Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)

Леди О’Каллаган сидела за столом, на котором лежали стопки аккуратно рассортированных писем. Она не повернула головы и продолжала неотрывно смотреть на бумагу в руке. Рональд подумал, что она, судя по всему, довольно долго сидела, не меняя позы, – как и он, пока находился в комнате наверху. Лицо леди О’Каллаган всегда казалось бескровным – она не пользовалась румянами, – но теперь было просто смертельно-бледным. От носа к кончикам губ, подобно туго натянутым ниточкам, пролегли тонкие морщинки.

– Подойдите сюда, – тихо сказала она.

Секретарь приблизился и встал около стола.

– Неделю назад вы мне сказали, что муж получил расстроившее его письмо. Вот это письмо?

Рональд бросил взгляд на лист бумаги и отвернулся.

– Я не видел само письмо, только конверт, – пробормотал он.

– Этот конверт?

– Полагаю, да, но утверждать не могу.

– Прочтите.

С выражением крайней неприязни секретарь прочитал письмо. Оно было от Джейн Харден.

«Если представится возможность, – писала медицинская сестра, – я без колебания вас убью».

Рональд положил письмо на стол.

– А теперь прочтите вот это.

Второе послание пришло от сэра Джона Филиппса. Хирург писал в сердцах, вернувшись домой после встречи с О’Каллаганом, и отправил письмо, не успев остыть.

– Вы видели его раньше? – спросила леди О’Каллаган.

– Никогда.

– Узнаете подпись? Его написал человек, который оперировал моего мужа.

– Да.

– Кто такая Джейн Харден?

– Даю слово, понятия не имею.

– Вот как? Очевидно, медсестра. Взгляните на адрес, мистер Джеймсон.

– Боже мой! – воскликнул Рональд. – Та же больница.

– Вот именно. Мы отправили его на операцию в странное место.

– Но…

– Будьте добры, возьмите с собой письма.

– Но, леди О’Каллаган, я никак не могу показать их премьер-министру. Это невозможно!

– Тогда я сделаю это сама. Расследование должно состояться.

– Прошу прощения, вы прочитали письма и потрясены их содержанием. Но сознаете ли вы, какие последствия вызовет огласка?

– О чем вы говорите? О каком потрясении? Неужели допускаете, будто я не знала, что у мужа были любовницы?

– Не представляю, – смутился несчастный Рональд.

– Разумеется, знала, – невозмутимо продолжила Сесиль. – Но, на мой взгляд, это не имеет никакого отношения к тому вопросу, какой мы сейчас обсуждаем. Не сомневаюсь, что его убили. Сначала я подозревала этих людей, – леди О’Каллаган сделала едва заметный жест в сторону аккуратной стопки конвертов на столе, – но теперь выяснила, что его окружали враги пострашнее. – Она накрыла ладонью лежащие на коленях письма. – Его убили. Возможно, эта медицинская сестра или сэр Джон Филиппс. Или вдвоем, сговорившись. Я требую расследования.

– Расследования! Сомневаюсь, чтобы вам его разрешили.

– К кому следует обратиться?

– Обычный человек не может дать указание начать расследование, – уклончиво ответил секретарь.

– А кто может, мистер Джеймсон?

– Районный коронер.

– Или полиция?

Рональд поморщился.

– Полагаю, да.

– Хорошо. Спасибо, мистер Джеймсон.

Рональд поднялся и в полном замешательстве по-спешил в парламент.

А леди О’Каллаган тем временем прижала небольшую стопку писем нефритовым пресс-папье и открыла телефонный справочник. Нужный ей номер был напечатан крупным шрифтом на первой странице. Ей ответили немедленно, как только она его набрала.

– Это Нью-Скотленд-Ярд? – Ее голос прозвучал безмятежным фальцетом. – Говорит леди О’Каллаган. Моим мужем был сэр Дерек О’Каллаган, покойный министр внутренних дел. Я хочу поговорить с кем-нибудь из начальства по поводу его смерти. Нет, не по телефону. Может, кто-нибудь приедет ко мне? Немедленно. Благодарю вас.

Сесиль положила трубку и откинулась на спинку кресла. Затем позвонила Нэшу. Тот явился. В трауре он напоминал головку сыра «Стилтон».

– Нэш, – начала она, – через десять минут к нам прибудет полицейский чин из Скотленд-Ярда. Это по поводу предстоящих похорон. Я хочу поговорить с ним. Если в это время придет мисс О’Каллаган, скажите, что я не могу ее видеть. Когда полицейский явится, проводите его сюда.

– Слушаюсь, миледи, – тихо произнес дворецкий и удалился.

А Сесиль О’Каллаган перешла в комнату, где лежал ее муж, дожидаясь своего последнего путешествия по Уайтхоллу. У гроба маленькими золотыми плюмажами у головы и в ногах покойного трепетали огоньки свечей. Большая комната была богато украшена цветами. Пахло как на тропическом острове, хотя в комнате царил леденящий холод. Поодаль от гроба стояла на коленях монахиня из церкви, где О’Каллаганы были прихожанами.

На мгновение вдова опустилась на колени, небрежным движением перекрестилась, затем поднялась и посмотрела на мужа.

Дерек О’Каллаган выглядел впечатляюще: густые брови, черные волосы, крупный нос подчеркивали бледность его лица. Чопорно сложенные крест-накрест руки покорно прижимали распятие к крутому изгибу груди. Жена, почти такая же бледная, как и муж, смотрела на покойного. Никто бы не догадался, о чем она думает. Она просто смотрела на мертвое лицо. Где-то в отдалении открылась и закрылась дверь. Сесиль отвернулась от гроба и вышла из комнаты.

В холле Нэш мрачно принимал шляпу и зонт у высокого, крепко сложенного мужчины.

– Инспектор Фокс, миледи.

– Извольте пройти сюда.

Она провела полицейского в кабинет. Нэш успел развести в камине огонь, и Сесиль протянула к теплу свои тонкие пальцы.

– Присаживайтесь. – Они устроились друг против друга, и инспектор Фокс ждал с почтительным вниманием. – Я пригласила вас сюда, поскольку считаю, что моего мужа убили.

Фокс некоторое время грузно и неподвижно сидел молча и мрачно смотрел перед собой.

– Печально слышать, леди О’Каллаган, – наконец произнес он. – Звучит серьезно.

По части сдержанности Сесиль явно нашла себе достойного собеседника.

– Разумеется. Я бы не вызвала вас, если бы не имела вещественных доказательств, которые готова предъявить. Полагаю, полиция осведомлена о деятельности людей, на борьбу с которыми направлен законопроект моего мужа против анархизма?