Найо Марш - Цветная схема

Искренне Ваш Йен Форстер».

Доктор Акрингтон дважды пробежал текст глазами, сложил письмо, убрал его в свой ежедневник, не переставая посвистывать сквозь зубы, набил трубку и закурил. После примерно пятиминутных раздумий он придвинул к себе чистый лист бумаги и начал заполнять его мелким нервным почерком.

«Дорогой Форстер, — писал он, — премного Вам благодарен за Ваше письмо. Оно требует честного ответа, и я даю его, чего бы это мне не стоило. Местечко Wai-ata-tapu, как Вы правильно заметили, является собственностью моей сестры и ее мужа, которые устроили здесь курорт с термическими и минеральными источниками. Во многих смыслах моих родственников можно назвать людьми недалекими, но они честные глупцы, а это уже достоинство, которое не всегда найдешь в большинстве других владельцев подобных мест отдыха и лечения. Wai-ata-tapu, по моему мнению, сильно запущено, однако, я думаю, Вам вряд ли удастся найти хотя бы одного человека, согласного со мной в данном вопросе. Клейр — военный, и очень жаль, что он оказался не в состоянии впитать в себя ни малейшей капли стремления к порядку и строгому контролю, которых можно было от него ожидать. Моя сестра — помешанная на книгах женщина. Какой бы некомпетентной она ни являлась, кажется, ее руководство курортом производит на великомучеников-клиентов определенное впечатление, и единственным критиком хозяйки всегда оказываюсь я. Вероятно, необходимо добавить, что мои родственники никакой прибыли от своего предприятия не получают, используя собственность словно сбившиеся с дороги лошади, в то время как для простой и выгодной постановки дела требуется лишь элементарный здравый смысл. Относительно пресловутых лечебных свойств местных ванн Вы, очевидно, уже составили собственное мнение. Здесь, как Вы знаете, используются воды термических источников, содержащие щелочи, серную кислоту и углекислый газ. Имеются также грязевые с некоторым содержанием кремния ванны, в связи с чем мой зять небрежно и свободно болтает о радиоактивности. Последнее утверждение я считаю сродни религии племени мумбо-юмбо, но снова оказываюсь в своем убеждении одиноким. Грязи способны оказать волшебное воздействие. Моей ноге нисколько не хуже с тех пор, как я начал принимать процедуры.

Что касается Вашего импозантного пациента, то я не знаю, к какому уровню комфорта он привык. Могу обещать только одно — особых удобств мистер Гонт не получит, несмотря на многочисленные и беспорядочные усилия, которые будут приложены моими родственниками. На самом деле какой-то определенной причины для этого нет. Возможно, секретарь и слуга знаменитого актера смогут добиться успеха там, где несчастных хозяев удастся заменить или лучше даже вообще освободить от обязанностей. Сомневаюсь, что он почувствует себя в Wai-ata-tapu более несчастным, чем где-либо еще в нашей экстравагантной стране. Плата за номер в отеле и услуги будет мизерная. Со всех постояльцев здесь берут шесть гиней в неделю. Если мистеру Гонту из всех комнат больше понравится гостиная, думаю, ее цена окажется немного выше. Некий Тонкс из городка Хэрпун — местный доктор. Больше, пожалуй, мне сообщить нечего. Вероятно, это весьма сомнительная рекомендация здешних целебных вод, но все пациенты доктора Тонкса, лечащиеся с их помощью, остаются живыми. Не вижу причин, почему бы мне не осмотреть знаменитого пациента, и я выполню Вашу просьбу, если мистер Гонт согласится. Ваше письмо подтвердило мое прежнее впечатление, что этот известный актер представляет собой одного из кастрированных фатов, появляющихся для формирования ядра интеллигенции на родине в нынешние дегенеративные дни, украшенные похоронными венками.

Мои научные исследования, как Вы, без сомнения иронично выразились, продвигаются крайне медленно, несмотря на совместные усилия моих коллег раздобыть простейшие вещи, необходимые для нормальной работы. Признаюсь, автобиографические заметки личностей, связанных с театром, кажутся мне имеющими мало общего с серьезным занятием. Но в той области, где у меня нет ни малейших способностей, мистер Гонт, надеюсь, сможет добиться успеха.

Еще раз благодарю Вас за Ваше письмо.

Ваш Джеймс Акрингтон.

Р. S. Я сослужил бы Вам и мистеру Гонту плохую службу, если бы не сообщил, что в Wai-ata-tapu отдыхает некий премерзкий господин. По поводу этой персоны у меня есть довольно серьезные подозрения. Дж. А.».

Когда доктор Акрингтон запечатывал конверт и надписывал на нем адрес, его привычно суровое лицо осветилось тонким лучом самодовольства. Он позвонил в колокольчик, заказал виски с содовой и с заметным наслаждением от своего занятия принялся за второе письмо.

«Родерику Аллейну, эсквайру, старшему инспектору отдела уголовного розыска.

Копия: В Центральное управление полиции, Окленд.

Сэр.

Газеты с чудовищной неосмотрительностью сообщают о Вашем прибытии в нашу страну в связи со скандальной утечкой информации к врагу, которая привела к потоплению парохода «Ипполит» в прошедшем ноябре.

Считаю своим долгом сообщить Вам о деятельности личности, в настоящее время проживающей в «Горячих источниках» Wai-ata-tapu, бухта Хэрпун. Человек, называющий себя Морисом Квестингом и остановившийся в отеле местного курорта, имеет привычку покидать свой номер после наступления темноты. Я абсолютно точно знаю, что он посещает гору, известную как Пик Рэнджи, которая является частью района проживания аборигенов. Ее западный склон обращен к морю. Я сам был свидетелем нескольких случаев, когда с этого склона подавались световые сигналы. Обратите внимание, «Ипполит» торпедировали всего в двух милях от Хэрпунского залива.

Должен также сообщить следующее: на вопросы по поводу своих странных перемещений мистер Квестинг дал неясные и даже, можно сказать, лживые ответы. Я посчитал необходимым передать вышеописанную информацию местным представителям полиции, но они восприняли ее в глубоко сонном состоянии, кажущемся прямо-таки патологическим.

Честь имею. С почтением, Джеймс Акрингтон, доктор медицины».

Официант принес виски. Доктор Акрингтон обвинил его в подмене марки заказанного напитка, но сделал это скорее со скучным выражением на лице, чем со злым, после чего с удивительным спокойствием принял извинения, просто заметив, что виски, видимо, разбавили его производители, выпил содержимое бокала, немного криво нахлобучил на голову шляпу и пошел отправлять свои письма. В холле швейцар распахнул перед ним дверь и осторожно произнес:

— Военные новости сегодня значительно приятнее, сэр.

— Чем скорее все мы сдохнем, тем лучше, — бодро ответил доктор Акрингтон, издал фальцетом лающий звук и быстро заковылял вниз по ступенькам.