Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере

— Пять-семнадцать-шесть, — ответил лорд Питер Уимзи. — Верно, партнер? — Он повернулся, шурша огромными сине-лиловыми рукавами, к леди Гермионе Криторп, которая, будучи наряженной в даму треф, производила устрашающее впечатление непреклонной девы, коей на самом деле и являлась.

— Совершенно верно, — сказала старая дама, — и, по-моему, это чрезвычайно дешево.

— Но игра продолжалась совсем недолго, — ответил Уимзи извиняющимся тоном.

— Мы могли бы продолжать, тетушка, — заметила миссис Рейберн, — если бы не ваша алчность. Напрасно вы побили моих четырех пик.

Леди Гермиона фыркнула. Уимзи поспешил вмешаться:

— Очень жаль, что нам пришлось прервать игру, но Деверилл никогда не простит нам, если мы не поспешим на танец «сэр Роджер де Каверли». Он относится к этому необыкновенно серьезно. Который сейчас час? Двадцать минут второго. Этот танец назначен ровно на половину второго. Полагаю, нам пора возвращаться в танцевальный зал.

— И я так думаю, — согласилась миссис Рейберн. Она встала, демонстрируя платье со смелым красно-черным рисунком, как на поле для игры в триктрак. — Как мило с вашей стороны, — продолжала она, пропуская вперед пышные юбки леди Гермионы, — что вы пренебрегли танцем, чтобы устроить для тетушки партию в бридж! Для нее это важнее всего на свете.

— Что вы, что вы! — отвечал Уимзи. — Для меня это тоже удовольствие. Кроме того, мне и так настало время передохнуть: в таком костюме мигом покрываешься испариной.

— Все равно, вы — непревзойденный валет бубей! Леди Деверилл посетила прекрасная идея — устроить игровой маскарад. Иначе опять пришлось бы созерцать давно наскучивших Пьеро и Коломбин.

Они обогнули танцевальный зал с южной стороны и оказались в коридоре, озаряемом подвесным светильником, с четырехцветным плафоном. Замерев у колонн галереи, они уставились на гостей сэра Чарлза Деверилла, отплясывающих фокстрот под чудесный аккомпанемент оркестра, устроившегося на балконе справа.

— Хэлло, Джайлз! — крикнула миссис Рейберн. — Вы совсем запыхались.

— Еще бы! — сказал Джайлз Помфрет. — Отдал бы все на свете, только бы скинуть этот проклятый костюм! Видите, какой замечательный бильярдный стол? Вот только в нем невозможно даже присесть! — Он промокнул покрытый испариной лоб, увенчанный элегантным зеленым абажуром. — Единственное место, куда я могу прислонить свой измученный зад, — это батарея, но и она шпарит вовсю, так что там тоже не охладишься. К счастью, я всегда могу сослаться на эти неудобные щиты на животе и на спине, чтобы прервать танец. — Сказав это, он с мученическим видом прислонился к ближайшей колонне.

— Нина Хартфорд нашла наилучший выход из положения, — сказала миссис Рейнберн. — Водное поло! Вполне разумно: всего-навсего купальный костюм и мячик; правда, я полагаю, что это одеяние лучше смотрелось бы на фигуре, отвечающей современным требованиям, а не канонам семнадцатого века. Вы, игральные карты, — выше всяких похвал; следом идут шахматные фигуры. Поглядите-ка на Герду Беллингэм, танцующую со своим супругом, — не слишком ли она восхитительна в этом рыжем парике? А вся эта суматоха — Боже, до чего здорово! Я рада, что они не слишком увлеклись духом Льюиса Кэролла; Чармиан Грейл — неподражаемый Белый Ферзь. Между прочим, где она?

— Не нравится мне эта молоденькая дамочка, — молвила леди Гермиона. — Уж больно прытка.

— Помилуйте!

— Знаю, знаю, вы считаете меня старомодной. А я довольна, что я такая. Говорю вам: она больно прыткая! Более того, у нее нет сердца. Я наблюдала за ней перед ужином, и мне стало жалко Тони Ли. Она изо всех сил флиртовала — хотя на самом деле это слишком слабое словечко, чтобы описать ее поведение, — с Гарри Вибартом, и при этом держала на коротком поводке Джима Плейфеера. Вдобавок она не может оставить в покое Фрэнка Беллингэма, хоть и ночует под его крышей.

— Ну, знаете ли, леди Г.! — возмутился Семберн. — Вы придираетесь к мисс Грейл. Просто она, что называется, веселое дитя.

— Терпеть не могу это словечко — «веселое»! — отрезала леди Гермиона. — В наши дни оно означает одно: пьянство и неразбериху. И потом, молодой человек, не такое уж она дитя. Если она будет и дальше продолжать в том же темпе, то через три года превратится в старую ведьму.

— Дорогая леди Гермиона, — вмешался Уимзи, — не всем нам дано оставаться, подобно вам, неподвластными времени.

— Для этого вам следует всего лишь лучше заботиться о желудке и о нравственности, — посоветовала пожилая дама. — Вот и Фрэнк Беллингэм, наверняка рыщет в поисках выпивки. Современные молодые люди насквозь пропитались джином.

Фокстрот закончился, и Красный Король, работая локтями, двинулся сквозь заслон из аплодирующих танцоров в направлении своих друзей.

— Хэлло, Беллингэм! — приветствовал его Уимзи. — Твоя корона сползла набок. Позволь-ка поправлю. — Он умело привел в порядок его парик и корону. — Я далек от того, чтобы осуждать тебя: разве хоть одна корона остается в безопасности в наши большевистские времена?

— Благодарю, — сказал Беллингэм. — Выпить бы!

— Что я вам говорила? — раздался голос леди Гермионы.

— Тогда не мешкай, старина, — напутствовал его Уимзи. — У тебя есть всего четыре минуты. Смотри не опоздай на «Роджера де Каверли».

— А как же! Кстати, я танцую этот танец с Гердой. Если увидите ее, скажите, где меня найти.

— Скажем. Леди Гермиона, вы, конечно, сделаете мне честь?

— Глупости! Неужели вы считаете, что я в моем возрасте выйду танцевать? Старой деве не подобает посягать на кавалеров.

— Тут вы абсолютно не правы. Если бы я только имел счастье раньше появиться на свет, мы бы составили с вами чудесную пару, как марьяж в картах. Конечно же, вы будете танцевать со мной — если только вы не задумали предпочесть мне кого-нибудь из этих молокососов.

— Они мне ни к чему, — ответила леди Гермиона. — Безмозглые тонконогие кузнечики! — Она бросила взгляд на лиловые штанины Уимзи. — У вас хоть ноги как ноги. С вами можно выйти на люди, не краснея за вас.

Уимзи почтительно склонил голову в завитом парике, увенчанном лиловым колпаком, принимая ее изуродованную возрастом руку.

— Вы делаете меня счастливейшим из всех смертных! Сейчас мы им покажем, почем фунт лиха! Сначала за левую руку, потом за правую, затем обе руки крест-накрест, затем спина к спине, потом поворот — и в центр зала. Вот и Деверилл — сейчас он велит оркестру начинать. Старый воробей донельзя пунктуален. Всего две минуты... Что стряслось, мисс Карстерз? Вы потеряли кавалера?

— Да. Вы нигде не видели Тони Ли?

— Белого Короля? Не видел. И Белого Ферзя — тоже. Надо полагать, они опаздывают на пару.

— Вероятно. Бедняга Джими Плейфеер терпеливо сидит в северном коридоре, поджидая ее, похожий на Кассабьянку.