Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)

Эти слова, похоже, немного развеяли тяжкие размышления Тарленхайма.

– Джентльмены, – сказал он, приходя к какому-то решению. – Предлагаю вам отправиться со мной в королевский дворец в Стрельсо и информировать обо всем королеву лично.

Я повидал разных женщин на трех континентах, но другой такой, в которой так соединялись бы сияющая красота и царственное спокойствие, как у королевы-консорт Флавии, я нигде не встречал. Тонкие черты и удивительная кожа, бледная от природы, создавали удивительный образ, который только становился ярче от контрастирующих с лицом волос цвета воронова крыла. Вела она себя мягко и даже скромно, что только делало ее еще привлекательнее. Даже Шерлок Холмс, который если и обращает внимание на женщин, то лишь в качестве объектов для оттачивания своего дедуктивного метода, был очарован ею.

Мы встретились с королевой в отведенных ей жилых покоях дворца позже, тем же самым вечером. Тарленхайм и королева вначале долго разговаривали наедине, и лишь потом нас пригласили к ней. До этого нам выделили комнаты, в которых мы успели привести себя в порядок и подготовиться к встрече с ее королевским величеством.

После того как Тарленхайм нас представил, она приняла наши приветствия и тепло поприветствовала нас сама. Затем безо всякого предупреждения выражение теплого дружелюбия на лице сменилось горестным, и глаза начали опасно поблескивать. Ей пришлось отвернуться, чтобы сдержать слезы.

Тарленхайм мрачно взглянул на нас.

– Похоже, джентльмены, удача от нас отвернулась. Этим вечером мы получили самый тяжелый удар из возможных. Король мертв.

– Как мертв? – выдохнул я.

– Его ослабевшее тело наконец сдалось мозговой горячке.

Я невольно застонал. Холмс не сказал ничего, но я видел, как он поражен неожиданным известием. Такой поворот событий лишал нас последней надежды помешать исполнению планов Руперта. Теперь у Руритании не было короля, как и прямого наследника престола, и ничто не могло помешать графу воспользоваться поддержкой Синих и захватить всю Руританию.

Сдержав рыдания, королева вновь повернулась к нам, промокнув глаза батистовым платочком.

– Это был не тот мужчина, которого я любила, – тихо произнесла она, обращаясь скорее к себе, нежели к нам. – А в последнее время и не тот, за которого я вышла замуж, но… он был моим королем. – На мгновение она закрыла глаза и замолчала. – Теперь, когда Рудольфа больше нет, мы ничего не можем сделать, чтобы сдержать переворот графа Руперта…

Холмс сделал шаг вперед.

– Простите меня, ваше величество, но я считаю, что еще не все потеряно. Смерть короля – это серьезный удар как для вас лично, так и для семьи Элфбергов, я не стану этого отрицать, но это не должно нас останавливать в деле противостояния узурпированию власти графом Рупертом. Мы не должны позволить ему узаконить свою собственную династию. – Эти слова были сказаны мягко, но с такой силой убежденности, что произвели почти волшебное действие. – Мы должны любой ценой сохранить смерть короля в тайне, потому что это не только даст нам необходимое время для составления плана действий, но и поможет сохранить Рассендилу жизнь. Иначе, если эта новость достигнет лагеря Синих, у них отпадет всякая необходимость держать его в живых.

Глаза королевы расширились от испуга, и она прикрыла губы рукой, будто стремясь сдержать крик.

– Это действительно так, – поддержал Холмса я. – Какой смысл в двойнике короля, если сам король уже мертв?

Флавия с грустью покачала головой.

– Что же нам тогда делать? – спросила она, но еще до того, как кто-либо успел ей ответить, она неожиданно взяла моего друга за руку и заговорила снова: – Фриц сказал мне, что вы очень умный и решительный человек, Мистер Холмс. Вы сможете нам помочь?

– Думаю, что смогу, – тихо ответил Холмс. – Если вы позволите мне возглавить все наши действия. У меня есть план, в успехе которого я уверен.

Какое-то мгновение королева внимательно вглядывалась в глаза знаменитого сыщика, затем вопросительно посмотрела на Тарленхайма, который быстро ей ответил:

– Я считаю, что план Шерлока Холмса – это наша единственная надежда.

Она кивнула, затем изящно поклонилась моему другу.

– Ну что ж, мистер Холмс. Тогда будущее Руритании в ваших руках!

Близилась полночь, я и Холмс вернулись в отведенные нам комнаты во дворце и обсуждали с Тарленхаймом план дальнейших действий. Королева Флавия отправилась ко сну, выразив свою благодарность Холмсу и потребовав, чтобы Тарленхайм держал ее в курсе всех наших планов и событий.

Сердце мое разрывалось от сострадания этой чудесной женщине, такой одинокой в своей трагедии. Бремя долга и титула давит еще тяжелее, если сердцу нет утешения в любви. Мне думалось о том, что под ее ногами, должно быть, осыпался сам краеугольный камень, на котором она выстроила все, что было важным в ее жизни, все, чем она старалась заменить свою любовь к Рассендилу.

Холмс попросил карту Руритании, которую и принялся рассматривать с увеличительным стеклом. Его и остальные полезные мелочи незадолго до этого принес один из доверенных людей Тарленхайма из платной конюшни, где мы оставили позаимствованных лошадей. Наконец длинный палец Холмса указал на определенную точку на карте.

– Я уверен в том, что Рассендила держат здесь! – провозгласил он.

Тарленхайм внимательно посмотрел на указанную местность.

– Что, прямо в озере Тойфель? – поинтересовался он с некоторым удивлением.

– Нет, не в озере, друг мой, а в старой рыбачьей хижине короля, – объяснил Холмс.

Но руританец по-прежнему сомневался.

– И почему вы пришли к этому выводу?

– Меня навели на эту мысль некоторые малозначительные детали. Например, Гольштейн, в своей самонадеянности, даже сам указал мне на этот домик по дороге к «Кабаньей голове». Вероятно, он считал, что мы не доживем до возможности использовать эту ценную информацию, даже если сумеем оценить ее важность. Он сказал нам, что хижина заброшена, но я ясно видел, как утреннее солнце отражалось на ее окнах, а свет не отражается от грязных и неровных поверхностей. А еще я видел у причала, прямо возле хижины, маленькую весельную лодку. Усилия времени и стихии уже давно либо затопили, либо отогнали ее в сторону, если только этой лодкой не пользовались, а в хижине не жили. К тому же, захватывая королевскую собственность, Руперт остается верен себе и своим амбициям.

Пока мой друг говорил, выражение лица Тарленхайма менялась самым чудесным образом. Недоверие, читавшееся в его чертах, превратилось в едва сдерживаемый восторг.

– А ведь это вполне возможно, – проговорил он. – Хижина находится достаточно близко к замку Зенды, и это удобно Руперту. Во всяком случае, это предположение стоит того, чтобы его проверили. Этим же утром я возьму с собой несколько человек и отправлюсь туда.