Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)

– «Мост мечтаний» – это своеобразный клуб, созданный специально для тех членов нашего общества, которые предпочитают не самые достойные удовольствия: наркотики, продажных женщин и азартные игры. В принципе, ни одно из них не возбраняется законом, однако все они лежат на грани с преступлением.

Сумерки успели сгуститься, на Бейкер-стрит зажгли газовые фонари, да и наши рожки уже светились, заливая гостиную теплым желтоватым светом. Холмс занял свое любимое кресло у камина, завернулся в пурпурный халат и протянул длинные ноги к огню; упираясь носками в каминную решетку, он попыхивал старой, видавшей виды вересковой трубкой. Я сидел за обеденным столом, доедая ужин, – как раз настало время чашки чая и кекса с изюмом, который испекла по шотландскому рецепту миссис Хадсон.

– Если мысленно вернуться в прошлую ночь, – неспешно продолжал мой друг, – когда мы оставили Стэмфорда отсыпаться, я, как вы помните, заметил буквы, выведенные в пыли на тумбочке у кровати.

– Да, а я и забыл. «Барт».

– Вы решили, что речь идет о лечебнице.

– Разумеется, – ответил я, поколебавшись. Было ясно: сейчас Холмс опровергнет мое предположение.

– Совершенно здравое предположение, – проговорил он. – Вчера вечером у меня не было ни малейших оснований думать что-то иное, вот только…

– Вот только… Всегда у вас эти «вот только», Холмс. Ну, и что на сей раз?

– Мне показалось, что слово, которое наш приятель явно нацарапал во хмелю или в помрачении, недописано. За буквой «т» тянулся хвост, из чего следовало, что он собирался написать что-то еще.

– Вам впору взяться за новую монографию: «Анализ надписей в пыли».

– Не надо сарказма, Уотсон.

Я ухмыльнулся.

– Выходит, он хотел написать более длинное слово, и вы теперь знаете какое.

– Вот именно. После того, как я оставил вас в лечебнице наедине с вашей очаровательной приятельницей, я кое-что успел разузнать.

– Холмс…

– …Я выяснил, что «Мостом мечтаний» в настоящий момент заправляет некий Джосайя Бартон.

– Возможно, это совпадение.

– Возможно, но довольно странное совпадение, Уотсон. Вдумайтесь: Стэмфорд начинает вести разгульную жизнь. Его имя как-то связано с «Мостом мечтаний». Тамошнего управляющего зовут Бартон, и именно это имя наш друг в задумчивости пишет на слое пыли в своей комнате – выходит, оно постоянно крутится у него в голове. Не забудьте также, что Стэмфорд может быть косвенным образом связан с человеком, зараженным бубонной чумой. А теперь скажите: кто является переносчиком этого страшного заболевания?

– Крысы?

– А в «Мосте мечтаний», с легкой руки управляющего, в последнее время появилась новая забава – крысиные бои.

Волосы у меня на загривке встали дыбом от ужаса.

– Господи всемогущий! – воскликнул я.

Холмс бросил на меня суровый взгляд:

– Из отдельных нитей постепенно сплетается очень мрачный узор.

Поздним вечером того же дня мы оказались в окрестностях Мейфэра. На улицах было тихо, лишь время от времени навстречу нам попадался одинокий искатель развлечений в цилиндре. Холмс вел меня глухими переулками мимо погруженных в сон богатых домов, пока мы не вышли к огромному особняку. Вход охранял крепыш в темной ливрее. При нашем приближении он шагнул навстречу, загородив собой дверь.

– Доброй ночи, джентльмены, – проговорил он низким голосом, безуспешно стараясь скрыть за ровной интонацией прорывавшуюся наружу природную агрессивность.

– Добрый вечер, Болдуин. Что, не на ринге сегодня?

– А вам какое дело? – прозвучал настороженный ответ.

– Да уж не делайте вид, что не узнаете меня! – Холмс скользящим движением отступил в сторону и выбросил вперед правую руку, чиркнув кулаком по подбородку Болдуина. – Вы, любезный, по-прежнему запаздываете с защитой справа.

– Шерлок Холмс! – хрипло воскликнул страж, озаренный догадкой. – Боксер-любитель! Да чтоб меня в нокаут, если это не он!

Холмс с улыбкой взглянул на меня.

– Мы с мистером Болдуином несколько раз состязались в благородном искусстве махания кулаками. То было, Уотсон, в мои молодые годы, еще до того, как у меня появился дотошный биограф.

При этом воспоминании Болдуин с энтузиазмом закивал головой.

– У Хеннигана, в Ламбете. Мистер Холмс каждый раз меня побеждал, кроме того одного, когда я застал его врасплох.

– А нынче чего не боксируете? – вежливо поинтересовался я.

– Да так. Нынче тут крысиные бои. Эти тварюги теперь собирают больше публики, чем добрые честные бойцы. – Лицо громилы внезапно потемнело. – Эй, мистер Холмс, а вы тут не собираетесь какие штуки выкидывать? Потому как ежели я вас впущу, а вы там чего накуролесите, так мне потом не сносить головы.

Холмс покачал головой.

– У меня и в мыслях нет ничего такого, милейший Болдуин. Да и вообще, я тут только ради доктора Уотсона. Он так заинтересовался крысиными боями, что уговорил меня сопровождать его нынче на вечернее действо.

С этими словами мой друг всунул соверен в руку старого боксера.

Болдуин потаращился на него немного, а потом толстые грубые пальцы сомкнулись поверх монеты, и он опустил соверен в карман.

– Ну, так вы мне пообещали без выкрутасов, – проговорил он и отворил дверь.

– Пообещали, – ответил, поклонившись, Холмс.

– А вы, кстати, пришли в самый подходящий вечер. У нас тут сегодня будут первоклассные крысы. Уж и прольется кровь! – Болдуин расплылся в улыбке, обнажив ряд гнилых и обломанных зубов.

Не встретив иных препятствий, мы вошли в «Мост мечтаний» и оказались в ярко освещенном вестибюле – над головами у нас сияла хрустальная люстра. Верткий низкорослый человечек подскочил к нам сбоку. Одет он был в щегольский вечерний наряд, темные напомаженные волосы блестели как лайковая кожа. Он расплылся в пустой улыбке.

– Добрый вечер, джентльмены. Добро пожаловать в «Мост мечтаний». Меня зовут Джордж. За какими удовольствиями вы нынче пожаловали? Спешу сообщить, что Катарина вернулась в заведение и дожидается в Зале Орхидей…

– Мы пришли ради крысиных боев, – отрывисто проговорил Холмс.

Человечек так и засиял.

– А, господа будут делать ставки? – Он осмотрел нас с ног до головы, будто мы были подозреваемыми в полицейской камере. – Нынче ожидается серьезное дело. Нам доставили особых крыс. – Он вежливо кашлянул. – С вас по десять гиней, джентльмены.

Тут я в свою очередь поперхнулся и закашлялся. Холмс же с полнейшим безразличием вручил лакею мешочек с монетами. Тот замешкался, внимательно рассматривая содержимое. После чего опустил в карман плату за вход и повел нас в дальнюю часть здания, в залу, которая, видимо, раньше служила оранжереей. Контраст между спокойным, величественным вестибюлем и этим помещением был разительным. Во-первых, тут было людно и шумно, а в воздухе плотным облаком висел сигарный дым. Большинство посетителей были в вечерних туалетах – богатые любители спорта, пришедшие сыграть в азартную игру; однако у стойки бара маячило несколько фигур другого толка – в грубых вельветовых костюмах из тех, что носят уличные торговцы. То были профессиональные собачники, и почти у каждого имелось при себе по псине. Некоторые бойцовые псы были привязаны к нижней перекладине барной стойки, другие спали у хозяев на руках, третьих еще осматривали на предмет сломанных костей, заглядывали им в пасти, будто дантисты. Почти у всех животных имелись шрамы и следы укусов.