Дороти Ли Сэйерс - Престолы, Господства

— Я действительно рассказал полиции всё, о чём смог вспомнить, — сказал Порсена.

— Я хотел бы расспросить вас немного о другом. О её настроении в предыдущие несколько дней. И в тот самый день. Она ведь вела себя странно?

— Фактически, в нескольких аспектах. А как вы узнали? Я думал, что она рехнулась.

— Она, должно быть, была очень взволнована ролью в «Танцах до рассвета».

— Да уж конечно. Это был для неё уникальный шанс. Все жаждут уникального шанса. Но такое, знаете ли, выпадает только на короткий миг. Если бы критики разнесли её, то она вернулась бы к дверям агентства и вновь встала в конец очереди. Однако это ей ударило в голову. Она вообще не рассматривала подобную возможность. Непрерывно твердила, что будущее устроено, а когда я попытался заставить её назвать причину, она лишь сказала: «Подожди и увидишь».

— Мистер Порсена…

— О, зовите меня Ларри. Все так делают.

— Ларри, говорила ли она что-нибудь, из чего у вас создалось впечатление, даже намёк на впечатление, что она собирается… ну, бросить старых друзей, утвердившись на облаке славы?

— Вы имеете в виду, дать мне отставку ради кого-то более известного? Или, по крайней мере, кого-то из нашей среды? Естественно, я этого боялся. Она мне очень дорога, о Боже… Я не знаю, как обращаться к лорду. Просто Питер подойдёт?

— Подойдёт, но только в пределах этих четырёх стен.

— Хорошо, Питер, у нас не было того, что называют пылкой и безрассудной любовью. Просто очень хорошие друзья. С тех самых пор, как я в первый раз купил ей кофе в обеденный перерыв в колледже. Мы хорошо проводили время вместе, и у нас был своего рода договор. Вы — светский человек, я могу сказать вам вещи, которые не сказал бы полиции. Любой понимает, что девушке, живущей самостоятельно в Лондоне, может понадобиться сопровождающий. Но и молодому человеку в моём положении также полезно иметь подругу. Это выглядит лучше. Гасит определённые подозрения. Конечно, я боялся, что она бросит меня, — причём за неё боялся столько же, сколько за себя.

— Что вы подразумеваете под этим, Ларри?

— Ну, она была легкомысленной. Не вполне понимала, что это за жестокий мир. Вы встречали подобное: все к ней будут добры, никто не будет завидовать, жизнь — это увлекательная забава, а вовсе не изнурительная работа. Ошибка её родителей, если хотите знать моё мнение.

— Плохо воспитали?

— Слишком хорошо. Позволили ей думать, что вся вселенная вращается вокруг неё.

— В результате ей требовался защитник, и им были вы?

— Точно. Вы весьма быстро соображаете, Питер.

— Стараюсь изо всех сил. Тем не менее, вы сказали, что боялись, будто она может…

— Да нет, её понесло в противоположном направлении. Она говорила, что добьётся для меня хороших ролей, устроит нас обоих, и нам не придётся больше волноваться. Я подумал, что она рехнулась. Я продолжал твердить ей, что у неё пока что только одна роль. Не знаю, что вы думаете, Питер, но считаю, что даже у очень известных актрис, даже у Гертруды Лоуренс и Дороти Ламур [201] Дороти Ламур (англ. Dorothy Lamour, 1914–1996) — американская актриса. нет такой власти. Я имею в виду, что, без сомнения, они могут позволить себе обедать или спать, если пожелают, с влиятельными людьми, но не думаю, что они принимают решения по кастингу.

— А она всё это говорила на основе своей самой первой хорошей роли?

— Именно. Я считал, что это глупо.

— Однако у неё действительно было прослушивание на следующую роль после «Танцев до рассвета»?

— Так она сказала. Не знаю, что и думать. Когда она не вышла после нескольких часов пребывания в театре, я вошёл туда, но мне сказали, что за всё утро не было никакого прослушивания.

— Да, я прочитал ваше заявление полиции. Как вы думаете, что с ней произошло?

— Ну, это всё чертовски странно. Я слегка вскипел, когда швейцар прочитал мне нотацию и сказал: «Сам убедись». Ну, я пошёл её искать. В зрительном зале, конечно, и в фойе. Между прочим, все двери на улицу были заперты, и она не могла выйти. Я обежал коридоры и открыл все двери уборных, офис режиссёра и комнату костюмерши… — все двери, которые встречал. Кроме того, я звал её. Я обежал пространство за кулисами. Без толку. Не представляю, как она вышла, чтобы я не заметил, но её там не было.

— Тем не менее, нелегко обыскать весь театр, — задумчиво произнёс лорд Питер.

— Вы подразумеваете, что она, возможно, спряталась?

— Или её спрятали.

— Это ужасная мысль, — нахмурился молодой человек. — Мне она совершенно не нравится.

— Сожалею и всё такое. Не люблю внушать чёрные мысли. Ещё один момент: она делала что-нибудь необычное на неделе перед тем, как пропала, или раньше? Ходила куда-нибудь, где не была прежде? Что-то подобное?

— Нет, насколько я знаю. В один из вечеров она съездила домой, чтобы привести какую-то одежду — домой в Хэмптон, я имею в виду. Я не поехал с ней — не люблю пригороды. Я решил остаться в городе и посидеть с парнями.

— Спасибо, Ларри, вы очень помогли, — сказал Уимзи, вставая. Уходя, он постучал в дверь владелицы, стратегически расположенную около двери на улицу, и решил вопрос с брюками мистера Порсены. Существуют оскорбления, от которых он чувствовал себя обязанным защищать собратьев по полу.

Немного дальше на улице он проскользнул в телефонную будку и набрал номер Скотланд-Ярда. Он разговаривал не со старшим инспектором Паркером, а с инспектором Боллином, и попросил того составить полный список людей, имеющих ключи от театра Крэнбоурн.

— Харвелл жёг костёр, — сердито сказал Чарльз.

— Где? — удивился Уимзи. — В тех квартирах нет открытых каминов, и там нет никакого сада.

— У него есть сад в Хэмптоне, — мрачно изрёк Чарльз.

— Значит, ты установил за ним хвост, несмотря на то, что решительно заявлял, будто я облаиваю не то дерево? Очень мудро.

— Вчера он поехал в Хэмптон и разжёг огонь в саду. Я велел моему человеку действовать незаметно, поэтому ему было трудно увидеть в точности, что происходит. Сгорело много садового мусора и какой-то свёрток из машины Харвелла. Харвелл пробыл там недолго и не входил в бунгало. Как только он уехал, мы, естественно, изучили пепел.

— Запачканная кровью одежда, — сказал Питер. — Собачья кровь.

— Да, вероятно. Одежда, без сомнения, но пятна крови, если и были, разрушены и не могут служить доказательствами. Пламя было хорошим. И, возможно, там было что-то ещё. — Чарльз достал конверт и осторожно высыпал содержимое на блок промокательной бумаги. Это были маленькие фрагменты обгорелой ткани — не больше почтовой марки. — Не похоже на части одежды богатого человека.

— Гм, — сказал Уимзи. — Какая-то холстина, не так ли? Не стану прикасаться, но, полагаю, довольно жёсткая. Похоже на ту, что портной использует для отворотов?