Алексей Макеев - Снежный киллер

– Знаю я, кто вам это говорил, – отвечал Зорькин, и его лицо нахмурилось. – Лидия Евгеньевна все время твердила, что Игорь Борисович все деньги на баб тратит. Только все это напраслина. На самом деле он тратил на эти цели очень мало.

– Что, женщин совсем не было? – спросил Гуров.

– Нет, почему же, были, – признался телохранитель. – При мне было трое.

– За три года?

– Не совсем так. На самом деле надо по-другому считать. С одной девушкой, Надя ее звали, Игорь Борисович расстался еще до того, как я поступил к нему на службу. Так что я ее видел всего один раз – когда по просьбе Игоря Борисовича отвозил ей деньги. Потом некоторое время была Вероника. Вот ее я знал хорошо. Ну, а последние полтора года – еще одна…

– Ну, это не слишком много, – согласился Гуров. – И сколько твой шеф на них тратил?

– Примерно… – Зорькин задумался, производя в уме какие-то подсчеты. – Примерно сто пятьдесят – двести тысяч в месяц.

– А зарабатывал он за месяц сколько?

– Вот этого я не знаю, – признался его собеседник. – Делами фирмы я не занимался. Я знаю, сколько он тратил, потому что это были в основном наличные – они через меня проходили. А доходы – это не мое дело.

– Но ты ведь наверняка интересовался! – уверенно сказал Гуров.

– Нет, я не интересовался, – твердо отвечал охранник. – У меня свои дела есть, а в чужие я не лезу. И если я знаю, какие у фирмы примерно доходы, то совершенно случайно. Просто Игорь Борисович пару раз при мне разговаривал с подчиненными – один раз с финансовым директором, а другой – с Молчановым.

– Это который сейчас с вами здесь отдыхает?

– Да, с ним. И вот из этих разговоров я понял, что в месяц фирма приносит дохода примерно двадцать миллионов.

– Неплохие деньги… – задумчиво сказал Гуров. – И, конечно, с точки зрения этих миллионов двести тысяч на женщин – сущий пустяк.

– Да, это расходы небольшие. Хотя должен заметить, что двадцать миллионов – это маленький доход. Это уже после того, как начались эти убытки, он такой стал. А раньше, как я понял, был значительно больше.

– Да, я слышал об этих убытках, – сказал Гуров. – А ты не знаешь, в чем тут причина? Что твой шеф об этом говорил?

– Как я понял, Игорь Борисович думал, что кто-то ворует. Кто-то из подчиненных. Но ворует очень умело. Не то что ворует, а дает информацию другим фирмам, и они уводят с наших счетов средства. Так что концы никак найти не удавалось. Вот Игорь Борисович вместе с Молчановым и задумал провести внеплановую аудиторскую проверку, чтобы понять, где, в каком месте происходит утечка.

– Ну что ж, Павел Зорькин, ты мне сообщил очень много интересного, – сказал Гуров, поднимаясь. – Возможно, я к тебе еще загляну. А пока…

– Подождите! – воскликнул охранник.

Он шагнул к шкафу, сунул руку в стопку белья и начал в ней рыться. Гуров с удивлением следил за его действиями.

После некоторых поисков Зорькин извлек из шкафа толстую папку в тисненом переплете.

– Вот, возьмите, – сказал он, протягивая папку Гурову. – Думаю, вам она пригодится. А мне она ни к чему. Да и неправильно будет, если она останется у меня.

– А что это? – спросил сыщик.

– Это моя рабочая тетрадь, – объяснил Зорькин. – Роспись всех расходов Игоря Борисовича за последний год.

– Да, действительно ценная для следствия вещь, – согласился Гуров. – Но, может быть, правильнее было бы передать эту тетрадь вдове Семенова? Ведь она его наследница и душеприказчица…

– По закону, наверно, так, – сказал Зорькин. – И Лидия Евгеньевна уже интересовалась: а где, мол, бумаги, в которых Игорь Борисович учитывал свои расходы? Она ведь не знала, что это не он учитывал, а я.

– И что ты ответил?

– Ну, что я мог ответить? Что не знаю.

– А почему ты не хочешь отдать эту тетрадь вдове?

– Видите ли… – замялся Павел. – Здесь есть записи… Ведь это не просто расходы. Это траты на людей, дорогих для Игоря Борисовича. И пусть даже он с ними расстался… С некоторыми… Все равно – мне бы не хотелось, чтобы Лидия Евгеньевна это видела. Я хорошо представляю, как она будет все это читать, что будет говорить. Пусть эта тетрадь будет у вас. А вы, когда закончится расследование, уже ей передадите. Если сочтете нужным.

– И что же я при этом, по-твоему, должен ей сказать? – спросил Гуров. – Откуда я взял эту тетрадь?

– Так и скажете, что Зорькин, мол, дал. Мне уже будет все равно. Моя работа все равно закончена. Вот тело Игоря Борисовича в Москву довезу и уволюсь.

– Это ты вдове обещал – тело довезти?

– Да, я ей сказал, что отвезу. Но это я не ей обещал – это я себе самому обещал. Это мой долг перед Игорем Борисовичем. Знаете, за эти три года я к нему… привязался, что ли. Хороший человек был. Так что вы уж найдите, пожалуйста, того, кто его убил.

– А ты тоже считаешь, что Семенова убили? – спросил Гуров.

– Да, я в этом уверен, – кивнул охранник. – Ну, так что, берете тетрадь?

– Хорошо, давай, – согласился Гуров.

Он взял тяжелую кожаную тетрадь, перелистал, приглядываясь к записям, затем сунул ее под мышку и направился к двери.

Уже стоя на пороге, он вспомнил еще один вопрос, который хотел задать, и обернулся к Зорькину.

– Значит, ты говоришь, за три года было три женщины? – спросил он.

– Да, три. Хотя первую, как я вам уже говорил, можно и не считать. Так что правильнее сказать, что две.

– Хорошо, пусть две. И ту, что была при тебе, звали Вероника. Значит, с ней Семенов уже расстался?

– Да, с Вероникой год назад расстались. Тихо расстались, без ссор, – заверил Зорькин. – Игорь Борисович ей машину купил, на работу хорошую помог устроиться…

– Значит, в последний год у Семенова была новая девушка? И кто же она?

Вот это и был тот вопрос, который Гуров забыл задать. И теперь с интересом ждал ответа.

– А вы разве не знаете? – удивился охранник. – Она же здесь, в пансионате живет. В последней комнате. И вы, наверное, ее не раз видели. Ее Настя зовут, Настя Мельникова.

При этих словах Павла Гуров повернулся и снова шагнул в комнату.

– Ты уверен? – спросил он. – Мне, правда, и Лидия Евгеньевна то же самое говорила, но я подумал, что это она от ревности… Ведь Настя – девушка Абуладзе… Он сам мне это говорил. Правда, как-то смущался…

– Понятно, почему Олег Вахтангович смущался, – покачал головой Зорькин. – Потому что дело обстоит совсем по-другому. Это они втроем так договорились: Игорь Борисович, Настя и Олег Вахтангович. Сейчас я вам все объясню. Настя очень привязалась к Игорю Борисовичу – гораздо сильнее, чем другие девушки, которых я знал. Ну, которые при мне у него были. Можно сказать, она его любила. И он ее тоже. Это была настоящая крепкая любовь – можете мне поверить. И Насте захотелось заняться тем же, что так любил Игорь Борисович, – горными лыжами. Они вместе ездили в Куршевель, там Настя научилась кататься. И перед Новым годом они задумали отправиться сюда, в Приэльбрусье, чтобы покататься. А еще Игорь Борисович решил взять с собой Ксению Игоревну. Познакомить ее с Настей. Так и сложилась эта поездка.