Дэвид Маркум - Новые записки Шерлока Холмса (сборник)

Затем сыщик поднял нож, поворачивая его в утреннем сиянии солнца из стороны в сторону.

– Думаю, можно с уверенностью утверждать, что это орудие убийства, – сказал он. – Ширина лезвия соответствует отметкам на теле. – Повернувшись к Зайгеру, он спросил: – Где ты это нашел?

– В одной из конюшен Морланда. В той, которую не используют. Узелок лежал в пустом стойле, под соломой.

– Но как ты понял, что искать нужно именно там?

– Да я не сразу туда пошел, – признался Зайгер. – Естественно, в дом я проникнуть не мог и потому решил обследовать строения во дворе.

– Неужели ты не боялся, что тебя могут поймать? – недоуменно спросил я.

Лицо Зайгера озарилось выражением, которое наверняка заставило дядю гордиться им.

– Когда я провожу обыск, меня не могут поймать.

– Но почему ты решил обыскать владения Морланда? – спросил Холмс.

– Я просто подумал, что у него есть серьезные причины подставить отца, ведь тот не продает ему ферму. А если бы Вилкиса хотел убить кто-то из лагеря, они не стали бы вовлекать в это нашу семью.

– Необязательно, – возразил Холмс, – но сейчас это не имеет никакого значения. Ты искал именно это? – уточнил он, поднимая мантию и предметы, которые были в нее завернуты.

– Не совсем, – ответил Зайгер. – Поскольку мне было известно, что на момент смерти на Вилкисе была другая одежда, я и решил ее поискать – ведь наверняка убийца куда-то ее убрал. Если мое предположение было верным и Морланд оказался причастен к этому делу, значит, именно у него следовало ее искать.

Конечно, от одежды могли избавиться: спрятать ее в полях, зарыть или даже сжечь. Впрочем, терять мне было нечего. Разве что полноценный сон. И поглядите, что мне удалось найти! – Он с гордостью указал на мантию и добавил: – В сущности, я не предполагал, что обнаружу именно это. Я думал, что искать нужно костюм, похожий на тот, в котором был Вилкис в момент обнаружения тела.

Холмс какое-то время не издавал ни звука, а затем принялся снова складывать ткань, чтобы убедиться, что кинжал и Рука Славы по-прежнему завернуты в мантию.

– При сборе материалов, – наконец произнес он, – необычайно важно сохранить нетронутой цепочку доказательств. И во время предъявления улик в суде необходимо продемонстрировать, что они были обнаружены уполномоченными лицами, причем именно в таком виде. – Он засунул узел обратно Зайгеру в рюкзак: – Я понимаю, что ты хотел поделиться со мной своими находками. Я также понимаю, что ты боялся, как бы их не перенесли в другое место и не уничтожили. Но теперь подлинность улик подверглась риску.

Зайгер опустил голову.

– Прошу прощения, дядя.

– Я тоже считаю, что Морланд имеет к этому делу какое-то отношение. К такому выводу я пришел вчера, еще до того как ты сделал свое открытие. Однако, если предъявить суду улики в таком виде, адвокаты Морланда могут сослаться на то, что их подзащитный – всего лишь невинная жертва и что эти вещи были припрятаны кем-нибудь из его работников. В сущности, они могут даже попытаться доказать, что ты, Зайгер, имеешь к убийству непосредственное отношение и попросту притворился, будто нашел эти предметы на ферме Морланда, чтобы подставить его.

Зайгер в испуге уставился на дядю.

– Инспектор Тенли заявил бы то же самое, – продолжал Холмс. – Изъятие улик снижает, а то и полностью уничтожает их действенность.

Сыщик протянул Зайгеру рюкзак, повернулся и бросил взгляд на дорогу, по которой к нам уже приближалась двуколка с Тенли и Гриффином.

– Мы навестим Морланда чуть позже, – пояснил Холмс. – Будь добр, Зайгер, постарайся сейчас улизнуть от нас и вернуть все эти предметы на место. Естественно, тебя не должны видеть. Рискнем и предположим, что от них не станут избавляться и мы успеем обнаружить их законным способом. Остается только надеяться, что исчезновения мантии никто не заметил и убийца не сбежал, иначе поймать его мы уже не сможем.

Холмс по-прежнему смотрел на приближающийся экипаж. Зайгер надел рюкзак на плечи и с облегчением повернулся ко мне с улыбкой на лице. Я слегка сжал плечо мальчика.

Не успела двуколка остановиться, как Тенли выпрыгнул из нее и быстро подбежал к нам.

– Прибыли сегодня утром, мистер Холмс. Это от Майкрофта, – сказал он, протягивая ему пачку телеграмм. – Они были адресованы нам обоим, так что я уже ознакомился с содержанием. Думаю, вы сочтете эти сведения весьма интересными.

Холмс одну за другой быстро изучил телеграммы, а затем передал их мне. Прочитав их, я, в свою очередь, передал их Зайгеру.

– Значит, мы отправляемся к мистеру Морланду? – уточнил Тенли.

– Пока нет, – отозвался Холмс. – Сначала я хочу съездить в лагерь и познакомиться с дочерью Вилкиса.

В экипаже у меня было время, чтобы хорошенько обдумать ту информацию, которая содержалась в телеграммах. Очевидно, Майкрофта, работающего на правительство, нисколько не смущала отправка довольно длинных сообщений.

Итак, телеграммы описывали весьма любопытную и мрачную историю Огастеса Морланда. По всей видимости, тот действительно переехал в Йоркшир из Манчестера. Впрочем, эта информация уже была нам известна. Но его прошлое было куда более запутанным, чем мы думали. Он окончил университет приблизительно двадцать пять лет назад и тут же отправился на год в путешествие по континенту. В этом, конечно, нет ничего необычного, но вот последующие события оказались не такими уж типичными. Вскоре по прибытии в один из небольших немецких городков-курортов у минеральных вод Морланд попросту исчез. Местная полиция не могла разыскать его, и больше года он не объявлялся. За это время его мать, проживавшая в Манчестере, от отчаяния слегла и скончалась.

В ту пору, в начале 1870-х, Германия все еще представляла собой пеструю смесь мелких королевств, княжеств и феодальных владений, которые довольно плохо взаимодействовали. Иными словами, установить местонахождение юного Морланда было практически невозможно. Год спустя он объявился, утверждая, что его похитили анархисты, которые никак не могли решить, убить его или потребовать за него выкуп. В итоге ему удалось бежать и укрыться в безопасном месте. Возвращаться в Англию он отказался и заявил, что предпочитает остаться в Германии.

Отец буквально умолял его приехать, посылая ему срочные письма и телеграммы, но молодой Морланд стоял на своем. Смерть жены и исчезновение сына подкосили здоровье отца, и он был слишком слаб, чтобы ехать в Германию и пытаться убедить Огастеса вернуться в Англию лично. В конце концов он умер, и Морланд унаследовал имущество.

Морланд осел в Германии примерно на двадцать пять лет. Оттуда он управлял всеми своими делами. За это время ему удалось в несколько раз увеличить свое состояние. Лишь в прошлом году он вернулся в родительский дом в Манчестере. Там он прожил пару месяцев, а затем переехал снова – на этот раз в Йоркшир. Здесь он и начал свое агрессивное наступление на соседние участки с целью их покупки.