Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

– Итак, Макмердо, слушаем тебя, – приступил к делу Макгинти, когда в зале не осталось никого, кроме семи участников комитета, которые сидели на своих местах, будто застывшие.

– Как я только что сказал, я знаю Берди Эдвардса, – объяснил Макмердо. – Разумеется, он находится здесь под другим именем. Он храбрый человек, но не сумасшедший. Он называет себя Стивом Вилсоном и снимает квартиру в Хобсонс-пэтче.

– Откуда тебе это известно?

– Потому что я как-то с ним разговаривал. Тогда я об этом не подумал, да и забыл о том разговоре с тех пор, но, когда прочитал это письмо, сразу вспомнил, и теперь я совершенно уверен, что не ошибся. Я встретил его в поезде, когда в среду ездил в Хобсонс-пэтч… Да, сразу видно, он стреляная птица. Назвался репортером из нью-йоркской газеты. Тогда я ему поверил. Он все расспрашивал о «сердитых» и о творящемся у нас «произволе», как он это называл. Само собой, я ничего ему рассказывать не стал. «Я заплачу, – говорил он, – и хорошо заплачу, если добуду что-нибудь такое, что понравится моему редактору». Я наплел ему всякой чуши, чтобы он отстал, и тогда он заплатил мне двадцать долларов и сказал, что заплатит в десять раз больше, если я помогу ему узнать все, что он хочет.

– И что ты ему рассказал?

– Да всякую ахинею, которая в голову пришла.

– Как ты догадался, что он не репортер?

– Он сошел в Хобсонс-пэтче, я тоже. И там я как-то столкнулся с ним в телеграфной конторе. Я заходил, а он как раз из нее выходил. «Полюбуйтесь, – сказал телеграфист, когда он вышел, – нам бы с него по двойному тарифу нужно брать за такие-то телеграммы». – «Это точно», – сказал я, потому что на бланке, который мне показали, была написана какая-то совершенная тарабарщина. – «И такое он каждый день шлет, – добавил телеграфист. – Это он так новости для своей редакции шифрует, чтобы другие газеты не перехватили». Так решил телеграфист, и я тогда тоже так подумал. Но теперь я думаю иначе.

– Черт побери, похоже, ты прав! – воскликнул Макгинти. – Так что же ты предлагаешь делать?

– Может, стоит поехать туда прямо сейчас, оторвать ему голову, и дело с концом? – предложил кто-то.

– Да, и чем раньше, тем лучше.

– Я бы сделал это сию же минуту, если бы знал, где там его искать, – сказал Макмердо. – Нам известно, что он в Хобсонс-пэтче, но где он там живет? У меня есть план. Думаю, если вы меня поддержите, он окажется в наших руках.

– Ну так говори!

– Завтра утром я поеду в Хобсонс-пэтч и найду его через телеграфиста, думаю, он должен знать, где живет этот Эдвардс. Я скажу ему, что я сам вольный труженик и что готов продать все тайны ложи за определенную плату. На такую наживку он точно клюнет. Потом я скажу, что все документы хранятся у меня дома, но я не хочу рисковать и приглашать его к себе днем, когда вокруг полно народу – для меня это слишком опасно. Думаю, он согласится, что это вполне благоразумно. Встречу можно будет назначить на десять вечера. Он приедет, увидит все, что нужно, и это его убедит.

– А дальше?

– Ну, а что с ним делать дальше – решайте сами. Дом вдовы Макнамара стоит на отшибе. Она надежный человек, да еще и глухая, как пень. В доме кроме меня и Сканлана никто не живет. Если мне удастся заставить его дать слово молчать (я вам об этом сообщу позже), вы все семеро соберетесь у меня к девяти, и через час он сам придет к нам в руки. Если после этого ему удастся остаться в живых, что ж, тогда он до конца дней своих может рассказывать всем, что Берди Эдвардс – самый большой везунчик в Штатах!

– Клянусь Богом, скоро у Пинкертона появится вакантное место! Решено! Завтра в девять мы будем у тебя, Макмердо. Тебе нужно будет только впустить его в дом, остальное мы сделаем сами.

Как и сказал Макмердо, дом, в котором он жил, как нельзя лучше подходил для того преступного плана, который был разработан в ложе. Он стоял в глухом уединенном месте на самой окраине города вдалеке от дороги. В любом другом случае заговорщики просто подстерегли бы жертву на улице и расстреляли из револьверов, как уже не раз делали раньше, но сейчас было крайне важно предварительно узнать у него, как много он успел выведать, каким образом и что уже известно тем, кто его нанял.

Вполне могло оказаться, что они опоздали и пинкертоновский агент уже сделал свое дело. В этом случае они по крайней мере могли отомстить ему. Однако они надеялись, что детектив еще не успел разнюхать ничего важного, в противном случае он бы не стал сообщать своему начальству ту чепуху, которую Макмердо, по его словам, наплел ему в поезде. Как бы то ни было, ответы на все эти вопросы они планировали получить от него самого. Когда он попадет к ним в руки, уж они-то найдут способ развязать ему язык – не впервой.

Как и было договорено, Макмердо отправился в Хобсонс-пэтч. В то утро полиция, похоже, проявляла к нему особенный интерес. Капитан Марвин, тот самый, который утверждал, что знал его еще по Чикаго, даже обратился к нему по имени, когда он ждал поезда на станции, но Макмердо просто отвернулся и не стал с ним разговаривать. В Вермиссу он вернулся днем и сразу же направился в Дом Союза к Макгинти.

– Он приедет, – сообщил Макмердо.

– Хорошо, – сказал Макгинти. Черноволосый гигант был без пиджака, на его жилете поблескивали цепочки с печатками, сквозь косматую черную бороду сверкала бриллиантовая булавка в галстуке. Содержание салуна и политика сделали босса очень богатым и могущественным человеком, и оттого представший вчера перед ним призрак тюрьмы или даже виселицы показался ему еще более ужасным.

– Как думаешь, много он успел вынюхать? – с тревогой в голосе спросил он.

Макмердо мрачно покачал головой.

– Он здесь уже давно работает… Месяца полтора самое меньшее. Не думаю, что он приехал в наши края любоваться природой. Если он все это время работал среди нас, имея за спиной деньги железнодорожников, то, скорее всего, уже достаточно разведал и передал хозяевам.

– В ложе нет изменников! – вскричал Макгинти. – Все ребята – преданные и надежные люди, все до единого! Есть, правда, этот слизняк Моррис. Может, стоит его проверить? Если нас кто-то продал, то это наверняка он. Я сейчас пошлю к нему пару ребят, пусть вышибут из него все, что ему известно.

– Это можно, – кивнул Макмердо. – Скажу честно, мне этот Моррис нравится и мне будет его жаль. Я пару раз разговаривал с ним о делах ложи, и, хоть он и воспринимает все не так, как вы или я, на предателя он не похож. Но решать, что с ним делать, все равно вам.

– Я раздавлю этого старого черта, – зло бросил Макгинти и выругался. – Я давно за ним наблюдаю.

– Дело ваше, – сказал Макмердо, – только все это нужно будет сделать завтра. Пока не уладится дело с Пинкертоном, нам нужно быть тише воды, ниже травы. Нельзя допустить, чтобы полиция зашевелилась, особенно сегодня.