Артур Дойл - Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах

Как и ожидал вор, Шеннон направлялся к дому Маршалта. Как только Смит в этом удостоверился, он дал водителю новые указания и вышел из машины в пятидесяти ярдах от площади в таком месте, где его нельзя было заметить.

Все, кто находился на улице, были слишком заняты своими делами, поэтому никто не обратил внимания на коренастого мужчину, который спокойно и неторопливо прошел вдоль стены двора позади площади, как он шмыгнул в дверь, которая привела его к черному ходу в дом Мальпаса.

Дика, не знавшего, что за ним следят, да и мало этим интересовавшегося, встретила одна из горничных. Она сразу провела его в кабинет, где мистер Маршалт сидел один с мрачным видом, который не исчез и после того, как ему доложили о госте.

– Мистер Маршалт, я хочу повидаться со Стэнфордом, но до этого я бы хотел, чтобы вы сходили со мной в этот загадочный дом и рассказали бы еще раз, на месте, что с вами произошло.

Лейси с недовольным видом встал.

– Я ненавижу это место, – с большим чувством сказал он. – Но то, что вы этим так интересуетесь, говорит в вашу пользу. Пойдем сейчас, – поднялся Маршалт.

Он спустился с сыщиком в переднюю, надел макинтош, и они вдвоем направились в соседний дом. Ключ в замке повернулся, и дверь дома Мальпаса отворилась. Дик увидел валяющийся на полу деревянный клинышек и вбил его под дверь, Маршалт следил за ним с интересом.

– Значит, вы хотите, чтобы я точно описал вам, что происходило в тот вечер, когда меня ранили? Я вошел через эту дверь, и, как вы знаете, в передней никого не оказалось. – Рассказывая, он пошел вверх по лестнице и остановился на площадке. – Когда я был примерно здесь, голос велел мне войти в комнату.

Они вошли в длинную комнату, и Дик раздвинул занавеси на окне.

– Можете вспомнить точно, где стоял Мальпас, когда выстрелил в вас? Встаньте на его место.

Лейси прошел в самый конец комнаты и встал спиной к закрытой портьерой статуе.

– Он был здесь. А я – примерно там, где вы сейчас стоите.

– Что ж, теперь мне все понятно, – очень медленно, как будто обдумывая каждое слово, произнес Дик. – Я думаю, что решение этой загадки было у меня в руках уже неделю назад… Это…

Бах! Дверь в комнату захлопнулась.

– Что это? – удивленно спросил Лейси.

Шеннон и глазом не моргнул. Он уже давно привык к подобного родам неожиданностям.

– Похоже, нас заперли. – Он подошел к двери и попытался ее открыть. Дверь не поддалась. Тогда он спросил: – А где сейчас Стэнфорд?

– У меня, – медленно ответил Маршалт. – Кто закрыл дверь?

– Это я и собираюсь выяснить… Сегодня! – сказал Шеннон. – И вы мне поможете. А вот и дверь заработала!

Дверь начала медленно открываться.

– Странно, – пробормотал Маршалт. Он быстро вышел из комнаты, перегнулся через перила лестницы и посмотрел вниз. – Очень странно… Но вы рассказывали об идоле. Где он?

Дик вернулся вместе с ним в комнату, отодвинул портьеру и с громким вздохом отпрянул. Идол был на месте, но там было кое-что еще. На мраморном пьедестале, свесив голову с одной стороны, а ноги с другой, неподвижно лежал Большой Билл Стэнфорд.

Дик подскочил к телу и быстро осмотрел его.

– Он жив! – воскликнул он. – Но, если мы не поторопимся, вот-вот умрет. Скорее, вернитесь домой и позвоните в Мидлсекс, пусть пришлют «скорую». Этот телефон не работает, – добавил он, увидев, как Лейси посмотрел на аппарат на столе.

Когда Маршалт ушел, Дик быстро осмотрел раны Стэнфорда. Их было три, все три пулевые.

– Как это могло произойти? – недоуменно сдвинул брови Маршалт. – Когда я уходил, он был в моем чулане, где я держу всякий хлам. Если честно, я повздорил с ним слегка. Я не поверил, что он ничего не знает об Одри Бедфорд, и прямо сказал ему об этом. Он заявил, что не собирается больше оставаться в моем доме. Он был убит там после того, как мы с вами ушли, в этом нет сомнения. Ужасно! Ужасно! Что же за чудовище такое этот Мальпас? Исчадие ада?

– Покажите мне, где он находился, – сказал Дик. Они вместе вышли на улицу и перешли в соседний дом.

Первым, что они увидели, войдя в чулан, были висящие на гвозде галстук и воротничок.

Шеннон вызвал одну из двух оставшихся служанок. В то утро Стэнфорда видели. Девушка, та самая, что впустила в дом Дика, рассказала, что видела его в чулане минут за пять или пятнадцать до прибытия сыщика, и это все, что ему удалось разузнать. До возвращения Маршалта Стэнфорд жил в его комнате, потом перенес свои вещи в комнату, которую раньше занимал покойный Тонгер.

Комиссар раньше уже видел эту комнату и сейчас не обнаружил в ней ничего такого, что могло бы как-то ему помочь. Нехитрый скарб Стэнфорда включал в себя только кое-какую одежду, расписание заграничных поездов и набор туалетных принадлежностей.

Дик спустился в глубоком разочаровании, поскольку не получил ничего нового, что могло бы приблизить его к разгадке тайны исчезновения Одри Бедфорд.

Он отослал Стила дежурить рядом с раненым, приказав не отходить от его койки, пока его не сменят, и записывать каждое слово, которое тот произнесет в бреду или если придет в сознание, на что, по мнению врачей, надежды почти не было. Доложив о случившемся в управлении, он сразу поехал в Мидлсекс, где его провели в отдельную палату, в которой лежал Стэнфорд. Стил стоял у кровати, глядя на человека без сознания.

– Он знает, где девушка, – сказал сержант.

– Он заговорил? – быстро спросил Дик.

– Во сне. Когда ему дали обезболивающее, перед тем как извлечь пулю, он пробормотал: «Я не скажу, где она!»

– Немного! Наверное, он думал, что говорит со мной. От него мы ничего не узнаем.

На ступенях мидлсексской больницы он остановился, чувствуя себя совершенно разбитым и не понимая, в какую сторону направить дальнейшие поиски.

Так размышлял он в ту самую минуту, когда Одри Бедфорд бежала крича по коридору от появившейся в дверном проеме зловещей фигуры Мальпаса.

После ухода Дика Шеннона Лейси Маршалт долго сидел за столом, подперев голову руками. Наконец он откинулся на спинку стула и нажал кнопку звонка. Через некоторое время появилась одна из горничных.

– Кто еще есть в доме? – резко спросил он.

– Милли, сэр.

– Скажите ей, пусть тоже зайдет ко мне.

Он достал из кармана пригоршню мятых банкнот и векселей, выбрал несколько, положил на стол и разгладил. Когда обе девушки вернулись, на столе лежало две небольших стопки.

– Это ваше жалованье на месяц вперед. Я закрываю дом и уезжаю за границу.

– Когда мы должны уйти? – удивленно спросила одна из девушек.

– Немедленно. Я уезжаю через полчаса.

Стоя наверху лестницы, он наблюдал, как были вынесены их чемоданы и коробки, потом подошел к окну и проводил взглядом их такси. После этого спустился к двери, запер ее на цепочку, закрыл оба замка, задвинул засов и неторопливо вернулся в кабинет.