Чарли Роксборо - Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник)

Я слушал его рассказ с нарастающей тревогой.

Сыщик между тем продолжил:

– Григорий Богданович считает, что ему обеспечен горячий отклик со стороны русских эмигрантов, поскольку он напоминает им печально известного молодого террориста Сергея Нечаева, который двадцать пять лет назад едва не разрушил революционное движение своей вселяющей ужас доктриной тотальной ненависти, убийств и разрушений. Многие сторонники в отвращении отвернулись от Нечаева, но еще большее число борцов с царизмом вняли новому кумиру. Свои идеи Нечаев изложил самым подробным образом и вы, Уотсон, можете с ними ознакомиться. Когда-то он перевел свой памфлет на английский для местных потенциальных революционеров, а теперь брошюры распространяет сам Богданович, который явно хочет, чтобы его ассоциировали с Нечаевым.

Вот единственный экземпляр, сохранившийся в «Новом Эдеме». Остальные были разорваны пацифистами с целью практического использования в уборной на дворе. – Холмс передал мне тонкий буклет.

Я пролистал книжицу, которая носила название «Катехизис революционера».

– Если вы прочитаете этот памфлет, то будете поражены, что кто-либо способен строить планы столь губительной направленности, – предупредил меня знаменитый сыщик. – Но идеей всеобщего разрушения Нечаев привлек многих молодых последователей. И не только благодаря своему неистовому нраву, но и потому, что он будто бы принадлежал к мощному тайному обществу под названием «Организация» – достаточно крупному, чтобы нанести поражение царизму. Затем Нечаева посадили в тюрьму, а большинство его бывших приверженцев пришло к выводу, что он выдумал пресловутую Организацию с целью вербовки последователей. Однако Григорий говорит, что есть и другие русские, которые хотели бы верить, что Организация действительно функционировала и теперь может быть воссоздана. Если Нечаев придумал Организацию, считают сторонники этой точки зрения, то почему правительство заперло его в пустой тюрьме, поставив семьдесят солдат для охраны одного-единственного человека?

Холмс сделал паузу, нахмурил брови, а затем продолжил:

– Вот почему, Уотсон, этот эксцентричный парень, Петр Богданович, пользуется таким успехом, когда подражает Нечаеву и утверждает, что контактирует с Организацией. Григорий рассказал мне о знаменитом побеге Богдановича из русской тюрьмы. Петр тогда ожидал суда и вел себя как неуправляемый, дерзкий политзаключенный, законченный нигилист. Однажды комендант тюрьмы вывел всех арестантов во двор и начал оскорблять их. Богданович выскочил из строя, бросился к коменданту и плюнул ему в лицо. Тогда взбешенный начальник тюрьмы приказал высечь смутьяна, отвесив сорок ударов кнутом.

Знаете ли вы, что такое кнут, Уотсон? В русских тюрьмах это огромный, тяжелый хлыст из жесткой высушенной кожи, переплетенной с колючей проволокой, чтобы разрывать плоть. Только крупный и сильный человек, такой как Богданович, сможет выжить после сорока ударов подобной плетью.

Но, как гласит история, Богданович тотчас вырвался из рук охранников, которые держали его, и снова плюнул в лицо коменданту. Так экзекуция была увеличена до ста ударов, а это верная и ужасная смерть. В течение недели до наказания Богдановича держали в одиночной камере. А потом, за два дня до даты порки, он каким-то образом сбежал. Сам он утверждает, будто именно члены Организации вывели его ночью из камеры и в течение нескольких дней везли в шлюпке по лабиринту водных путей через тростниковые заросли и болота, пока не переправили на запад, в Европу.

Многие не могут понять, как Организация сумела выжить. Тем не менее факт остается фактом: Богданович успешно бежал.

– А что думает об этом Григорий? – спросил я.

– Он растерялся и даже испугался, когда узнал о побеге Петра. Я думаю, что для некоторых русских изгнанников, таких как Григорий, Богданович выглядит возрождением кошмара из прошлого. В то же время другие считают, что воссоздание Организации сделает мечту о крушении царизма реальностью.

– Боже мой, Холмс, перед нами открываются врата настоящего ада! – воскликнул я. – А сколько плохих новостей вы сообщите мисс Симмондс, когда она приедет сюда завтра?

– О, теперь все изменилось, Уотсон. Мисс Симмондс недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы приехать к нам. Кэбмен доставил мне записку, в которой Виктория сообщает, что нездорова, но мы можем навестить ее дома в то же время. Я бы хотел, чтобы вы составили мне компанию… – Сыщик сделал паузу. – Для частного детектива, как и для вас, врача, совершенно естественно посещать клиентов на дому. Тем не менее, исходя из здравого смысла, с этого момента я попрошу вас повсюду носить с собой револьвер, зарядив все шесть гнезд барабана.

На следующее утро мы отправились в квартиру мисс Симмондс в Блумсбери.

– Вчера вечером я снова следил за «Либерти-хаус», – сказал мне Холмс, после того как мы сели в двухколесный экипаж. – Как и в предыдущий вечер, в окнах виднелись слабые огни. «Либерти-хаус» напрямую связан с нашим делом, и мы не должны об этом забывать. Я опасаюсь, что местные обитатели могут внезапно съехать бог знает куда. На одной двери дома висит объявление по-английски: «Закрыто до дальнейшего распоряжения». И еще одно уведомление, написанное по-русски, которое может означать то же самое.

Прошлым вечером я заметил кое-что новое – три лоскутка красной ткани, привязанных к дверному молотку. Это может быть сигналом. Но для кого?

– Вы обнаружили какие-либо признаки тех, кто следит за «Либерти-хаус», как вы полагали? – спросил я.

– На улице не было ни души, – ответил Холмс. – Но я вполне допускаю, что для наблюдения за пансионом был арендован дом напротив.

– Боже мой, старина, неужели дело настолько серьезное, что стоит подобных хлопот? И кто же, по-вашему, может следить за «Либерти-хаус»?

– Как мы теперь знаем, достаточные основания для слежки есть, во-первых, у Скотленд-Ярда, а во-вторых, у конкурирующих революционных групп. И в-третьих, самое главное, у охранки, страшной тайной политической полиции царской России.

– Но мы же в Лондоне, Холмс, а не в Санкт-Петербурге.

Мой друг медленно покачал головой:

– Сотрудники Охранного отделения шпионят за русскими эмигрантами в каждом крупном городе Европы. А там, где проживает много русских, например в Цюрихе и Париже, работают целые группы офицеров и агентов охранки. Некоторые считают, что французская полиция исполняет все распоряжения Охранного отделения, которое создало обширную конспиративную сеть, управляемую из российского посольства в Париже.

– Насколько же в таком случае сильна охранка в Лондоне? – спросил я. – Похоже, здесь много русских.