Рекс Стаут - Не рой другому яму

— Да.

— А в субботу вечером, три дня назад вашего племянника убили. Теперь об этом. Вы не так уж много добавили к тому, о чем сообщали газеты, но давайте посмотрим. Он вышел из квартиры, из вашего дома, и взял такси до ресторана «Чезар», где у него был назначен ужин. Он пригласил поужинать трёх женщин и двоих мужчин, и когда он появился, они все уже поджидали его в баре. Вместе с вашим племянником они прошли к заказанному им столику и занялись коктейлями. Он вынул из кармана маленькую металлическую коробочку…

— Золотую.

— Золото — это металл, мадам. Он достал её из кармана, бокового кармана плаща, положил на стол и оставил там, пока совещался с официантом. За столом завязалась беседа. Когда принесли тарелки, булочки и масло, коробочку куда-то задвинули. В общей сложности она была на столе десять двенадцать минут. Когда подали hors d'ouevres [1] закуска (франц.) , ваш племянник принялся за еду, вспомнил о коробочке с пилюлями, нашёл её за корзинкой с булочками, достал из неё витаминную капсулу, проглотил, запил водой и принялся за свой hors d'ouevres. Шесть или семь минут спустя он дико вскрикнул, вскочил на ноги, опрокинув стул, несколько раз конвульсивно дернулся, потом вдруг одеревенел, рухнул на пол и умер. Вскоре появился врач, но ваш племянник был уже мёртв. Выяснилось, что две другие капсулы из металлической коробочки, внешне похожие на извлеченную им, содержат то, что и должны содержать, и совершенно безвредны, но ваш племянник проглотил цианистый калий. Его убили, подменив витаминный порошок смертельным ядом.

— Разумеется. Вот почему…

— Я продолжу, с вашего позволения. Вы были и до сих нор остаетесь убеждены, что подмену осуществил один из его сотрапезников, коммунист, который узнал, что ваш племянник работает на ФБР, и вы сообщили это инспектору Кремеру из полиции. Вы были совершенно не удовлетворены тем, как он воспринял эту информацию, и, особенно, последующим разговором с ним вчерашним утром, и лично отправились в контору ФБР, встретились с мистером Энстреем, но отклика в нём не нашли. Он заявил, что убийство в Манхэттене это дело нью-йоркской полиции. Рассердившись, вы отправились в управление уголовной полиции, но инспектора Кремера на месте не застали. Тогда вы переговорили с сержантом по имени Стеббинс, потом ушли, негодуя ещё больше, с благосклонностью отнеслись к сделанному утром предложению вашего мужа проконсультироваться со мной, и вот вы здесь. Упустил ли я что-нибудь важное?

— Одно маленькое замечание, — Рэкил прочистил горло. — Наш разговор с инспектором Кремером о том, что Артур вступил в коммунистическую партию по заданию ФБР, был конфиденциальным. Впрочем, разговор с вами тоже, разумеется, конфиденциальный, поскольку мы ваши клиенты.

Вулф покачал головой:

— Пока нет. Вы хотите нанять меня для того, чтобы я расследовал смерть вашего племянника?

— Да. Конечно.

— Тогда я должен поставить вас в известность, что хотя по части осторожности равных мне нет, я не смогу работать, если руки у меня будут связаны.

— Справедливо.

— Хорошо. Я дам вам знать завтра, возможно ещё до полудня. — Вулф потянулся для того, чтобы отодвинуть пресс-папье и взять чек. — Могу я пока сохранить его, но, разумеется, вернуть, если не смогу взяться за работу?

Рэкил растерянно хмурился. Его жена вмешалась:

— Почему, скажите на милость, вы не сможете взяться за неё?

— Не знаю, мадам. Надеюсь, что смогу. Но мне нужно навести кое-какие справки — осторожно, разумеется. Я дам вам знать самое позднее завтра, — он протянул руку с чеком. — Если вы не предпочитаете забрать его и попытать счастья где-нибудь ещё.

Это им не понравилось, особенно ей. Плотно сжав губы, она даже встала с красного кожаного кресла, чтобы взять чек, но, после обмена мнениями с мужем, они решили оставить все как есть, и миссис Рэкил положила чек на стол. Они хотели поделиться с нами другими подробностями, особенно о пятерке гостей, приглашенных на ужин их племянником, но Вулф сказал, что это может подождать, и они ушли, не выглядя довольными. Выходя на улицу, Рэкил вежливо кивнул мне, тогда как его жена даже не удостоила меня взглядом.

Вернувшись в кабинет, я взял чек, убрал его в сейф и посмотрел на Вулфа. Его нос брезгливо подергивался. Вулф выглядел так, словно его заставили проглотить устрицы с хреном — сочетание, которое он на дух не переносил.

— Ничего не попишешь, — сказал я ему. — Они приложат все силы, чтобы попасть к вам в клиенты. Что за справки мы собираемся наводить?

Он вздохнул:

— Свяжись с мистером Венгертом из ФБР. Ты должен увидеться с ним, по возможности, сегодня вечером. Я возьму трубку.

— Уже почти семь часов.

— Попробуй.

Я подошёл к телефону на моем столе, набрал РЕ 2-3500, поговорил с незнакомцем, затем с человеком, с которым встречался пару раз, и доложил Вулфу:

— Венгерта нет. Будет завтра утром.

— Назначь встречу.

Я назначил и положил трубку.

Вулф хмуро смотрел на меня. Потом сказал:

— Инструкции получишь после ужина. У нас остались номера «Газетт» за последние три дня?

— Конечно.

— Принеси их мне, пожалуйста. Проклятье! — Он снова вздохнул. — Суббота, а завтра уже среда. Хуже заново разогретой еды, — он выпрямился, его лицо просветлело. — Интересно, что Фриц состряпал из этой рыбы?

Он поднялся из кресла, вышел в прихожую и затопал по коридору в кухню.

В среду утром весь воздух в Манхэттене был кондиционирован… в обратную сторону. Уважающий себя пингвин отдал бы концы за пять минут. По дороге на Фоли-сквер, мой пиджак ехал на сиденье рядом со мной, но, заплатив водителю и выйдя из такси, я надел его. Даже обливаясь потом, я должен был показать миру, что настоящему частому сыщику по плечу и не такое.

Когда, после недолгого ожидания, меня допустили в большой угловой кабинет Венгерта, хозяин кабинета предстал передо мной в рубашке с закатанными рукавами, расстегнутым воротничком и полуразвязанным галстуком. Он встал, чтобы пожать мне руку, и пригласил присесть. Мы перебросились парой слов:

— Я не видел вас, — сказал я ему, — с тех пор, как вы получили повышение. Поздравляю.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я заметил, что у вас добавилось металла в голосе, но, думаю, тут уж ничего не поделаешь. Мистер Вулф передает вам привет.

— Передайте ему привет от меня, — его голос едва заметно потеплел. — Я никогда не забуду, как он распутал дело со ртутью, — он взглянул на наручные часы. — Так что я могу сделать для вас, Гудвин?

Несколько лет назад, когда мы служили в одном подразделении, он называл меня просто Арчи, но тогда у него не было углового кабинета с пятью телефонами на столе. Я положил ногу на ногу, давая ему понять, что никуда не спешу.