карточку. Оливковые пальцы взяли ее. Собака потихоньку выбралась у меня из-под ног, обогнула машину спереди и скрылась.

— Марло, — сказал он. — Марло, да? Детектив? Что вам надо?

— Повидать миссис Морни.

Он оглядел меня с ног до головы, блестящие черные глаза из-под пушистых длинных ресниц медленно скользили по моему лицу:

— Разве вам не сказали, что ее нет?

— Сказали, но я не поверил. Вы мистер Морни?

— Нет.

— Это мистер Венниер, — процедил у меня за спиной шофер, вызывающе растягивая слова. — Мистер Венниер — друг дома. Частенько у нас бывает.

Венниер посмотрел мимо меня, глаза у него злобно вспыхнули. Шофер вышел из-за машины и с презрительной миной небрежно выплюнул изо рта окурок.

— Я сказал сыщику, что хозяина нет, мистер Венниер.

— Понятно.

— Сказал, что дома только миссис Морни и вы. Не надо было?

— Нечего лезть не в свое дело, — сказал Венниер.

— Черт, как же это я не сообразил, — хмыкнул шофер.

— Убирайся, пока я не свернул тебе шею, мерзавец, — сказал Венниер.

Шофер спокойно посмотрел на него, скрылся в гараже и опять начал насвистывать. Венниер перевел злобный взгляд на меня и бросил: