Колин Декстер - Загадка третьей мили

Такие мысли занимали сознание Морса, когда он сидел в такси, которое везло его, как показалось Морсу, исключительно кружным путем, в сторону Кембридж-Вей.

Но одновременно занимали его также и другие мысли: он, конечно, знал, что может претендовать на полную оплату расходов на поезд (первый класс, хотя обычно он путешествовал вторым), плату за метро, плату за такси, суточные... Кроме того, можно было доставить себе еще одно удовольствие, отправившись, например, на обратном пути в вагон-ресторан, где, возможно, он выпил бы пару рюмок скотча за чей-нибудь еще счет. Но будет ли это справедливым, если он подколет к перечню своих расходов такое странное, если не сказать нелепое, на первый взгляд наименование, как «Месть Фламенко — 6 футов»? В целом он склонялся к тому, что нет.

Итак, он вышел из машины и встал перед домом номер 29.

Льюис вернулся в управление полиции к половине двенадцатого утра. Новых указаний сверху относительно того, что ему делать дальше, у него не было, а из того, что ему было поручено, он, похоже, сделал уже все, что мог. Внезапно он вдруг подумал с обидой, что взял на себя слишком много, и к полудню принял твердое решение ничего нового больше не делать, а вернуться еще раз на место преступления и тщательно осмотреть его. При этом он вряд ли мог бы как следует объяснить, зачем ему это понадобилось.

Он зашел в гостиницу при лодочной станции, выпил полпинты горького пива и отправился в сторону канала по дороге, которая вела к мосту Обри. Однако в то утро там не было ни одного рыбака, и он медленно шел вдоль канала, еще раз прочитывая предостерегающие объявления, расставленные через равные промежутки на низкой аккуратной террасе вдоль дороги: «Около этих коттеджей причаливать запрещено». Очевидно, люди, жившие здесь, ревниво относились к своим приобретениям — очень дорогим участкам, а также могли позволить себе иметь собственные лодки и, ко всему прочему, обладали божественным правом причаливать прямо против своих аккуратных и нарядных крылечек.

Но вскоре в мозгу у Льюиса возникла какая-то новая мысль... Если все эти люди были озабочены тем, чтобы охранять свои права и свои частные владения, если все глаза пристально следили за ситуацией на воде, за тем, чтобы никто не пересек заветную границу, тогда конечно же в этом тихом местечке — да! без сомнения, кто-то ведь должен был что-либо видеть! Потому что тело, совершенно определенно, было, видимо, сброшено в канал из багажника машины сзади. Как же еще? И как же это он, Льюис, который уже однажды опрашивал всех жильцов, ничего не узнал о какой-нибудь странной машине!

Было совершенно ясно, что не все собственники этих домиков находились сейчас на месте, скорее всею, многих не было дома. Они могли отправиться плавать на своих лодках или поехать за покупками в Оксфорд. Они, наконец, могли просто жить в больших городах и появляться здесь только в выходные дни, чтобы на лоне природы отдохнуть в своих тихих загородных коттеджах.

Льюис остановился и теперь стоял на берегу и смотрел вниз на воду, как раз туда, где было обнаружено тело. Однако этот осмотр не дал ему никакой новой информации. Повернув обратно, он заметил на третьем от конца домике надпись: «ПРОДАЕТСЯ». Тогда он начал рассуждать про себя, что, наверное, было бы совсем неплохо и ему приобрести такой домик и сделать тем самым небольшое хорошее капиталовложение для себя и своей жены к тому времени, когда он уйдет на пенсию. И тут совершенно внезапно ему пришла в голову потрясающая мысль. Он громко постучал в дверь того дома, который продавался, но никто не откликнулся. Тогда он постучал я дверь соседнего домика. Ему открыл мальчик лет двенадцати, лицо у него было все в веснушках.

— Кто-нибудь из взрослых есть дома, мама или отец?

— Нет, я один.

— Я только хотел выяснить, что-нибудь о соседнем доме, — Льюис показал на Пустой дом, который продавался.

— Они хотят за него двадцать тысяч фунтов, и еще у него течет крыша.

— Дорого, — сказал Льюис.

— Да, он того не стоит. Его пытаются продать уже в течение двух месяцев.

Льюис кивнул и снова посмотрел на дом, пытаясь приблизительно оценить его реальную стоимость.

— А ты вообще здесь живешь?

Мальчик кивнул.

— Ты знаешь людей, которые жили в этом доме до того, как он стал продаваться?

— Ну, не людей...

— Вот как?

Мальчик посмотрел на Льюиса довольно подозрительно, потом моргнул, но все же ответил:

— Да.

— Слушай, — сказал Льюис, — я полицейский и...

— Я знаю. Я видел вас здесь раньше.

— А разве ты не был в школе?

— Нет, я болел корью и наблюдал за всем из кровати.

— А ты не видел здесь чего-нибудь подозрительного?.. До того как это случилось, я имею в виду?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Так, значит, ты говоришь, что в этом доме живут «не люди»?

— А может, с ним что случилось, вы не знаете? — Веснушчатое лицо казалось теперь озабоченным. Можно было подумать, что для мальчика имело большое значение, не случилось ли чего-нибудь с владельцем соседнего дома.

— Насколько я знаю, нет.

Мальчик опустил глаза вниз и, уставившись в порог, тихо сказал:

— Он очень хорошо относился ко мне, один раз даже возил на своей машине к Королевской плотине. Он был отличный рыболов, мистер Вэстерби.

Стоило Льюису повернуть на главную дорогу, которая шла в сторону Кидлингона, как послышался предупреждающий сигнал какого-то «Ягуара», и он понял, что голова его занята совершенно посторонними мыслями. Он как раз только что обнаружил чрезвычайно важную связь между Вэстерби и каналом в районе Траппа. Ведь если бы кто-то решил привезти тело из Лондона в Трапп на машине, как это, собственно, и было сделано, то знакомая красная машина «Метро» ни у кого не вызвала бы никаких подозрений. Действительно, это был самый безопасный вариант, в особенности если бы этот кто-то жил здесь сам. Более того, красная «Метро» была единственной машиной, которая постоянно возникала в этом деле, потому что доктор Брауни-Смит ведь продал свой большой черный «Даймлер»...

Льюис подъехал к управлению, вошел в кабинет Морса, уселся за его стол и дал своим бурлящим мыслям немного успокоиться. Прямо перед ним на столе лежала большая зеленая папка, она была открыта. В ней он обнаружил документы следствия. Он стал перелистывать бумаги, большинство из которых были его собственными отчетами. Перечитывая их, он думал о том, что в действительности у них были только два реальных ключа к этому делу. Первый ключ — это костюм, а второй — разорванное письмо. И вот как раз это самое разорванное письмо и лежало теперь прямо перед ним. И здесь же, рядом, находился весь, целиком восстановленный, текст письма, написанный аккуратным почерком Морса. Он еще раз перечитал левую половинку письма, и тут ему в глаза бросились слова «дже, только что сдала ( — успешно) свой последний» на восьмой и девятой строчках и две последние буквы «Дж» на тридцать девятой строке. Да неужели же?!