Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Все в порядке, — сказал Гилд. — Думаю, мы его поймаем. Есть кое-какие новости. Йоргенсена опознали как Келтермэна.

— Кто опознал?

— Я послал человека поговорить с девицей, которая подтвердила алиби Йоргенсена, с этой самой Ольгой Фентон, и он в конце концов добился своего. Хотя, он говорит, что относительно алиби девица стояла на своем. Я это еще раз проверю и попробую ее расколоть. Хотите, поедем вместе?

Я посмотрел на часы и сказал:

— Я бы с удовольствием, но уже слишком поздно. Его еще не взяли?

— Ордер получен. — Гилд посмотрел на меня задумчиво. — Эта крошка должна будет кое-что рассказать!

Я улыбнулся.

— Теперь кто, по-вашему, убил Вулф?

— Тут я спокоен, — сказал Гилд. — Дайте мне возможность поприжать необходимое количество народа, и я тут же выясню истину.

На улице Гилд пообещал держать меня в курсе дела, мы пожали друг другу руки и разошлись. Через пару секунд Гилд догнал меня и попросил передать наилучшие пожелания Норе.

Вернувшись домой, я передал Норе привет от Гилда и рассказал ей новости дня.

— Мне тоже поручено передать тебе кое-что, — сказала Нора. — Заходил Гилберт Вайнент и страшно расстроился из-за того, что тебя не застал. Он попросил передать, что ему нужно сказать тебе нечто «крайне важное»..

— Наверное, он обнаружил, что Йоргенсен обладает материнской наследственностью.

— Думаешь, это Йоргенсен ее убил? — спросила Нора.

— Думал, что знаю, кто это сделал, — сказал я, — но сейчас все так запуталось, что можно только строить догадки.

— И о чем же ты догадываешься?

— Мими, Йоргенсен, Вайнент, Нанхейм, Гилберт, Дороти, тетя Алиса, Морелли, ты, я, Гилд. Может быть, это сделал Стадси. Как насчет того, чтобы приготовить коктейль?

Нора сделала несколько порций. Я поглощал уже вторую или третью, когда она вернулась после телефонного разговора и сообщила:

— Твоя подружка Мими желает с тобой поговорить.

Я подошел к телефону.

— Привет, Мими.

— Я страшно извиняюсь, Ник, что была такой грубой в тот вечер, но я так возбудилась, что просто потеряла всякий контроль и дала волю чувствам. Прости меня, пожалуйста. — Все это Мими проговорила очень быстро, словно желала поскорее покончить с извинениями.

— Все в порядке, — сказал я.

Я едва успел вставить эти три слова, как Мими снова заговорила, но уже медленно и с большим значением:

— Ник, могу я с тобой увидеться? Случилось нечто ужасное, нечто… Я не знаю, что делать, к какому средству прибегнуть…

— Что произошло?

— Это нетелефонный разговор, но ты должен посоветовать, что же мне делать. Мне необходим чей-нибудь совет. Ты не мог бы приехать?

— Ты хочешь сказать — сейчас?

— Да, пожалуйста.

— Хорошо, — сказал я и вернулся в гостиную. — Я поеду повидаю Мими. Она говорит, что попала в какой-то переплет и нуждается в помощи.

Нора рассмеялась.

— Желаю удачи. Она перед тобой извинялась? У меня прошения она уже попросила.

— Да, все это на одном дыхании. Дороти дома или все еще у тети Алисы?

— Гилберт сказал, что все еще у тетушки. Ты надолго?

— Судя по обстоятельствам. Возможно, сцапали Йоргенсена, и Мими хочет что-то выяснить.

— Ему могут что-нибудь сделать? Я имею в виду, если он не убивал Вулф?

— Наверное, старые делишки ему могут припомнить: угрозы по почте, попытки вымогательства. — Я оторвался от выпивки, чтобы спросить у Норы и у себя самого: — Интересно, они были знакомы с Нанхеймом? — Я подумал секунду над этим вопросом, но единственное, до чего додумался, — решил, что такая вероятность существует. — Ладно, я пошел.

Мими встретила меня с распростертыми объятиями.

— Очень, очень мило с твоей стороны, что ты простил меня, Ник. Впрочем, ты всегда был очень милым. Не знаю, что на меня нашло в понедельник вечером.

— Забудь об этом, — сказал я.

Лицо у Мими было, румянее, чем обычно, упругая кожа молодила ее. Голубые глаза блестели. Ладони, которые она доложила на мои руки, были ледяными. Мими вся напряглась от возбуждения, но я не мог понять, что же ее так взволновало.

— Очень мило, что твоя жена… — опять начала Мими.

Забудь об этом.

— Ник, что могут сделать за сокрытие доказательства того, что некий человек виновен в убийстве?

— Могут объявить соучастником… есть такой юридический термин: соучастник после факта.

— Даже если человек добровольно изменил свои намерения и представил это доказательство?

— Могут. Хотя обычно этого не делают.

Мими осмотрелась, будто желая убедиться, что в комнате нет никого, кроме нас, и сказала:

— Джулию убил Клайд. Я обнаружила доказательство и скрыла его. Что мне будет?

— Если ты его представишь, то, скорее всего, ничего не будет, только поругают. Клайд был твоим мужем, вы достаточно близки, поэтому суд вряд ли обвинит тебя в попытке покрыть его, если у них, конечно, не будет причин заподозрить какие-либо другие мотивы.

Холодно и медленно Мими спросила:

— А ты бы что подумал?

— Не знаю, — ответил я. — Я подумал бы, что ты хотела использовать свое доказательство для того, чтобы при первой возможности вытрясти из Вайнента деньги, а потом что-то заставило тебя изменить свои планы.

Мими ударила меня по щеке, оцарапав ее своими острыми ногтями. Рот у нее был оскален, зубы сжаты.

Я схватил ее запястье и, сказал как можно задумчивее:

— Женщины неисправимы. Только что я был у одной, которая швырнула в мужчину сковородку.

Мими засмеялась, не изменив при этом выражение глаз.

— Ублюдок ты. Ведь ты всегда думаешь про меня очень плохо.

Я отпустил ее руку, и Мими потерла синяки, оставшиеся от моих пальцев.

— А что это за женщина, которая бросалась сковородками? — спросила она. Я ее знаю?

— Если ты думаешь, что это Нора, то ты ошибаешься. Сиднея-Кристиана Келтермэна-Йоргенсена еще не арестовали?

— Что?

Я поверил замешательству Мими, хотя и само замешательство, и моя вера в него оказались для меня неожиданностью.

— Йоргенсен и есть Келтермэн, — пояснил я. — Ты его помнишь. Я думал, ты в курсе.

— Ты имеешь в виду того ужасного человека, который?..

— Да.

— Я в это не верю. — Мими встала, сжимая кулаки. — Я не верю. Не верю. — Лицо ее исказилось от ужаса, голос звучал неестественно сдавленно, как у чревовещателя. — Я в это не верю.

— Это ничего не меняет, увы, — сказал я.

Мими меня не слушала. Она отошла к окну и стала спиной ко мне.

— На улице, перед входом, в машине сидят двое; похоже, это полицейские, которые собираются его сцапать, когда…

Мими обернулась и резко спросила:

— Ты уверен, что он и есть Келтермэн? — Выражение уж аса почти исчезло с ее лица, голос звучал уже по-человечески.

— В этом уверена полиция.