Патриция Вентворт - Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать

— По пути? Но, Агнесс, дорогая, с каких это пор библиотека оказалась по пути к Кларксам? Ты что, и впрямь такая дурочка или притворяешься? Смотри, аккуратнее, иначе люди подумают, что ты совсем не в себе.

Возвращаясь из города, Агнесс почувствовала, что она действительно немного не в себе. Ноги передвигались лишь потому, что она заставляла их передвигаться, а голова была странно легкой и пустой, точно воздушный шарик, казалось, вот-вот улетит и оставит тело. И все вокруг тоже словно уплывало куда-то. Только ее усталые больные ноги продолжали передвигаться по твердому покрытию, дорога поднималась в гору. И тут вдруг чья-то рука подхватила ее под локоть, и голос прошептал прямо в ухо:

— Мисс Лемминг… вы больны.

Она очнулась и увидела, что к ней обращается мистер Дрейк из квартиры напротив Уиллардов. В голосе его звучала озабоченность.

— Вы больны.

— Нет-нет, просто устала.

— Все равно. Я на машине. Позвольте вас подвезти.

Она выдавила милую застенчивую улыбку — больше ничего не удалось. А затем, очнувшись, увидела, что лежит на кушетке у себя в гостиной и мистер Дрейк кипятит воду в чайнике на газовой горелке. Это было так странно, что она заморгала, пытаясь заставить исчезнуть это видение — мистера Дрейка с чайником. Но ничего не получилось. Он обернулся, увидел, что глаза у нее открыты, кивнул и одобрительно заметил:

— Вот и умница, девочка, вот и молодец! А теперь выпьем чашку горячего сладкого чая.

И она поняла, что больше всего на свете ей этого и хотелось. До чего же хорош был чай! Она допила до дна, и мистер Дрейк подлил в чашку еще. Мало того, достал пакет с булочками, чашку для себя и уселся.

— Любите булочки? Лично я — очень люблю. Почти как довоенные, с изюмом и лимонными корочками. Нес их домой устроить пиршество в одиночестве, но в компании гораздо веселее.

Мисс Лемминг съела две булочки и выпила еще две чашки чая. Не слишком полноценный ленч, но она сказала, что не голодна и больше не хочет. Допивая последнюю чашку, она вдруг услышала, как мистер Дрейк произнес с упреком:

— Белл говорит, вы отсутствовали все утро. Что заставило вас выходить в город снова? Вам не мешало бы отдохнуть.

Она так привыкла быть во всем виноватой, что произнесла извиняющимся тоном:

— Нужно было поменять книгу.

— А почему нельзя было сделать это с утра?

— Я поменяла. Но маме не понравилась та, что я принесла.

Треугольные брови мистера Дрейка резко поползли вверх, почти коснувшись ежика густых с проседью темных волос. Выглядел он в этот момент устрашающе, был похож на Мефистофеля. И заметил с резкостью, обычно присущей людям застенчивым, которые вдруг сорвались и готовы перейти все границы:

— Ваша мать — чертовски эгоистичная старуха.

Мисс Лемминг не сводила с него испуганных глаз. Сердце болезненно билось. Чашка задрожала в руке. За всю жизнь ей никто еще не говорил таких ужасных вещей. И потом он выругался, по-настоящему. Надо найти слова, чтоб урезонить его. Она пыталась, но не нашла. Что-то внутри ее подсказало: «А ведь это правда».

Он взял у нее чашку и поставил на стол.

— Это ведь правда, вы согласны? Кому лучше знать, как не вам? Она вас убивает. А когда я вижу, как кого-то убивают, просто не могу смотреть и молчать. Почему вы миритесь с этим? Почему бы не пойти и не поискать себе работу? Вариантов масса.

Мисс Лемминг перестала дрожать и ответила со всей искренностью и простотой:

— Я пыталась месяца два назад. Только никому не говорите, ладно? Потому что все говорят, что я слабая, а если мама узнает, она ужасно обидится. Она… она не понимает, что я уже не такая сильная, как была… Так что ничего не получится, мистер Дрейк… уйти от нее я никак не могу.

Треугольные брови заняли свое обычное место. Мистер Дрейк заметно расслабился.

— Да, это не всегда легко, — согласился он. — Но выход непременно найдется. Взять хотя бы мой случай. Я был… покинул этот мир на много лет, а когда вернулся, увидел, что у меня нет ни денег, ни работы, ни друзей. И тогда мне тоже казалось, что выхода никакого. Я пережил… ну, скажем, довольно трудные времена. Но потом мне достался один бизнес — так уж вышло. Не думаю, что вы одобрили бы этот бизнес, но он помог мне выкарабкаться. Должен сказать, я ни разу не пожалел, что занялся им, хотя, конечно, временами и мечтал о чем-то… более близком по духу. И когда это случалось, я напоминал себе, что именно это занятие обеспечивает мне вполне сносное, даже комфортное существование, что я смог приобрести машину, пусть и маленькую, и полностью распоряжаться своим свободным временем. Если не можете получить то, о чем мечтаете, здравый смысл подсказывает: надо прежде всего просто захотеть, очень сильно захотеть.

Щеки у Агнесс Лемминг немного порозовели. С головы исчез безобразный черный берет — то ли сам свалился, то ли его снял мистер Дрейк. И на плечи упала копна роскошных каштановых волос, которые под ним прятались. Прежде они вились, но даже теперь сохранили волнистость, роскошный оттенок и густоту. Мистер Дрейк окинул их оценивающим взглядом. И отметил, что они не просто хороши, но и прекрасно гармонируют с большими карими глазами. Глаза просияли, она вдруг спросила:

— А вы о чем тогда мечтали, мистер Дрейк?

— Я хотел заполучить луну, — ответил он. — Все мы хотим этого, когда молоды, и, если не можем получить, обычно говорим, что их не существует, и кормимся разной дрянью, которую и свинья есть не станет, а потом получаем несварение желудка.

У Агнесс Лемминг был такой нежный тихий голос. И она спросила этим тишайшим и нежнейшим голоском:

— И кто же она была, ваша луна?

Он смотрел мимо нее, в окно, за которым открывался невзрачный вид на усыпанную гравием дорогу и разросшийся кустарник, но явно видел что-то другое. И сказал после паузы:

— О, женщина… всего лишь женщина. Чаще всего так и бывает.

— И что же дальше?

— Я женился на ней. Фатальная ошибка. Луны, знаете ли, должны оставаться на небесах. Вблизи они теряют свой блеск и превращаются в мертвые миры. Впрочем, довольно метафор. Она передумала и удрала с каким-то мужчиной. Я потратил на развод почти все, до последнего пенни. Вот вам ирония судьбы!.. Впрочем, довольно обо мне. Расскажите свою историю.

— Но у меня нет никакой истории. — В мягком голосе слышались трагические нотки.

— Нет… Стало быть, она высосала из вас все, не так ли? И после этого вы хотите остаться и позволить ей убить вас окончательно?

— Но что я могу поделать? — грустно ответила Агнесс Лемминг.

Мистер Дрейк отвернулся от окна и взглянул на нее внимательно, с каким-то странным выражением.

— Ну, выйти за меня замуж, например.

Тем вечером четверо обитателей дома были заняты писанием писем. Письма тоже составляли часть общей картины.