Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

Пол Хэролд, уехавший из Омахи, штат Небраска, в 1945 году, узнает кое-что выгодное для себя, если немедленно свяжется с отцом. Стало известно, что произошла ошибка. Всякого, кто знает что-либо относительно местонахождения вышеназванного Пола Хэролда в данный момент либо в течение последних десяти лет, просим связаться с автором объявления за приличное вознаграждение.

– Я поместил это в пяти нью-йоркских газетах.

Он засунул вырезку в бумажник, а бумажник – в карман.

– В общей сложности объявление появлялось тридцать раз. Столько денег выброшено на ветер! Мне не жаль денег – жаль выбрасывать их на ветер.

Вульф хрюкнул:

– Лучше бы вы потратили их на меня или мистера Гудвина и мистера Пензера. Ваш сын по прибытии в Нью-Йорк мог сменить фамилию, что очень даже вероятно. Поэтому неудивительно, что ни полиция, ни эти объявления не помогли вам напасть на его след. А вы не знаете, при нем был багаж, когда он уезжал из Омахи?

– Да. Он забрал всю свою одежду и кое-что из личных вещей. При нем были чемодан, кейс и сумка.

– Какие-нибудь из этих вещей были помечены его инициалами?

– Инициалами? – Хэролд нахмурился. – М-м-м… Да, конечно. Чемодан и кейс. Подарки матери. То есть моей жены. А вам зачем знать?

– Только «П. Х.» или еще второе имя?

– Нет у него никакого второго имени. Просто «П. Х.». Зачем вам это?

– Если он сменил имя и фамилию, вероятно, ему было удобней во всех отношениях, чтобы они тоже начинались с литер «П» и «Х». Существует десять тысяч вариантов расшифровки этих инициалов. Так что, мистер Хэролд, если даже мы с вами остановимся на этом самом «П. Х.», нам предстоит сложная и утомительная работа. Плюс ко всему следует принять во внимание тот факт, что ваш сын не желает себя обнаруживать, раз все ваши объявления выстрелили вхолостую. Думаю, вам лучше оставить свою затею.

– Вы хотите сказать, что я должен прекратить поиски?

– Да.

– Но я не могу… Жена и дочки… Нет, я тоже хочу его найти. Справедливость должна восторжествовать. Мальчишку нужно найти.

– И вы хотите нанять меня?

– Да. Вас, Гудвина и Пензера.

– Тогда я должен предупредить вас, что поиски могут занять месяцы и потребовать значительных расходов. И счет, который я вам выставлю, не будет зависеть от их результатов. Я запрашиваю высокую плату, мистер Хэролд.

– Знаю. Лейтенант Мэрфи меня предупредил. – Сейчас вид у Хэролда был куда более озабоченный, чем в начале встречи. – Я могу в любое время отказаться от ваших услуг?

– Разумеется.

– Ладно. – Он набрал в легкие воздуха. – Вам нужен задаток?

– На предстоящие расходы. Более того, мне нужно знать все, что известно вам. – Вульф повернулся в мою сторону: – Арчи, блокнот.

Блокнот уже давно лежал передо мной.

Когда через час клиент ушел, а Вульф поднялся в оранжерею на полуденное свидание с Теодором и орхидеями, я положил в сейф чек на три тысячи долларов и сел за пишущую машинку, чтобы отпечатать свои записи. У меня получилось пять страниц фактов, парочка из которых могла пригодиться в дальнейшей работе.

У Пола Хэролда был шрам длиной в три дюйма на левой ноге под коленом – результат несчастного случая в детстве. Это могло нам помочь, найди мы его со спущенными штанами. Благодаря несчастному случаю парень был освобожден от службы в армии и не попал на войну.

Мать называла его Пуси.

Он не пропускал ни одной юбки, однажды положил глаз на свою однокурсницу Эрлин Мэйси, однако не связал себя узами Гименея. Насколько было известно нашему клиенту, уехав на восток, Пол не поддерживал связей ни с одной из бывших подружек.

Хэролд-младший специализировался на социологии, однако у отца были весьма туманные представления об университетских делах сына.

В течение двух лет юнец брал уроки игры на скрипке, потом продал ее за двадцать долларов, за что получил нагоняй.

Несмотря на больную коленку, пытался играть в футбол, но в команду не попал. Дважды принимал участие в бейсбольных матчах против «Канзаса» в сорок четвертом. Это все, что касается спорта.

Курит и пьет в меру. Насчет пристрастия к азартным играм клиенту ничего не известно. Регулярно просил деньги на карманные расходы, но до того рокового случая с пропажей денег ни в каких махинациях заподозрен не был.

И так далее и тому подобное. Одним словом, ничего определенного. Никаких свидетельств о привязанностях, предположим к животным, или о том, что у парня было твердое намерение стать президентом Соединенных Штатов. Ничего такого, что могло бы нам хотя бы чуть-чуть помочь.

Если отец хорошо знал своего сына, в чем я очень сомневаюсь, то это был самый обычный паренек, которому крепко не повезло и который сейчас превратился неизвестно во что.

От той рекламы, которую сделал нам с Солом лейтенант Мэрфи из Бюро розыска пропавших людей, нехорошо попахивало. Любой служащий полиции Нью-Йорка, начиная с комиссара Скиннера и заканчивая мелкой сошкой, с удовольствием отдал бы свой дневной заработок, чтобы стать свидетелем того, как Ниро Вульф сядет в лужу. Так что, вполне вероятно, Мэрфи ухватился за возможность этому поспособствовать, попотев целый месяц над безнадежным случаем.

Я отправился на кухню и сказал Фрицу, что мы взялись за дело, над которым будем пыжиться два года и в итоге останемся с носом. Фриц улыбнулся и покачал головой.

– С носом в нашем доме никто никогда не останется, – решительно возразил он. – Тем более ты и мистер Вульф.

Он достал из холодильника пластмассовую коробку, поставил ее на стол и открыл крышку.

– Эй, икра шэда [1]была на обед! – заорал я. – Ты что, готовишь ее и на ужин?

– Мой дорогой Арчи, – начал Фриц, превосходивший меня только в приготовлении пищи, – то было обычное соте с самой обычной подливкой из шнит-лука и кервеля. Теперь я запеку ее в горшочке с анчоусным маслом собственного приготовления, под тонкими ломтиками сала, натертыми пятью травами, и сметаной с добавкой репчатого лука и трех других трав, которые я удалю перед подачей блюда на стол. Сезон нереста шэда очень короток, так что мистер Вульф согласен видеть его икру у себя на столе три раза в день. А ты можешь сходить к Элу на Десятую авеню и набить живот окороком на ржаном хлебе с салатом из рубленой капусты. – При этих словах Фрица передернуло.

Между нами вспыхнул спор, однако я не стал подвергать себя риску быть выставленным к Элу и его окороку. Мы всё еще продолжали спорить, когда в шесть часов я услышал, что Вульф спускается на лифте из оранжереи, и тут же безболезненно для нас обоих вышел из игры, оставив Фрица наедине с его ломтиками сала и травами.

Вульф стоял возле полок с книгами, рассматривая глобус, который был шире в обхвате, чем он сам. Вероятно, хотел убедиться, что Омаха, штат Небраска, находится все там же. Убедившись, что так оно и есть, он направился к своему столу, обошел вокруг него и опустил свою колоссальную тушу в сделанное для него на заказ кресло.