Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

На крыше здания имелась небольшая надстройка, которой члены «Хайлоу» не пользовались, в то время как еще одна часть дома, подвал, также принадлежала исключительно клубу, и ресторатор не имел к нему доступа, что его порядком раздражало, поскольку из-за этого винные запасы ему приходилось держать в небольшом сарайчике на задворках.

Когда Эммануэль Лег вышел из кабинки лифта в широкий коридор с мягким ковром на полу и гравюрами на строгих стенах, его почтительно приветствовал портье в ливрее, который сидел тут же за столиком. То, что к Эммануэлю Легу в «Хайлоу» относились с особенным уважением, было вполне объяснимо, ибо он состоял владельцем этого клуба, и все те годы, что он провел в тюрьме, управлял здесь его сын.

Портье, бывший профессиональный боксер огромного роста, сделал то, ради чего он здесь и находился: выбежал из-за столика и вытянулся перед хозяином.

– Есть кто-нибудь? – осведомился Лег.

Ливрейный назвал несколько имен.

– Покажите книгу записей, – приказал хозяин клуба, и слуга достал из-под крышки столика маленькую красную книжку. Эммануэль пролистал страницы.

Рука старика прошлась по списку и неожиданно замерла.

– Есть, – мягко произнес он, закрыл книгу и передал обратно.

– Вы кого-нибудь ожидаете, мистер Лег? – спросил портье.

– Нет, никого… Я просто думаю…

– Я слышал, сэр, мистер Джеффри сегодня женился? Все наши желают ему счастья.

Однако это была неправда. Никто не желал мистеру Джеффри Легу счастья, поскольку и он, и его отец были не в почете даже среди не слишком разборчивого общества «Хайлоу», и более того, как это ни странно, почти никто здесь не знал Джеффри в лицо.

– Спасибо, спасибо, – пробормотал погруженный в свои мысли Эммануэль.

– Будете обедать здесь, сэр?

– Нет-нет, я не буду обедать. Я заглянул на минуту, узнать, как дела. – Он вернулся в лифт, и портье с удовольствием провел взглядом опускающуюся кабинку.

Была половина девятого. На небе умирали последние лучи солнца, на улицах начали оживать фонари, когда Эммануэль широким шагом направился в сторону Шафтсбери-авеню.

По счастливой случайности он находился на углу одной из узких улочек именно в тот миг, когда заметил Питера Кейна. Он оказался к нему достаточно близко, чтобы увидеть под легким пальто на Питере вечерний костюм. Завернув за угол и скользнув в какую-то дверь, он подождал, пока его бывший сообщник пройдет мимо. Питер был задумчив. Он глядел себе под ноги, и в ту минуту его не интересовало ничто, кроме той громадной проблемы, которая полностью поглотила его разум.

Лег вышел из своего укрытия, вернулся к углу, выглянул и стал незаметно наблюдать за ним. Напротив клуба Питер остановился, постоял, задрав голову, а потом продолжил путь. Наблюдатель тихо рассмеялся. Этим вечером клуб не мог вызвать приятных воспоминаний у Питера Кейна, поскольку именно в «Хайлоу» он познакомился с «молодым офицером из Канады» и «спас его», как ему думалось, от опасного общества. Здесь Питер угодил в ловушку, потому что его знакомство с Джеффом Легом было заранее тщательно спланировано. Как-то вечером, зайдя в клуб, Питер увидел, как ему казалось, молодого симпатичного солдата в лапах банды карточных шулеров. Впоследствии «спасенный офицер» был ему очень признателен и наведался к Питеру при первой же возможности. Провести Питера оказалось на удивление просто. Насколько сложнее, думал Эммануэль, было бы Питеру провести его!

Он дождался, пока фигура растворилась в вечернем сумраке, и продолжил свой путь в сторону авеню. Комедия закончилась, и с новой силой дало о себе знать ощущение трагедии, отчаянное чувство страха, вызванное угрозой, нависшей над его сыном, крахом всех планов и самым страшным из того, что могло случиться: разоблачением Печатника. Этой ночью произойдет великая битва; в эту решающую ночь победа или поражение ожидает его. Ридер, Джонни, Питер Кейн – все они были против него, не догадываясь о том, что преследуют одну цель. Но в его руках находилась бесценная заложница: Марни Лег, ее тело и ее душа.

Едва он скрылся, как на ту же тихую улицу быстрым шагом вышел еще один человек, который тоже ему был знаком. На этот раз это оказалась женщина. Она свернула во вход в клуб и, невзирая на увещевания лифтера, настояла на том, чтобы ее отвезли наверх. Портье, услышав, как тренькнул звонок, сообщавший о приближении кабинки подъемника, поднялся, чтобы встретить гостя. Дверь лифта открылась.

– Где Эммануэль? – спросила женщина.

– Только что ушел, – ответил портье.

– Неправда, я бы его увидела, если бы он только что ушел.

Девушку явно переполняли чувства, и портье, отличный знаток женской натуры, моментально определил причину возбуждения посетительницы.

– Вижу, Лила, на свадьбе побывала сегодня? – тяжеловесно сострил он. – Послушай, к чему поднимать шум? Ты же знаешь, ты не должна приходить сюда. Мистер Лег приказал не пускать тебя, пока ты работаешь у Кейна.

– Где Эммануэль? – повторила она вопрос.

– Я же говорю, он только что отсюда вышел, – вспыльчиво прогремел бывший боксер. – Что ты за женщина такая? Ничему не веришь!

– Он пошел обратно в гостиницу?

– Наверняка туда и отправился. А теперь будь умницей, девочка, и проваливай отсюда поскорее. Сюда кто угодно может заявиться. Вчера вечером Джонни Грей заходил, а он ведь в друзьях с Питером.

– Джонни и так обо мне все знает! – нетерпеливо воскликнула она. – А от Питера я ушла.

Какое-то время она постояла у открытой двери лифта, а потом, когда портье готов уже был высказать свои лучшие соображения о том, почему ей нужно как можно быстрее уходить, шагнула в кабинку и поехала вниз.

«Хайлоу» был необычным клубом еще и потому, что в нем не было общей гостиной. Весь он состоял из четырнадцати отдельных комнат и большого элегантно меблированного игорного зала. Еда доставлялась из ресторана снизу по специальному служебному подъемнику в маленькую буфетную комнату. Члены клуба не ощущали клубной атмосферы в лучшем смысле этого слова. Среди них были как мужчины, так и женщины, но основной причиной существования «Хайлоу» было то, что здесь безопасно и не без удовольствия могли встречаться люди одного круга, к тому же он предоставлял необходимое уединение для расправы над теми невинными душами, которых брали в оборот его более сноровистые члены. Насколько хорошо хранились его тайны, свидетельствует тот факт, что Питер Кейн, состоявший в клубе двадцать лет, не подозревал, что его бывший компаньон и подельник имел самое непосредственное отношение к руководству этим заведением. Не говоря уж о том, что ему никто и словом не обмолвился о том, что во время вынужденного отсутствия Эммануэля клубом управлял его сын.