Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Правильно, — сказал Маколей. — То есть для них версия была именно такая. На самом же деле произошло вот что: после того как я безуспешно пытался разыскать самого Вайнента или хотя бы следы его пребывания в «Плазе», а потом с таким же успехом названивал в свою контору и Джулии, я плюнул на это дело и пошел к Херманну. Он горный инженер, мой клиент; я как раз закончил составлять для него пункты договора, и нужно было внести в них несколько мелких поправок. Когда я дошел до Пятьдесят седьмой улицы, то почувствовал, что за мной следят, — вам должно быть знакомо это чувство. Я ума не мог приложить, зачем это кому-то понадобилось за мной следить; но я адвокат, и такой возможности исключать нельзя. Как бы там ни было, я свернул на восток, на Пятьдесят седьмую, и дошел до Мэдисон-авеню, но в слежке все еще не удостоверился. Был там один маленький бледный человек, которого я, кажется, видел возле «Плазы», но… Я подумал, что легче всего выяснить этот вопрос, взяв такси; я так и сделал и попросил водителя ехать на восток. Движение было интенсивное, и я так и не заметил, взял ли этот маленький человек или кто-нибудь еще такси после меня, поэтому я повернул своего водителя на юг по Третьей авеню, снова на восток по Пятьдесят шестой и опять на юг по Второй авеню. К этому времени я был абсолютно уверен, что за мной следует желтое такси. Сидит ли в нем мой маленький человек, я, конечно, разглядеть не мог, слишком большое расстояние нас разделяло. На следующем перекрестке, когда мы остановились на красный свет, я увидел Вайнента. Он сидел в такси, которое двигалось по Пятьдесят пятой улице на запад. Я, естественно, не очень удивился: мы были всего в двух кварталах от дома Джулии, и я допускал, что она не захотела сказать мне, когда я ей звонил, что Вайнент у нее. Я решил, что сейчас Вайнент едет в «Плазу» на встречу со мной — особой пунктуальностью он никогда не отличался. Поэтому я попросил водителя повернуть на запад, но на Лексингтон-авеню такси Вайнента — мы ехали на полквартала сзади — повернуло на юг. Дорога эта не вела ни к «Плазе», ни к моей конторе, так что я решил, что черт с ним, и стал смотреть назад, на такси, которое следовало за мной, но его уже не было. Всю дорогу до конторы Херманна я поглядывал назад, но никаких признаков слежки не заметил.

— Сколько было времени, когда вы заметили Вайнента? — спросил я.

— Должно быть, пятнадцать или двадцать минут четвертого. В контору Херманна я приехал без двадцати четыре, а Вайнента увидел, я полагаю, минут за двадцать — двадцать пять до этого. Ну вот, секретарша Херманна, Луиза Джекобс — как раз с ней я был, когда встретил вас вчера вечером, — сказала, что он весь день сидит на совещании, но, наверное, скоро освободится. Когда он освободился, мы минут за десять — пятнадцать сделали все маши дела, и я вернулся в свою контору.

— Я так понял, что Вайнента вы видели издалека и не могли заметить, выглядел ли он взволнованным, была ли при нем цепочка от часов? И, конечно, не могли определить, пахло ли от него порохом.

Верно. Единственное, что я видел, — это его профиль, когда такси проезжало мимо. Только не подумайте, что я не уверен в том, что это был именно Вайнент.

— Ладно, продолжайте, — сказал я.

— Он опять не позвонил. Примерно через час после того, как я вернулся, позвонили из полиции — Джулия убита. Теперь вы должны понять, что я ни на минуту не мог подумать, что ее убил Вайнент. Вы можете меня понять, ведь вы до сих пор так не думаете. А когда я приехал в полицию и меня стали спрашивать про Вайнента, то я понял, что его подозревают, и сделал то, что сделали бы для своего клиента девяносто девять адвокатов из ста: ничего не сказал про то, что видел Вайнента недалеко от места происшествия как раз в то время, когда было совершено убийство. Я рассказал им то же, что и вам: что у меня была назначена с Вайнентом встреча, на которую он не пришел; я дал им понять, что к Херманну поехал прямо из «Плазы».

— Все это совершенно понятно, — согласился я. — Не было смысла что-то рассказывать, пока вы не узнали точку зрения Вайнента.

— Вот именно, только все дело в том, что ее-то я так и не узнал. Я ожидал, что Вайнент появится, позвонит в конце концов, но только во вторник я получил от него письмо из Филадельфии, в котором не было ни слова о том, почему он в пятницу не пришел на встречу со мной… впрочем, это письмо вы читали. Какое оно оставило у вас впечатление?

— Вы хотите знать, можно ли рассматривать это письмо как подтверждение его вины?

— Да.

— Не обязательно, — сказал я. — Как раз от Вайнента, если он и не убивал, можно было бы ждать чего-то подобного: никакого особого беспокойства по поводу того, что его подозревают, лишь желание устроить все так, чтобы это никоим образом не мешало его работе. Для нормального человека письмо это не совсем вразумительное, но оно как раз в стиле Вайнента. Я могу представить, что он посылал это письмо без малейшего понятия о том, что сейчас самое лучшее для него — отчитаться о своих действиях в день убийства. Вы уверены, что когда встретили его, Вайнент ехал от Джулии?

— Теперь уверен. Я сразу же об этом подумал. Потом решил, что он мог быть в своей мастерской. Это на Первой авеню, всего в нескольких кварталах от того перекрестка, на котором я его заметил. Хотя с тех пор, как Вайнент уехал, мастерская была закрыта, в прошлом месяце мы продлили арендный договор, и там все было готово к его возвращению; так что в тот день он мог побывать в своей мастерской. Полиция так и не сумела выяснить, был он там или нет.

— Я хотел вас спросить: как-то был разговор о том, что Вайнент собирался отпустить бороду. Он ее…

— Нет, у него все такое же длинное скуластое лицо и такие же обвислые светлые усы.

— И еще одно: был такой малый по фамилии Нанхейм — вчера его убили, — маленького роста…

— Да, да, что-то припоминаю, — сказал Маколей.

— Я подумал о том маленьком пареньке, который, как вы считаете, мог за вами следить.

Маколей уставился на меня.

— Вы хотите сказать, что это мог быть Нанхейм?

— Я не знаю. Просто интересуюсь.

— И я не знаю, — сказал Маколей. — Я никогда не видел Нанхейма, насколько я…

— Маленький, не выше пяти футов трех дюймов, вес фунтов сто двадцать. На вид тридцать пять — тридцать шесть лет. Бледный, темные волосы, темные, очень близко посаженные глаза, рот большой, нос длинный, обвислый, уши, как крылья у летучей мыши, вид хитрый.

— Это вполне мог быть он, — решил Маколей, — хотя я и не видел его вблизи. Думаю, полиция доставит мне такое удовольствие, — он пожал плечами, — хотя сейчас это уже не столь важно. На чем я остановился? А, ну да, по поводу отсутствия связи с Вайнентом. Я оказался в невыгодном положении, потому что полиция была уверена, что я лгу и связь с Вайнентом поддерживаю. Вы ведь тоже так думали, правда?