Рекс Стаут - Умолкнувший оратор

— Ну-с, майор, чем мы можем быть вам полезны?

— Окажите мне две любезности, — сказал я. — Во-первых, перестаньте величать меня майором. Я уже давно сбросил форму и, кроме того, страдаю комплексом неполноценности, так как должен был бы носить звание полковника. Во-вторых, у меня просьба от Ниро Вульфа, своего рода конфиденциальная просьба. Конечно, он мог бы просто позвонить шефу, но не хотел беспокоить его по таким пустякам. Речь идет об убийстве Буна. Нам сказали, что в расследование вмешалось ФБР, а, как известно, обычно вы не интересуетесь такими делами. Мистер Вульф хотел бы узнать, может быть, Федеральному бюро нежелательно, чтобы частный детектив проявлял интерес к этому делу.

Спиро все еще пытался играть роль доброжелательного чиновника, но выучка оказалась сильнее его. Он принялся барабанить по столу пальцами, но тут же прекратил и поспешно убрал руку. Сотрудники ФБР не барабанят пальцами по столу.

— Дело Буна? — Наморщил он лоб, словно не зная, о чем идет речь.

— Совершенно верно, дело Ченни Буна.

— Да, да, припоминаю… Скажите, пожалуйста, а почему им интересуется мистер Вульф?

Он наскакивал на меня со всех сторон. Полчаса спустя я ушел с тем, с чем и ожидал уйти, — ни с чем. Надежда на то, что он на три процента более болтлив, чем другие, не оправдалась.

Последнее задание оказалось самым трудным. Главным образом потому, что я столкнулся с совершенно незнакомыми мне людьми. Я не знал ни единого человека, связанного с Национальной ассоциацией промышленников, и был вынужден начать с нуля. Как только я поднялся в штаб-квартиру ассоциации на тридцатом этаже здания, расположенного на Сорок первой улице, вся обстановка сразу же произвела на меня дурное впечатление. Приемная была слишком велика, слишком много денег было потрачено на ковры, обои, мебель, а девица за конторкой, хотя и являлась не столь уж плохим экземпляром с изобразительной точки зрения, безусловно, была подсоединена к морозильной камере. Уж так холодна, что я не видел ни малейшего шанса разморозить ее. Я умею быстро сближаться с лицами слабого пола в возрасте от двадцати до тридцати и более лет, при определенном стандарте в очертаниях и окраске, но с этим экземпляром найти общий язык было невозможно. Я понял это с первого взгляда и поэтому, протянув ей свою визитную карточку, сказал, что желаю видеть Хетти Гардинг.

Это оказалось так трудно, словно Хетти Гардинг была богиней-хранительницей храма, а не помощником президента Ассоциации промышленников по связям с общественностью. Наконец, я был пропущен к ней. Просторный кабинет, богатые ковры, комфортабельная мебель. Имелись достоинства и у нее лично. Ей было где-то между двадцатью шестью и сорока восемью годами, рост высокий, хорошо сложена, одета со вкусом, скептический уверенный взгляд.

— Мне доставляет истинное удовольствие видеть самого Арчи Гудвина, явившегося от самого Ниро Вульфа, — заявила она, крепко пожимая мне руку. — Поверьте, истинное удовольствие. По крайней мере, я надеюсь, что это так. Я имею в виду, что вы явились от Ниро Вульфа.

— По прямой, мисс Гардинг. Как пчела летит с цветка.

— Да? А не на цветок? — рассмеялась она.

В ответ рассмеялся и я.

— Так действительно будет ближе к истине. Признаюсь, что я прилетел сюда заполучить бочку нектара. Для Ниро Вульфа. Ему может понадобиться список членов Ассоциации промышленников, которые присутствовали на приеме в отеле «Уолдорф» во вторник вечером. Копия предварительного списка у него имеется, но ему необходимо знать, кто из этого списка не явился на прием, а кто явился сверх списка.

Она молчала. На лице у нее появилось выражение озабоченности.

— Почему бы нам не сесть? — вовсе не по-приятельски предложила она и направилась к креслам, стоявшим у окна. Но я сделал вид, что не заметил этого, и подошел к одному из стульев для посетителей перед ее письменным столом, так что ей пришлось занять свое рабочее место. Моя записка, адресованная Ниро Вульфу, которую я завизировал инициалами инспектора Кремера, покоилась у меня в боковом кармане пиджака, и ей предстояло случайно выпасть на пол кабинета мисс Гардинг. При том, что нас разделял стол, это была несложная операция.

— Интересно, для чего мистеру Вульфу понадобился список? — спросила она.

— Если честно, я могу ответить на ваш вопрос только ложью. — Я улыбнулся. — Список необходим ему, чтобы попросить присутствующих на приеме об автографе.

— Я буду так же честна с вами, мистер Гудвин. — Улыбнулась она в ответ. — Вы, конечно, понимаете, что случившееся несчастье в высшей степени неприятно для нашей ассоциации. Только представьте себе — наш гость, основной оратор на вечере, директор Бюро регулирования цен, убит перед началом приема. Я оказалась в чертовски неловком положении… Ведь в течение последних десяти лет отдел по связям с общественностью, которым я руковожу, считался лучшим, — что я не желаю вменять в заслугу только себе, — и все мои усилия могут пойти насмарку из-за того, что произошло там в течение десяти секунд. Поэтому не…

— Почему вы думаете, что в течение десяти секунд?

Она удивленно заморгала.

— Но ведь… должно быть… так, как все произошло…

— Не доказано, — беспечно сказал я. — Его четыре раза ударили гаечным ключом по голове. Конечно, это можно было проделать и за десять секунд, но предположите, что убийца ударил его в первый раз, Бун потерял сознание, убийца, передохнул, снова ударил его, опять перевел дух, ударил в третий раз…

— Что это вы?! — оборвала она меня.

— Просто демонстрирую, как может проходить расследование убийства. Если бы вы заявили полиции, что преступление совершено в течение десяти секунд, вам бы несдобровать. А у меня это в одно ухо влетело, а из другого вылетело. Во всяком случае, я этим не интересуюсь. Я пришел по поручению мистера Вульфа, и мы были бы вам чрезвычайно признательны за список, о котором я говорил.

Я приготовился выслушать что-нибудь вроде речи, но опешил при виде того, как она закрыла лицо руками, и, ей-богу, даже подумал, что она вот-вот заплачет от отчаяния по безвременной кончине руководимого ею отдела по связям с общественностью. Это был самый подходящий момент, чтобы бросить записку на ковер, что я и проделал. Мисс Гардинг сидела с закрытым лицом так долго, что я успел бы раскидать по полу целую кипу бумажек. Наконец она отняла руки от лица.

— Извините, — сказала она, — но я не спала две ночи и совершенно разбита. Я вынуждена просить вас уйти. Через десять минут у мистера Эрскина должно начаться еще одно совещание по поводу убийства Буна, и мне надо подготовиться. К тому же вы отлично понимаете, что я не смогу дать список без ведома и согласия свыше. Кроме того, у мистера Вульфа, как я уже слышала, тесные связи с полицией. Почему бы вам не затребовать список у них? И, наконец, скажите мне, я искренне надеюсь, что вы это сделаете, — кто поручил мистеру Вульфу взяться за дело Буна?