Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– Нет.

– Никогда?

– Никогда.

– Значит, когда вам сегодня предъявили труп для опознания, вы сказали, что это Артур М. Лиггетт.

– Именно так.

– Понятно.

Вульф задумался на мгновение.

– И почему бы нет? Полагаю, потом, узнав, что это не настоящее имя, вы удивились, пришли в негодование и теперь мысленно награждаете этого человека только нелестными эпитетами. Вы не одиноки в своих чувствах. То же самое испытываю я, мисс Боннер и, не сомневаюсь, мистер Айд и мистер Амзель. – Он допил пиво, снова наполнил бокал, задержал на нем взгляд, выжидая, пока пена осядет до нужного уровня, и поднял глаза. – Не так ли, мистер Айд?

Айд поставил чашку с блюдцем на мой чемодан, лежащий на подставке, который я предложил ему в качестве стола, и прочистил горло.

– Признаюсь, мистер Вульф, сейчас я чувствую себя лучше, чем когда только вошел сюда.

– Прекрасно. Я весьма польщен, поскольку это мой номер – и мистера Гудвина.

– Да, сэр. Дело в том, что мой опыт общения с этим человеком практически аналогичен тому, что испытали вы и мисс Боннер, и я тоже горько сожалею о том, что имел с ним дело. Он использовал меня так же, как вас, и по той же схеме. Если я стану описывать все подробности, то вынужден буду повторить многое из того, что вы с мисс Боннер только что рассказали.

– Тем не менее мы хотели бы послушать.

– Не вижу в этом никакого смысла.

Айд слегка повысил голос, но Вульф сохранял благодушие.

– Одна или две детали могут подсказать нам нечто важное. Или, по крайней мере, подтвердят наши выводы. Когда вы имели с ним дело?

– В апреле.

– Сколько он вам заплатил?

– Две тысячи долларов.

– Он представился вам как Донахью?

– Нет. Другим именем. Как я говорил, он действовал одинаково в вашем и моем случаях.

– Как он удостоверил свою личность?

– Предпочту умолчать об этом. Я повел себя тогда совершенно неправильно. В отчете секретарю штата эту деталь я опустил. Полагаю, в ходе собеседования мистер Хайатт будет настаивать на том, чтобы я рассказал об этом, но материалы разбирательства вряд ли предадут гласности. Здесь же я не собираюсь оглашать свою промашку. Кстати, я не договорил: лучше мне стало после того, как я узнал, что не меня одного одурачили.

– Да, это утешает. Мы все заслужили дурацкий колпак.

Вульф отпил немного пива и провел языком по губам.

– Чем все закончилось? Вы сами разоблачили его или он по собственной инициативе отменил прослушивание, как в случае с мисс Боннер и мистером Керром?

– Предпочту и об этом умолчать. – Судя по выражению костистого, длинноносого лица Айда, он с удовольствием обсудил бы лучше погоду или что-то столь же безобидное. – Скажу лишь вот что: прослушивание отменили через десять дней, и на этом мои отношения с тем человеком закончились. Подобно вам, мисс Боннер и мистеру Керру, я больше никогда не видел его вплоть до сегодняшнего дня, и на момент этой встречи он был трупом.

– И вы опознали тело?

– Да. Не было никакого… было бы верхом глупости поступить иначе.

– Вы назвали полиции имя, которым этот человек представился вам?

– Разумеется.

– И что это за имя?

Айд покачал головой:

– Это имя уважаемого и законопослушного гражданина. Я увиделся с ним и рассказал ему о прослушивании его телефона, и он был настолько великодушен, что принял мои извинения. Это прекрасный человек, и я надеюсь, что его имя не будет упомянуто в деле об убийстве. Во всяком случае, мной.

– Но вы же назвали его полиции.

– Нет, еще не назвал. Допускаю, что меня в конце концов заставят это сделать. Я не могу допустить, чтобы у меня отобрали лицензию, ведь это положит конец моей карьере.

Вульф обвел всех взглядом:

– Предлагаю оставить открытым вопрос о том, внес ли мистер Айд свой вклад в общую копилку информации. По крайней мере, пока мы не выслушаем мистера Амзеля. – Его взгляд остановился на Стиве: – Итак, сэр?

– Если я откажусь играть в вашу игру, то я убийца, – повторил свои слова Амзель. – Так?

– Боюсь, все не так однозначно, – возразил Вульф. – Но нас вы слышали, теперь ваша очередь.

– Кто последний, тот проиграл, – объявил Керр.

– Фигня. С чего это я последний?

У Амзеля в бокале еще оставалось на полпальца бурбона. Он допил его, поднялся со своего места, чтобы поставить бокал на комод, достал сигарету и закурил, а потом развернулся, чтобы опереться о комод спиной.

– Вот что я вам скажу. Мое положение вообще-то отличается от вашего. Во-первых, дурак я был, что опознал того жмурика. Но когда меня подвели к нему, я не успел собраться с мыслями. А в таких делах тормозить нельзя, надо быстро говорить «да» или «нет». И я сказал «да». Ну и вот. Мисс Боннер сказала, что нам ничто не мешает выложить друг другу то, что мы уже разболтали полиции. Спорить не стану, да только я влип иначе, чем вы все. Понимаете, в том жмурике я узнал типа, с которым в свое время общался, а звали типа Билл Донахью.

Мы и так смотрели на него во все глаза, а тут прямо-таки вытаращились. Амзель ухмыльнулся:

– Я же говорил, у меня совсем другой коленкор. В общем, я влип по самые уши. И с этим, и с тем, что сказал копам. Я наплел им, будто видел этого субчика несколько раз прошлой весной, но ничего определенного не сказал. Насвистел, что ничего толком и не вспомню. Ну, пришел он ко мне однажды, попросил поставить телефон на прослушку, только я дал ему от ворот поворот. Они хотели знать, чей телефон он собирался прослушивать. Я изо всех сил пыжился – пытался порыться в памяти, но вспомнить ничего не смог. Впаривал копам, будто не уверен даже, что этот малый вообще как-то назвался. Вот что я выдал копам, и вот что говорю вам.

Он вернулся к своему стулу и сел.

Все по-прежнему не спускали с него глаз. Вульф тоже следил за Амзелем из-под полуопущенных век.

– Рискну предположить, мистер Амзель, что со времени беседы с полицейскими вам удалось освежить память. Возможно, вы сможете поведать нам что-то более определенное о тех ваших встречах с Донахью прошлой весной.

– Ничего не помогает. Все как в тумане.

– А может, припомните имя человека, чью линию нужно было прослушать?

– Не-а. Уж извините.

– Мне пришла в голову одна мысль. Мистер Керр упомянул, что, говоря его словами, «двое спецов по прослушиванию сливают инфу полиции». Предположим, память подвела вас в отношении еще одной детали. Предположим, вы все-таки согласились организовать прослушивание и организовали, а потом случайно забыли об этом. Это всего лишь мое предположение, но не окажется ли в таком случае ваша позиция невыгодной, если техники, в отличие от вас, все помнят?

– Всего лишь предположение?

– Конечно.

– Ну, я слышал, что раньше техников было пруд пруди. Сейчас их по пальцам сосчитать. А если предположить, что сливающие инфу не из тех, к кому я обращался? Если предположить, что те, к кому я обращался, держат рот на замке?