Тим Саймондс - Шерлок Холмс и болгарский кодекс (сборник)

– Вы думаете, сэр, что, если рукопись не будет найдена, начнется война? – спросил я, даже теперь не в силах скрыть свое недоверие.

– Когда я говорю о судьбе миллионов, доктор Уотсон, – ответил принц с досадой, – то имею в виду не горстку крестьян и одного балканского принца, а весь цивилизованный мир, целые империи. – Немного поуспокоившись, он перевел разговор на другое: – Агентство Томаса Кука с Риджент-стрит возьмет на себя все приготовления к вашему отъезду, который должен произойти как можно быстрее. По прибытии в Париж в ваше распоряжение поступит мой личный вагон в «Восточном экспрессе».

С этими словами наш гость направился к выходу, но приостановился на пороге:

– Умоляю вас быть на Восточном вокзале в пятницу вечером. Там вы получите билеты до Сиркеджи. Это рядом с Золотым Рогом. Затем вы пересядете в вагон второго класса в поезд, следующий до австрийского города Мархег. За вами могут следить, поэтому ранним утром вам стоит сойти в румынском городе Оршова на Дунае. Через три часа вас будет ждать в доке пароход «Восток» Австрийско-Дунайской пароходной компании. Вы сядете на него, пересечете Дунай и прибудете в болгарский город Свиштов, в мою страну. И главным испытанием для вас станет конкурс Шерлоков Холмсов. Для того чтобы вы могли проявить все свои способности, вам сразу же по прибытии надо побывать на месте этого гнусного преступления. Даже дело о чертежах Брюса-Партингтона не предоставляло вам такого шанса послужить вашему отечеству.

– Что же это за место, где хранилось евангелие? – спросил я, бросив взгляд на полку с путеводителями Бедекера.

Глаза нашего гостя округлились. Отпрянув назад и картинно подняв руки вверх, он очень тихо произнес:

– Помилуйте, доктор. Я знаю, что квартирные хозяйки нередко проявляют излишнее любопытство к делам своих постояльцев. Вы можете мне гарантировать, что миссис Хадсон не разгласит эту секретную информацию за пятьсот граммов чистейшего русского золота? Так ли она богата?

Мы промолчали, а принц ответил за нас:

– Конечно, вы не можете этого обещать. Единственное, что я рискую сообщить: место это находится в одном-двух днях езды от Софии. Я сам отвезу вас туда, но для этого нам придется ускользнуть из моего дворца незамеченными.

Холмс нахмурился и, пристально глядя на огонь, несколько минут хранил молчание, а затем кивнул в знак согласия. Заметив это, я поднялся, подошел к нашему гостю и протянул ему руку:

– Ваше королевское высочество, вы можете полностью нам доверять. Во всяком случае, мы гарантируем, что приложим все усилия, чтобы вернуть вашу святыню. – Тут я решил прояснить некоторые моменты: – Всего один вопрос. Я никогда не слышал об упомянутом вами конкурсе. Давно ли он проводится в вашей стране?

– Это произойдет впервые, – ответил наш гость. – По правде говоря, я придумал его только что. Мы, балканские принцы, можем себе такое позволить.

Я ощутил некоторое беспокойство:

– Но наши имена останутся тайной, не правда ли?

– Доктор Уотсон, вы что, предпочли бы прибыть в мою страну под видом странствующих суфиев? Может, мои враги и не разглядят леса за деревьями, но, увидев мистера Холмса, сразу поймут, что перед ними прославленный гений дедукции, самый талантливый сыщик во всей Европе, изобретательный актер, сыгравший сотни ролей и достойный великой награды.

Заметив, что занимается рассвет, наш гость поспешил откланяться:

– Ну а теперь, джентльмены, словно вампир, которых немало развелось в моей стране, я вынужден вас покинуть. А то как бы солнечный свет не убил меня. Ego mortuus sum [11].

Унизанная перстнями рука взметнулась вверх, так что синяя мантия взмыла птичьим крылом, и наш гость отбыл тем же театральным манером, каким и вошел. За ним шлейфом потянулся слабый запах мокрого меха. Мы поспешили к окну, чтобы понаблюдать за отъездом посетителя в этот предрассветный час. Мимо него с грохотом проехал одноместный кэб, двигавшийся со стороны Оксфорд-стрит. С наступлением утра все громче хрипела уличная шарманка, исполнявшая бравурные марши «Солдат королевы» и «Британские гренадеры».

Холмс отвернулся от окна с недовольным выражением:

– Ну, Уотсон, и как вам это понравится? Что же получается: я постепенно скатываюсь до того, чтобы ублажать суеверия рядящихся в овчину правителей, обеспокоенных пропажей каких-то древних каракулей?

В этот момент я даже испугался, как бы он не передумал.

– Друг мой, – поспешно перебил я, – смею напомнить, что и случай с голубым карбункулом, и происшествие в усадьбе «Медные буки» тоже поначалу казались не стоящими внимания, но какими захватывающими криминальными драмами они обернулись.

Не в обычаях Холмса тратить время на пустые приготовления или усаживаться за трапезу в самый горячий момент. Как-то он признался мне, что до переезда к миссис Хадсон единственную пищу его составляли хлеб, мясные консервы и бекон, разогретые на газовой горелке. В день отъезда в Париж, едва встав с постели, мой друг взял свою шляпу и направился куда-то вниз по улице.

Не желая следовать его привычкам, я позвонил в колокольчик, извещая миссис Хадсон, что хотел бы позавтракать. Но стоило мне приступить к трапезе, как раздался голос Холмса, просившего нашу хозяйку вызвать кэб. Войдя в комнату и бросив быстрый взгляд на мою тарелку, он объявил:

– Увы, старина, вам не суждено отведать эти восхитительные почки под острым соусом, равно как и прочие лакомые блюда из рыбы, риса и яиц, которые готовит наша хозяйка. Мой брат Майкрофт ожидает нас на Даунинг-стрит, десять. Собирайте вещи, да поживее! Мы выезжаем через полчаса, чтобы поспеть на поезд, а затем на пароход.

Я вскочил, сдергивая салфетку с шеи.

– А для чего Майкрофт хочет нас видеть? И почему на Даунинг-стрит, а не в клубе «Диоген» или у себя на Пэлл-Мэлл?

– Майкрофт входит в число негласных советников премьера и является одним из самых ценных конфидентов министра иностранных дел. Нам надлежит передать балканскому принцу небольшой презент, а также послание, в котором британское правительство выражает свое особое к нему расположение. Но, может, вы, Уотсон, не настроены отправляться в путь? Может, вам лучше остаться?

– Ни в коем случае, Холмс!

– Ну и отлично!

Я направился собирать багаж. Будучи не уверен, не затянется ли наше расследование до жаркого балканского лета, я все же решил слазить на чердак и поискать там что-нибудь подходящее среди своего тропического гардероба. Когда-то, отправляясь в Индию, я сшил у портного с Олд-Бонд-стрит парусиновые брюки и два пляжных костюма. Их-то – вместе с пробковым тропическим шлемом – я и нашел на чердаке. Шлем я отправил обратно в жестяную коробку, а тропический костюм из чесучи – в шкаф-кофр для верхней одежды. В свое время коричневый цвет этого костюма из очень плотного индийского шелка был ярким и насыщенным. Со временем он пожелтел и превратился в объект насмешек для завсегдатаев Пенджаб-клуба, что заставило меня забросить сей великолепный наряд. Я решил не брать его на Балканы, опасаясь выглядеть бледно среди курдов, друзов, евреев и исмаилитов.