Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)

– Подождите минуту, – вмешалась Пэт Лоуэлл. – В воскресенье утром револьвер действительно лежал в одном из ящиков стола. Я ведь сама это видела.

– Знаю, что видели. Это один из узелков в путанице, и до него мы еще доберемся. – Вульф обвел взглядом гостей. – Мы хотим узнать, кто убил Адриана Гетца. Давайте этим и займемся. Что нам известно об убийце, будь он мужчиной или женщиной? Да много чего.

Во-первых, на прошлой неделе, не позже пятницы, он украл револьвер Ковена из ящика стола и спрятал его. А незадолго до убийства Гетца положил его назад и украл на этот раз револьвер Гудвина, вставив туда патроны из оружия, которое он вернул Ковену.

Во-вторых, по некоей причине мысль о дальнейшем существовании Гетца представлялась ему просто невыносимой.

В-третьих, ему было известно, с какой целью Ковен посетил меня в субботу вечером, а также какое задание выполнял Гудвин в его доме в понедельник. Больше того, он был посвящен во все детали мероприятия, запланированного Ковеном и Гудвином. Только зная…

– А мне все это до сих пор неизвестно, – пропищал Гильдебранд.

– И мне тоже, – заявил Пит Джордан.

– Невиновные могут позволить себе неведение, – ответил им Вульф. – Радуйтесь, коли вы не в курсе. Так вот, только зная конкретные детали, преступник мог разработать свою замысловатую махинацию и осуществить ее. Но я, с вашего позволения, продолжу. Итак…

В-четвертых, его замысел довольно оригинален, но уязвим. Его хорошо продуманный и весьма впечатляющий план свалить убийство Гетца на Гудвина хотя и довольно остроумен в некоторых отношениях, однако далек от совершенства. Зайти в кабинет Ковена, чтобы похитить из ящика револьвер Гудвина и вместо него подложить его собственный, переставив патроны, а затем спуститься этажом ниже, в комнату, где как раз спал Гетц, выстрелить ему в голову, использовав в качестве глушителя подушку, – все это было весьма неплохо, грамотно разработано и дерзко исполнено. Но что же наш преступник делает после этого? Для того чтобы орудие преступления обнаружили на месте совершения оного как можно быстрее – предосторожность, замечу, совершенно излишняя, – убийца запихивает его в обезьянью клетку. Возможно, то была лишь импровизация, но импровизация на редкость глупая. Мистер Гудвин просто не мог проявить себя подобным тупицей.

В-пятых, он люто ненавидел обезьянку: либо саму по себе, либо потому, что животное было непосредственным образом связано с Гетцем. Согласитесь, после совершения убийства ему необходимо было как можно скорее покинуть комнату, а вместо этого он тратит время на то, чтобы открыть окно. Признаю, его жестокость принесла плоды: по словам мисс Лоуэлл, обезьянка умирает.

В-шестых, в воскресенье утром он положил револьвер Ковена в ящик стола и после того, как два человека его там увидели, забрал снова. То была самая поразительная хитрость. Поскольку смысл подкладывать туда оружие имело лишь в том случае, если его там увидят, он намеренно устроил, чтобы как раз это и произошло. Зачем это понадобилось преступнику? Вероятно, уже зная, что должно произойти в понедельник, когда прибудет мистер Гудвин, и разработав свою махинацию, чтобы навлечь на моего помощника обвинение в убийстве, он полагал, будто заранее принимает меры по дискредитации показаний Гудвина. Поэтому в воскресенье утром наш злоумышленник не только подложил револьвер в ящик, но и сделал все, чтобы его там заметили – только, естественно, не мистер Ковен.

Вульф уставился в упор на одного из гостей.

– Вы ведь видели револьвер в ящике в воскресенье утром, мистер Гильдебранд?

– Да. – Его писк прозвучал фальшиво. – Но я его туда не клал!

– Я и не сказал, что клали. Вас пока что никто ни в чем не обвиняет. Вы работали в мастерской, поднялись проконсультироваться с мистером Ковеном и на площадке повстречали миссис Ковен, которая сообщила вам, что ее муж еще не встал, после чего вы отправились в его кабинет, застали там мисс Лоуэлл и, наконец, открыв ящик, оба увидели в нем револьвер. Все правильно?

– Я не поднимался туда специально, чтобы заглянуть в ящик. Мы просто…

– Да перестаньте же опровергать обвинения, которые вам не предъявляли. Что за дурная привычка! Тем утром до этого вы поднимались наверх?

– Нет!

– Это так, мисс Лоуэлл?

– Насколько мне известно, он не поднимался. – Пэт отвечала медленно, чуть растягивая слова, словно их количество было ограничено и ей приходилось их считать. – Мы заглянули в ящик лишь по случайности.

– Это так, миссис Ковен?

Та вскинула голову и переспросила:

– Что «так»?

– Тем утром до этого мистер Гильдебранд поднимался наверх?

Вид у нее был озадаченный.

– До чего «до этого»?

– Вы повстречали его в холле второго этажа и сказали, что ваш муж еще спит и что наверху в кабинете сидит мисс Лоуэлл. Он поднимался наверх до этого? Тем утром?

– Понятия не имею.

– Значит, вы не утверждаете, что он поднимался?

– Мне ничего об этом не известно.

– Нет ничего более надежного, нежели неведение… или опасного. – Вульф снова обвел всех взглядом. – А теперь позвольте завершить перечень фактов, известных нам об убийце. Пункт седьмой и последний: его отвращение к Гетцу было столь глубоким, что он даже пренебрег риском, что убийство Гетца повлечет за собой и убийство Ослепительного Дэна. Насколько в действительности был важен Гетц для создания саги о приключениях Ослепительного Дэна…

– Неправда! Это я придумал Ослепительного Дэна! – взревел Харри Ковен. – Ослепительный Дэн – мой! И Гетц тут вовсе ни при чем! – Он был просто вне себя.

– Ради бога, Харри, заткнись! – раздраженно бросила Пэт Лоуэлл.

Подбородок Ковена задрожал. Ему определенно требовалось пропустить еще стаканчика три.

– Вы не дали мне закончить мысль, – продолжил Вульф. – Я как раз хотел сказать, что, насколько в действительности был важен Гетц для создания саги о приключениях Ослепительного Дэна, я судить не берусь. Свидетельства на этот счет противоречивы. Но в любом случае этот человек горячо желал смерти мистера Гетца. Несомненно, теперь вы догадались, кто убийца?

– Нет, не догадались, – категорично заявила Пэт Лоуэлл.

– Что ж, тогда мне придется уточнить. – Вульф подался вперед. – Но сперва позвольте мне сказать пару слов полиции, конкретно мистеру Кремеру. Он вполне в состоянии и сам разгадать головоломку вроде этой, со всеми ее кажущимися сложностями. Что его поставило в тупик, так это продуманная ложь мистера Ковена, по всей видимости подкрепленная показаниями мисс Лоуэлл и мистера Гильдебранда. Если бы ему достало сообразительности допустить, что мистер Гудвин и я говорим правду и ничего кроме правды, дело показалось бы ему простым. Надеюсь, это послужит ему уроком.