Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

Тут он смутился. Как-то сразу обратил внимание на то, что карандаш на его письменном столе лежит не там, где следует. Передвинул карандаш, некоторое время пристально его разглядывал, словно сомневаясь, подходящее ли место выбрал, и наконец снова обратился ко мне:

– Так-то оно так, мистер Гудвин. Я, конечно, искренне сочувствую миссис Карноу. Однако я несу обязательства не перед ней, а перед моим покойным другом и клиентом Сидни Карноу. Безусловно, я сделаю все, чтобы помочь выяснить правду. Тем не менее естественно предположить, что, наняв Ниро Вульфа, миссис Карноу главным образом, если не исключительно, преследует цель спасти Пола Обри. Как служитель закона, я не могу сознательно участвовать в этом деле. Я не поверенный мистера Обри. Прошу понять меня правильно.

Я попытался его переубедить, но тщетно. Наконец, следуя инструкции Вульфа, я задал ему вопрос:

– Я полагаю, мистер Биб, вы не откажетесь прояснить одну деталь. Во время встречи, которая состоялась в этом кабинете в прошлую пятницу, Обри вручил вам свою визитку. Она оставалась на вашем письменном столе, когда он уходил. Что с ней случилось?

Биб вскинул голову и нахмурился:

– Здесь, на моем столе?

– Именно.

Морщины на его лбу углубились.

– Дайте-ка вспомнить… Да, верно. Он оставил ее на тот случай, если мне понадобится ему позвонить.

– Так куда же она подевалась?

– Не знаю.

– Вы звонили ему?

– Нет. Не было необходимости.

– Не будете ли вы так любезны поискать его визитку? Это очень важно.

– Почему?

– Долго объяснять. Мне бы очень хотелось взглянуть на нее. Посмотрите, не завалялась ли она у вас где-нибудь.

Энтузиазма моя просьба не вызвала, но отказать он не посчитал возможным, а потому поискал визитку на своем столе, в бюваре, в ящиках стола, а также кое-где в комнате, в частности на шкафу для хранения бумаг. Я опустился на колени и пошарил под столом. Визитки не было.

– Могу я спросить про нее у вашего секретаря?

– Из-за чего столько шума?

– Да так… Не берите в голову. Самый простой способ отделаться от меня – пойти навстречу этой моей маленькой прихоти.

Биб поднял телефонную трубку и вызвал в кабинет секретаршу. Через минуту дверь отворилась, и вошла она. Адвокат объяснил, что я хочу ее кое о чем спросить. Я задал свой вопрос и услышал, что ей ничего не известно о визитке Пола Обри. Она никогда ее не видела, ни на столе мистера Биба, ни в каком-либо другом месте, ни в прошлую пятницу, ни в любой другой день. Заявив так, она удалилась и аккуратно прикрыла за собой дверь.

– Весьма досадно, – посетовал я. – Я рассчитывал ее разыскать. Вы уверены, что не видели, как кто-то брал визитку?

– Я сообщил вам все, что помню. Обри положил ее мне на стол.

– Мог ли кто-нибудь забрать визитку незаметно для вас?

– Возможно. Я не знаю, чт́о вы пытаетесь установить, мистер Гудвин, но не позволю вам подвести меня к какому-либо заявлению, даже в частном порядке. Не исключено, что во время нашей встречи в пятницу я вставал из-за стола, чтобы достать кое-какие документы из папки. Не стану утверждать, что, пользуясь этим, кто-то мог взять что-нибудь с моего стола, но не могу запретить вам придерживаться такой точки зрения.

Он поднялся.

– Очень сожалею, что мало чем вам помог.

– Я тоже, – произнес я многозначительно.

Повернувшись, чтобы выйти из кабинета, я услышал его голос:

– Мистер Гудвин!

Я задержался.

Биб отошел от своего стула и стоял в конце стола, прямой как палка и чопорный до невозможности.

– Я юрист, – заговорил он уже другим тоном, – но я и человек. И как человек прошу вас понять мои чувства. Мой друг и клиент убит. Полиция, очевидно, убеждена, что убийца заключен в тюрьму. Ниро же Вульф, действуя в интересах миссис Карноу, хочет доказать, что полиция ошибается. Его единственная надежда на успех состоит в том, чтобы переложить вину на кого-то другого. Таково положение вещей, верно?

– В общих чертах.

– И вы просите меня о содействии! Вы упомянули о встрече, состоявшейся в моем кабинете в прошлую пятницу. Помимо меня здесь присутствовали еще пять человек. Вы знаете, кто именно. Ни один из них не был и не является сейчас моим клиентом. Всех их привело в растерянность возвращение Сидни Карноу. Я бы даже сказал, напугало перспективой личного финансового краха. И все они просили меня в тех или иных выражениях постоять за них. Я, разумеется, сообщил обо всем этом полиции, так что не вижу оснований скрывать этого от Ниро Вульфа. Сверх того я не располагаю абсолютно никакой полезной для него информацией или уликами. Говорю вам откровенно, если Пол Обри виновен, я надеюсь, что он будет осужден и наказан. Но если виновен кто-то другой, то я хотел бы верить, что кара падет на него или на нее. Если бы я знал что-либо указывающее в этом направлении, то, разумеется, не стал бы ничего утаивать. – Он поднял руку и тут же уронил ее. – Я вот что пытаюсь сказать… Мне, как адвокату, не положено быть мстительным. Но как человек я не в силах простить содеянного. Кто бы ни убил Сидни Карноу, он должен получить по заслугам!

Он повернулся и пошел к своему столу.

– Чертовски верная мысль! – согласился я и вышел.

По дороге к следующему клиенту я завернул в телефонную будку и отчитался перед Вульфом, но в ответ на свой рапорт услышал лишь невнятное ворчание.

Дом, приобретенный миссис Севидж, находился в районе Шестидесятых улиц, к востоку от Лексингтон-авеню. Я не знаток манхэттенской недвижимости, но, посмотрев на узкое трехэтажное строение из серого кирпича, подумал, что на него ушло не менее десятой части полученных наследницей трехсот тысяч, и это не считая налогов.

Когда на мои звонки не последовало ответа, я почувствовал раздражение. Конечно, я не ожидал увидеть тут ливрейного лакея, но неужели в особняке не было хотя бы горничной, чтобы впустить детектива?

До апартаментов мистера и миссис Хорн на Парк-авеню было всего десять минут ходу. Но и тут удача мне не улыбнулась. Лифтер в холле сказал, что они оба вышли. По моей просьбе он позвонил наверх, но не получил ответа.

Я люблю гулять по Манхэттену, выискивая островки нетронутой природы: голубей, кошек, девушек, но на этот раз, курсируя между двумя объектами, порядком ими пресытился. Наконец из засады, устроенной в гамбургерной на Шестьдесят восьмой улице, где я не спеша потягивал молоко, мне удалось засечь, как тетушка Маргарет выплывает из переулка и скрывается в сером кирпичном особняке. Допив залпом свой стакан, я бегом пересек улицу и нажал на кнопку звонка.

Тетушка приоткрыла дверь на несколько дюймов, воображая, что видит перед собой очередного репортера, и сказала:

– Мне нечего вам сообщить.

Она бы захлопнула дверь, если б я вовремя не просунул в щель ногу.