Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

И все же следующий день ни на йоту не приблизил нас к разгадке тайны. После завтрака нам принесли записку, которую Холмс, прочитав, с улыбкой передал мне.

«Сэр, – говорилось в ней, – уверяю Вас, что, преследуя меня, Вы теряете время. Как Вы могли убедиться вчера вечером, в моем экипаже на задней стенке есть окно, так что, если Вы желаете еще раз проделать прогулку длиною в двадцать пять миль, которая приведет вас на то же место, откуда Вы выезжали, – милости прошу. Пока же позвольте заверить Вас, что слежка за мной никоим образом не может помочь мистеру Годфри и что лучшее, что Вы можете сделать для этого джентльмена, – это вернуться в Лондон и сообщить тому, кто вас нанял, что Вы не в состоянии его разыскать. Поверьте, Ваше пребывание в Кембридже – пустая трата времени.

Искренне Ваш,

– Хороший противник этот доктор, честный и открытый, – сказал Холмс. – Признаться, он разбудил во мне любопытство. И теперь так просто я его не оставлю.

Я стоял у окна, поэтому мог видеть, что происходит на улице.

– К его двери подъехал экипаж, – сказал я. – А вот и он сам, садится. Холмс, он посмотрел на наше окно. Может быть, мне сегодня попробовать за ним на велосипеде поехать?

– Нет, нет, дорогой Ватсон. При всем уважении к вашей врожденной смекалке я не думаю, что вы – достойный противник уважаемому доктору. Я думаю, что мне удастся добиться своих целей, не прибегая к прямой слежке. Боюсь, что попрошу вас пока заняться чем-нибудь другим, поскольку появление двух подозрительного вида велосипедистов на тихих пригородных дорогах может вызвать вовсе не нужную мне реакцию. Несомненно, у этого освященного веками города есть чем заинтересовать вас, я же надеюсь вечером вернуться с более благоприятными новостями.

Но другу моему суждено было еще раз ощутить горечь разочарования. Вернулся он уже совсем поздно, вовсе обессилевший и, что называется, с пустыми руками.

– День прошел впустую, Ватсон. Зная, в каком направлении ездит доктор, я все это время рыскал по деревням, расположенным в той стороне от Кембриджа, и разговаривал с трактирщиками и другими осведомленными лицами. Где я только сегодня ни был: Честертон, Хистон, Вотербич и Окингтон. Все проверил, и везде пусто! В этих сонных царствах ежедневное появление экипажа не могло остаться незамеченным. Доктор заработал еще одно очко в свою пользу. Телеграммы не было?

– Была. Я ее распечатал. Вот: «Просите Помпи у Джереми Диксона, Тринити-колледж». Я ничего не понял.

– Все достаточно ясно. Это от нашего друга Овертона. Ответ на мой вопрос. Я пошлю записку мистеру Джереми Диксону и надеюсь, что удача на сей раз посетит нас. Кстати, вы знаете, чем закончился матч?

– Да, в последнем выпуске местной газеты – прекрасный репортаж. Кембридж проиграл. У Оксфорда на одну реализацию и две попытки больше. Послушайте, чем заканчивается: «Поражение светло-голубых объясняется исключительно тем, что команда играла без своего лучшего бомбардира, знаменитого Годфри Стонтона. Его отсутствие на поле ощущалось буквально каждую секунду. Нехватка комбинационной игры в трехчетвертной линии, слабая защита и вялые атаки свели на нет все усилия сплоченной и достаточно мощной линии нападения».

– Значит, плохие предчувствия не обманули нашего друга Овертона, – равнодушно пожал плечами Холмс. – Лично я согласен с доктором Армстронгом. Командные игры с мячом меня совершенно не интересуют. Сегодня надо лечь пораньше. Завтра нас ждет тяжелый день.

На следующее утро, увидев Холмса, я пришел в ужас. Он сидел перед камином, держа в руке маленький шприц для подкожных инъекций. Этот инструмент всегда вызывал у меня мысли о той единственной слабости, которой был подвержен стальной характер моего друга, поэтому, заметив холодный блеск иглы, я тут же подумал о худшем. Но, увидев мой испуг, Холмс рассмеялся и положил шприц на стол.

– Нет-нет, дорогой Ватсон, не волнуйтесь. Сейчас этот инструмент не является орудием зла, скорее, это ключ, который поможет раскрыть нашу тайну. На этот шприц вся моя надежда. Я ходил на разведку и только что вернулся. Все складывается как нельзя лучше. Хорошо позавтракайте, Ватсон, потому что сегодня я собираюсь пойти по следу доктора Армстронга, и до тех пор, пока я не найду его нору, я не буду ни есть, ни отдыхать.

– В таком случае нам придется взять завтрак с собой, – сказал я. – Экипаж уже стоит у его дверей. Очевидно, сегодня он решил выехать пораньше.

– Ничего, пусть едет. Не думаю, что ему удастся уехать в такое место, где я не смогу его найти. Когда поедите, пойдем вниз, я вас познакомлю с одним детективом, выдающимся специалистом по предстоящей нам работе.

Когда мы спустились во двор, Холмс направился к конюшне, открыл одно из стойл, и оттуда выбежал вислоухий приземистый пес на коротких, но мощных лапах, белый, с рыжими пятнами, нечто среднее между биглем {93}и лисьей гончей.

– Позвольте вам представить Помпи, – сказал он. – Помпи – лучшая ищейка в местном охотничьем клубе. Не самая быстрая собака в мире, но, если уж возьмет след, ни за что с него не собьется. Что ж, Помпи, хоть бегаешь ты и не очень быстро, я подозреваю, что двое средних лет лондонцев за тобой все же не угонятся, поэтому позволю себе пристегнуть этот кожаный поводок к твоему ошейнику. Теперь давай, малыш, покажи, на что ты способен.

Он перевел его через дорогу к дому доктора. Пес какое-то время принюхивался, а потом, натянув поводок, с пронзительным радостным визгом бросился бежать по улице. Через полчаса мы уже были за городом и торопливо шагали по проселочной дороге.

– Как вы это устроили, Холмс? – спросил я.

– Очень просто, старым избитым способом. Сегодня утром я сходил во двор доктора и опрыскал из шприца анисовым маслом заднее колесо экипажа. Ищейка по такому следу пройдет хоть до Джон-о’Гротса {94}, и нашему другу Армстронгу пришлось бы пересечь Кэм {95}, чтобы отделаться от Помпи. О хитрый лис! Вот как он обманул меня!

Собака неожиданно свернула с главной дороги на заросшую травой тропинку. Через полмили она вывела нас на другую дорогу, и след резко свернул вправо по направлению к городу, откуда мы только что вышли. Дорога обогнула черту города и устремилась на юг, в направлении, противоположном тому, по которому мы следовали сначала.

– Выходит, этот крюк был проделан исключительно ради нас, – сказал он. – Неудивительно, что расспросы в деревнях не принесли результатов. Конечно, доктор не зря затеял эту комбинацию. Интересно узнать, ради чего он так старается. Вон те дома справа – это, должно быть, деревня Трампингтон {96}. Смотрите, вон и карета! Скорее, Ватсон, скорее! А то нас заметят!

Он бросился в растущие по краю дороги кусты, таща за собой упирающегося Помпи, я последовал за ним, и, как только мы укрылись за живой изгородью, мимо нашего убежища с грохотом проехал экипаж. Я успел заметить доктора Армстронга, который, уткнув лицо в ладони и сгорбившись, сидел внутри, – живое воплощение скорби. По тому, как помрачнело лицо моего друга, я понял, что он тоже это увидел.