Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

Когда я добрался туда, на Мэдисон-авеню, за пять минут до назначенного времени, то обнаружил, что нисколько не преувеличил, назвав мероприятие церемонией. Никто не опоздал, и в преддверии подвального хранилища собралось десять человек: Паркер; Диган; два клерка компании; мелкое должностное лицо; помощник окружного прокурора со знакомым мне городским сыщиком в качестве телохранителя; дактилоскопист из полицейской лаборатории, тоже, кстати, мой знакомый; какой-то незнакомец в очках без оправы, чью личность я установил позже; ну и я. Определенно из открытия сейфа можно сделать настоящее торжество. Я удивился, почему нет мэра, не играют гимн и не вносят государственный флаг.

После того как оба клерка внимательно изучили врученный им Паркером документ, нас впустили за металлический барьер, и мы оказались в небольшом помещении, где было три стула и узкий длинный стол в самом центре. Один из клерков вышел и через две минуты вернулся с металлическим ящиком размером двадцать четыре дюйма на восемь и на шесть. Под пристальными взглядами собравшихся он осторожно поставил ящик на стол, и вперед выступил дактилоскопист с чемоданчиком для снятия отпечатков пальцев.

Не скажу, что, играя на публику, эксперт умышленно растянул представление. Нет, просто ему пришлось изрядно повозиться. Битых полчаса он обрабатывал крышку, дно и все остальное при помощи своих порошков, кисточек и просто пальцев. Потом таращился в лупу, щелкал затвором фотоаппарата, сравнивал полученные образцы с уже имеющимися (карточки извлек из портфеля помощник окружного прокурора). Ему явно не хватало стульев.

Финал он провел великолепно. Уложив в кейс свои причиндалы, громко захлопнул крышку и сказал, явно рассчитывая произвести эффект:

– Я идентифицировал шесть отдельных отпечатков на ящике как отпечатки Майкла М. Моллоя. Пять других, возможно, тоже принадлежат ему, но за это я не ручаюсь. Не исключено, что эти отпечатки принадлежат иному лицу.

Аплодисментов не было. Вместо них послышался чей-то усталый вздох.

– Проделанное отвечает условиям распоряжения, не так ли? – обратился Паркер к незнакомцу в очках без оправы.

– Да, – согласился тот. – Но пускай лучше эксперт даст письменное свидетельство.

Возник спор, ибо эксперт был не расположен к письму. Он соглашался подтвердить свое заключение устно, без всяких оговорок. Что же касается письменного подтверждения, сказал он, то таковому должно предшествовать тщательное сравнительное исследование образцов в лаборатории и консультация с коллегами, которые засвидетельствуют справедливость его выводов. Это было не слишком логично, но эксперт не отступал.

В конце концов незнакомец пошел на уступки и согласился удовольствоваться устным заключением, после чего велел клерку компании передать Паркеру ящик и ключи – дубликат ключей от ячейки, в которой хранился сейф. Паркер возразил:

– Нет, их нужно вручить мистеру Дигану.

Но, прежде чем Диган получил ящик и ключи, он расписался в их получении.

– Открывайте, – распорядился помощник окружного прокурора.

Диган, который стоял, положив руку на сейф, обвел быстрым взглядом столившихся вокруг стола.

– Только не в присутствии публики, – заявил он вежливо, но твердо. – Сейф – собственность мистера Моллоя, а я по решению суда являюсь распорядителем его имущества. Будьте любезны выйти. Или же я отнесу сейф в другую комнату.

И снова разгорелся спор. Всем хотелось присутствовать при вскрытии сейфа. Однако помощник окружного прокурора вынужден был согласиться с Паркером, что требование Дигана вполне законно, и покинул комнату в сопровождении телохранителя. За ними последовал дактилоскопист. Клеркам компании такой расклад явно пришелся не по вкусу, однако против закона не попрешь, так что убрались и они.

Диган смерил взглядом незнакомца в очках без оправы.

– А вы, сэр? – изрек он.

– А я останусь, – заявил незнакомец. – Я представляю налоговую комиссию штата Нью-Йорк.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки от ящика.

– Смерть и налоги, – вздохнул Паркер. – Законы природы и человеческие установления. Его вы не сдвинете с места. Арчи, закройте, пожалуйста, дверь.

– За собой, – добавил Диган и посмотрел на Паркера: – И вы тоже.

Паркер улыбнулся:

– Бросьте. Мы с мистером Гудвином не принадлежим к разряду публики. У нас есть статус и юридический интерес. Доступ к сейфу вы получили только благодаря нам.

– Знаю. – Диган не убирал руку с сейфа. – Однако теперь я на законном основании несу ответственность за имущество Моллоя. Временно, по крайней мере. И я считаю своим первостепенным долгом его сохранить. Как юрист, мистер Паркер, вы должны это знать. Будьте благоразумны. Известно ли мне на самом деле, чьи интересы представляет Ниро Вульф или вы? Я знаю только то, что вы мне сказали. Я вовсе не утверждаю, будто вам известно содержимое сейфа и я опасаюсь, как бы Гудвин не завладел этой вещью и не скрылся с ней. Просто я не собираюсь подвергать риску имущество, за которое несу ответ. Этой ответственностью меня облекли отнюдь не вы. Разве это не резонно? – вопросил он.

– Чрезвычайно резонно, – признал Паркер. – Не могу этого оспаривать, да и не стану. Но, так или иначе, мы не уйдем. Завладевать чем-либо мы не собираемся, даже ни к чему не прикоснемся без спросу. Но мы должны знать, чт́о лежит в сейфе. Если вы позовете на помощь и потребуете, чтобы нас выставили, боюсь, вы ничего этим не добьетесь. Уйдем мы отсюда только вместе с вами. А потом я навещу судью Ракера и пожалуюсь, что вы отказались открыть сейф в присутствии адвоката вдовы. Думаю, он запретит открывать сейф вплоть до нового решения суда.

Диган обхватил злосчастный ящик руками.

– Оставьте его! – велел я, закрыл дверь и вернулся на свое место. – Мистер Паркер сообщил вам почти все. Вот только он не сказал, чт́о мы сделаем, если вы попытаетесь уйти в другую комнату. Это уже по моей части. Я попросту заблокирую собой дверь. – Что я и продемонстрировал. – Вот таким образом. Я на три дюйма выше вас и на пятнадцать фунтов тяжелее, несмотря на ваш живот. К тому же у вас остается свободной лишь одна рука. Можете, разумеется, попробовать. Обещаю, что не причиню вам увечий. По крайней мере, тяжелых.

Диган смотрел на меня отнюдь не дружелюбно.

– Это фарс, – заявил Паркер.

Он подошел и встал со мной рядом спиной к двери.

– Сейчас или никогда. Давайте открывайте! Если Гудвин бросится на вас, я поставлю ему подножку. Я ведь, в конце концов, поборник закона.

Диган оказался упрямее осла. Даже после слов Паркера он еще секунд двадцать взвешивал все резоны, после чего направился к дальнему концу стола, посмотрел на нас с расстояния в двенадцать футов, поставил ящик и поднял крышку.