Рекс Стаут - Второе признание (сборник)

– Все правильно.

– Вы сообщили номера их машины, но они оказались фиктивными.

– Меня это не удивляет.

– Меня тоже. Не узнали ли вы этих мужчину или женщину?

Я покачал головой:

– Вам не кажется, что вы понапрасну тратите время, мистер Арчер? – Я указал на разложенные на столе бумаги. – Все это есть в ваших записях.

– Безусловно. Но человек, который был тогда с вами, мертв. Возможно, это освежит вашу память. Вы сыщик, у вас большой опыт, вы повидали немало людей. Не припоминаете ли вы, что вам уже доводилось встречать того мужчину или ту женщину?

– Нет, сэр. Все-таки это… Прошу прощения. Нет, сэр.

– А почему вы с Рони не позволили снять отпечатки пальцев с ваших бумажников?

– Потому что было поздно и нам очень хотелось домой, а кроме того, мне показалось, что это рутинная процедура, в которую не вкладывают никакого смысла.

Арчер заглянул в бумаги:

– У Рони забрали около трехсот долларов, у вас – чуть больше двух сотен. Верно?

– Про Рони знаю только с его слов. Что касается меня – верно.

– При нем были ценные вещи – булавка для галстука, запонки и кольцо. Их не взяли. В машине был багаж, в том числе две дорогостоящие фотокамеры. Все это тоже не тронули. Вас это не поражает?

Я предостерегающе поднял руку:

– Послушайте, мистер Арчер. Кому, как не вам, знать, что у грабителей свои правила. Некоторые забирают все, что под руку попадется, даже ремни и подтяжки. А наши гаврики, видимо, предпочитают наличные. В тот раз им повезло разжиться аж пятью сотенными. Единственное, что по-настоящему меня поразило, так это удар по голове.

– У вас не осталось никаких следов.

– Да, и у Рони тоже. Сдается мне, они мастера своего дела.

– Вы обращались к врачу?

– Нет, сэр. Я и не знал, что в Уэстчестере от жертв ограбления требуют медицинскую справку. Какой прогрессивный у вас округ. В следующий раз непременно учту.

– Оставьте свой сарказм при себе, Гудвин.

– Да, сэр. – Я одарил его ослепительной улыбкой. – А вам бы не мешало оставить при себе сочувствие к бандиту, хозяйничающему на шоссе, которое находится в вашей юрисдикции. Буду вам очень признателен.

– Хорошо. – Он хлопнул ладонью по столу, закрывая тему. – Почему в воскресенье вам было так плохо, что вы весь день не притрагивались к еде?

Признаюсь, я был удивлен. Вульф предупреждал, что мы можем нарваться на проницательного следователя, и хотя этот неожиданный вопрос еще не являлся доказательством гениальности, он определенно свидетельствовал, что кто-то проявил немалое усердие.

– Ваши ребята неплохо поработали, – с восхищением заметил я. – Я и не знал, что кто-то из здешней прислуги точит на меня зуб. Может, ваши использовали допрос с пристрастием? Или это один из гостей подлил мне что-то в выпивку? – Я подался вперед и заговорщически прошептал: – Я выпил девять стаканов, и в каждый было что-то подмешано.

– Не паясничай, – процедил Вульф, ставя на поднос пустой бокал.

– А что такого? – возмутился я. – Может, надо было сказать, что я чем-то отравился, когда тут, рядом, сидит хозяин дома?

– Вы выпили не девять стаканов, – заметил Арчер, – а всего два или три.

– Ладно, – сдался я. – Значит, виной всему деревенский воздух. В общем, все, что я знаю, – у меня жутко трещала башка, а желудок объявил забастовку, и точка. Теперь спросите, сходил ли я к доктору. Должен предупредить вас, мистер Арчер, я ведь могу разозлиться, а если я разозлюсь, то начну язвить напропалую, но тогда уже вы разозлитесь. И к чему мы в итоге придем?

Окружной прокурор рассмеялся. Его пронзительное кудахтанье разительно отличалось от рокочущего хохота Сперлинга, но очень ему подходило. Веселья никто не поддержал, и через несколько секунд, сконфуженно оглядевшись, Арчер обратился к Джеймсу Сперлингу:

– Надеюсь, вам не показалось, будто мне все равно? Дело весьма прискорбное. Весьма.

– Бесспорно, – согласился Сперлинг.

Арчер кивнул, поджимая губы:

– Весьма прискорбное. Буду с вами совершенно откровенен, мистер Сперлинг, тем более что здесь присутствует мистер Вульф, который на вас работает. Не в правилах нашего учреждения во что бы то ни стало портить жизнь людям вашего положения. Согласитесь, это противоречило бы здравому смыслу. Мы приняли во внимание вашу версию о том, что Рони погиб в результате дорожного происшествия и лишь затем тело привезли сюда и спрятали на принадлежащих вам землях. Однако мы не можем… то есть это невозможно. Он сошел с поезда в Чаппакуа в девять двадцать три, шофер такси доставил его к воротам вашего поместья и видел, как он зашагал по подъездной аллее. Больше того, обнаружились отчетливые доказательства того, что его сбил автомобиль – именно здесь, на аллее, примерно в тридцати футах от моста, переброшенного над ручьем. Улики еще собираются, но их уже достаточно, чтобы не осталось никаких сомнений. Хотите, я пошлю за нашим человеком и он расскажет обо всем подробно?

– Не надо, – ответил Сперлинг.

– Если пожелаете – он всегда к вашим услугам. Улики свидетельствуют о том, что машина двигалась на восток, от дома к воротам поместья, но вывод не окончательный. Осмотр находящихся здесь автомобилей пока не завершен. Возможно, это была какая-то другая машина, заехавшая на территорию поместья с шоссе, но, как вы понимаете, данная версия наименее приемлема. Она кажется несостоятельной, однако мы не стали ее отметать. Честно говоря, в этом нет особой нужды, пока мы не докажем обратное.

Арчер снова поджал губы, по-видимому обдумывая готовую с них сорваться фразу, и наконец проговорил:

– Мы не можем закрывать глаза на внезапную насильственную смерть, как бы нам этого ни хотелось. Ведь в данном случае мы отвечаем не только перед своей совестью, но и перед жителями округа, на службе у которых находимся, а также перед… скажем так, другими заинтересованными сторонами. К нам уже поступил запрос от властей Нью-Йорка. Они предлагают сотрудничество. У них самые добрые намерения, и мы их приветствуем, но я упоминаю об этом только для того, чтобы продемонстрировать, что смерть Рони касается очень многих, следовательно, моя ответственность лишь возрастает. Надеюсь, я ясно выразился?

– Абсолютно, – подтвердил Сперлинг.

– Значит, вы должны понимать, что мы не можем работать спустя рукава (конечно, я не хочу сказать, что это позволительно в других случаях). Словом, все очень серьезно. Как вам известно, мы тщательно опросили всех, кто здесь находится, в том числе прислугу, но ни на йоту не приблизились к разгадке. Никто ничего не знает, за исключением вашей младшей дочери, которая допускает (вернее сказать, утверждает), что она просила Рони приехать сюда этим поездом и встретиться с ней в некоем условленном месте на территории поместья. Никто…